— Как интересно! А что ты думаешь о письме в целом? Оно достойно изучения, или это просто шалость мальчишек?

— Шалость мальчишек?.. — Ларусен слегка вывернул верхнюю губу, так что обнажились два кривоватых передних зуба. Такая мимика означала отнюдь не усмешку; скорее, то, что сейчас надо его внимательно выслушать. — Я вижу на бумаге углубления, которые говорят о дрожащем почерке. Щепка, представленная вашему вниманию, давала узкую и глубокую царапину, до тех пор пока не сломалась. В некоторых местах след проступает настолько остро, словно сделан на виниловой пластинке. — Он покачал головой. — Нет, Карл, не думаю, что это детская шутка. Похоже, письмо написано трясущейся рукой. И опять-таки, возможно, в силу окружающих обстоятельств, но, вполне может быть, что и из-за того, что человек был до смерти напуган. Да-да, я готов прямо заявить: здесь все серьезно. Но, конечно, никогда нельзя знать наверняка.

Тут вмешался Ассад:

— Раз ты так тщательно изучал буквы, не удалось ли тебе расшифровать еще что-нибудь?

— Удалось, несколько штук. Но только до того места, где сломался кончик писчего инструмента.

Тут Ассад протянул ему копию увеличенного письма, висевшего на стене.

— Ты не мог бы дописать те из своих догадок, которых тут еще не хватает?

Лаурсен кивнул и вновь приставил лупу к оригиналу. Порассматривав первые строчки еще несколько минут, он сказал:

— Да, я предполагаю, что это так, однако голову на отсечение не дам.

И он дописал цифры и буквы, так что теперь первые строки обрели следующий вид:

ПОМОГИТЕ

.ен… 6 ф. вравля 1996 н… по. тили

.ас… сx…. ати. и… сно. ст. но. у.аут. опв… в

Бал… у… — Челов… р… ом 18… ко… ем. волос..

В течение некоторого времени они стояли и глазели на результат, пока Карл не прервал молчание:

— 1996! То есть бутылка путешествовала в море целых шесть лет, прежде чем ее выловили!

Лаурсен кивнул.

— Именно так. В годе я почти уверен, несмотря на то, что девятки написаны зеркально.

— Наверное, поэтому твои шотландские коллеги и не смогли это установить.

Лаурсен пожал плечами. Наверняка.

Рядом расположился Ассад, приподняв бровь.

— Что такое, Ассад?

— Оказалось, как я и думал. Еще худшее дерьмо, — изрек он, выделяя интонацией последние три слова.

Карл с пристрастием посмотрел на письмо.

— Если нам не удастся восстановить еще какие-нибудь буквы из второй части письма, нам придется очень, очень тяжело, — продолжил Ассад.

Теперь Карл понял, что тот имел в виду. Из всех людей, живущих на Земле, именно он заметил главную проблему. Человек, который прожил в этой стране всего несколько лет. Практически невероятно.

«Февраля», «похищены», «у автобусной остановки» — вот что должно было быть там написано.

Значит, автор этого письма не умел писать.

Ирса, расположившаяся в офисе Розы, не слишком шумела, что было хорошим знаком. Ибо если бы она продолжила в том же духе, вылетела бы домой на третий же день, и Розе пришлось бы поскорее вернуться.

Им же нужны были деньги, по словам Ирсы.

Поскольку в архивах не нашлось никакой информации о похищении людей в феврале 1996 года, Карл взял папку с делами о пожарах и позвонил комиссару полиции Антонсену в Рёдовре. Лучше уж пообщаться с дубоголовой крысой из своей области, чем с таким конторским грызуном, как Идинг. Почему этот придурок не отметил ничего в старом полицейском рапорте касательно экономического состояния сгоревшего в Рёдовре предприятия, превосходило возможности его понимания. Карл считал это халатным отношением к своим обязанностям. Кроме того, газовщики ведь объяснили, что постройка не была подключена к газовой сети, тогда что же так мощно рвануло в этой развалюхе? Пока подобные вопросы висели в воздухе, полиция должна была расследовать и возможность поджога с целью убийства, и вообще ВСЁ принимать во внимание.

— А, — произнес Антонсен, когда Карла с ним соединили, — имеем честь беседовать с Карлом Мёрком, специалистом по расчистке от пыли старых дел, — закудахтал он. — Ну как, вы уже обнаружили, кто убил «человека из Граубалле»?[14]

— Ага, и убийцу Эрика Клиппинга[15]тоже нашли, — парировал Карл. — А вскоре, кажется, раскроем и еще одно из ваших старых дел.

Антонсен засмеялся.

— Я прекрасно понимаю, о чем ты. Говорил вчера с Маркусом Якобсеном. Ты хочешь узнать подробности о местном пожаре, случившемся в 1995 году. Рапорт не читал?

Тут Карл позволил себе ввернуть пару ругательств, которые тупица Антонсен запросто мог бы отразить собственными образчиками, не менее смачными.

— А как же. Такое впечатление, что этот рапорт словно кота за хвост тянули. Работа кого-то из твоих ребят?

— О, Карл, какой вздор. Идинг постарался на славу. Чего тебе не хватает?

— Информации о компании, пострадавшей в пожаре, что этот состряпанный на славу труд полностью игнорирует.

— Да-да, я примерно это и подозревал. Но у нас хранится кое-что на месте. Спустя несколько лет в компании проводилась ревизия, завершившаяся заявлением в полицию. Из этого все равно ничего не вышло, зато нам удалось узнать о компании кое-какие дополнительные подробности. Мне можно переслать по факсу, или приползти к тебе на коленях и возложить к трону?

Карл рассмеялся. Нечасто попадались люди, способные отражать его нападки настолько обезоруживающе.

— Нет, я сам к тебе приеду, Антон. Можешь пока приготовить кофе.

— Нет-нет, — завершил он разговор, и никаких «до встречи».

Карл немного посидел, уставившись в экран на бесконечное обсуждение по каналу «ТВ2 Новости» бессмысленного убийства Мустафы Хсоунея, очередной случайной жертвы разборок между преступными группировками. Видимо, полиция разрешила провезти его тело по улицам Копенгагена. Наверное, кое-кто при виде этого подавится своей клубничной овсянкой, красно-белой, как датский флаг.

Вдруг с порога донеслось какое-то ворчание:

— Когда будут задания?

Карл был шокирован. Обычно у них в подвале тихо никто не перемещался. Так что если самой каланче Ирсе удалось в какой-то момент беззвучно пробраться сюда, а уже в следующий момент орать, как бешеная антилопа, значит, у него пошаливали нервишки.