Ольга вернулась в новую квартиру, включила телевизор, как раз шла старая любимая комедия, сделала себе несколько бутербродов, открыла коньяк и залпом выпила ровно половину бутылки. Закусив бутербродами, Ольга откинулась на подушки и заплакала, громко, по-детски всхлипывая и размазывая слезы по лицу. Дотянулась до коньяка и сделала еще несколько больших глотков, на душе стало немного легче, она перестала плакать.

– Ну и черт с вами со всеми! – Ольга разговаривала вслух сама с собой. – Я вам не нужна, и вы мне не нужны, живите как хотите.

Она допила коньяк, доела бутерброды и вышла на балкон, закурила сигарету, голова начала кружиться.

«Много выпила. Надо заканчивать, хватит».

Ольга докурила сигарету и вернулась в комнату.

– Все, завтра начинаю новую жизнь. Хватит пить, и курить тоже хватит.

Ольга потрясла пустую бутылку из-под коньяка, выдавила из нее еще две капли на язык и пошла спать.

Проснулась Ольга в полдень, яркое солнце светило в окно, на котором не было штор, и комната буквально утопала в ярких лучах. Ольга поморщилась, сползла с дивана, достала из своего мешка простыню и накинула ее на карниз. Солнечного света стало меньше, но все равно комната была до безобразия светлой. Ольга достала из сумки плед и тоже накинула на карниз, сверху простыни. Наконец комната погрузилась в полумрак, Ольга сходила в туалет, затем завернула на кухню и приготовила себе парочку бутербродов на завтрак. С досадой подумала, что не догадалась купить себе вчера кофе, кофе бы ей сейчас очень пригодился, но идти в магазин она не хотела. Да и вообще сегодня выходить из дома не входило в ее планы. Конечно, надо бы подключить Интернет, купить продукты, начать поиск работы или поиск квартиры в Питере, или… Дел было так много, что Ольга решила для начала отдохнуть. А уже потом что-то делать. Ей было так хорошо одной, так спокойно с выключенным сотовым телефоном, никто не знает, где она, это такое счастье, просто побыть одной.

Ольга открыла бутылку с коньяком и пригубила. С каждым глотком ей становилось все лучше и лучше, она пила до тех пор, пока не почувствовала, что страшно проголодалась. С жадностью набросилась на бутерброды и съела все, что было на тарелке. Потом включила телевизор и, пощелкав каналами, выбрала программу про НЛО. Пока Ольга с легкой иронией наблюдала за ведущим, который из последних сил налаживал контакты с внеземными цивилизациями, она допила коньяк. Удивленно посмотрела на пустую тару и лишь пожала плечами, как-то быстро напиток закончился. Глаза у Ольги стали слипаться, и уже через несколько минут она снова заснула.

Рябинская несколько дней не выходила из квартиры, только за продуктами и алкоголем. Она потеряла счет дням, но пока была пища и оставалось спиртное, можно было никуда не выходить из своего безопасного мирка. Она ела, много пила, спала и снова ела.

На этот раз Ольга проснулась от резкой боли в животе, ее тошнило. Она сорвалась с дивана и бросилась в ванную комнату, где ее и вывернуло наизнанку. Боль в животе была опоясывающая, не давала дышать и даже шевелиться. Ольга сжалась возле унитаза в комочек и закрыла глаза.

«Только бы прошло, только бы прошло. Я обещаю, что больше никогда не буду пить, ни капли. Только пусть все пройдет».

Ольгу снова вывернуло, жутко кружилась голова, знобило и трясло. Она практически ползком добралась до дивана и закуталась в одеяло. Комната плыла перед глазами. Ольгу снова вырвало, добежать до туалета она не успела, лишь наклонилась и вывернула желудок на пол возле дивана. По комнате пополз удушливый, кислый запах рвоты. Очередной приступ острой боли заставил Ольгу сжать зубы, чтобы не закричать в голос.

«Да что со мной?»

Стало страшно. Конечно, Ольга понимала, что несколько дней беспробудного пьянства могли сказаться на ее здоровье. Но чтобы так резко! Было нереально плохо. Ольгу било словно в лихорадке, у нее стучали зубы, холодный пот выступил на лбу, она то и дело «плыла», балансируя на грани потери сознания. Когда очередная волна боли ее захлестнула, Ольга дотянулась до своей сумки и включила сотовый телефон. Она ожидала шквала пропущенных звонков, эсэмэсок, но телефон молчал. Спустя пять минут так и не пришло ни одного оповещения о пропущенных звонках или эсэмэсках, и Ольга поняла, что ее никто, никто не искал целую неделю. Даже отец не позвонил, чтобы узнать, как она добралась до Питера. Не звонил Ваня. Не звонил Денис. Тишина.

Новый позыв рвоты согнул Ольгу пополам, она дрожащими руками набрала 03, но в последний момент передумала.

«Нет, в больницу нельзя. Меня отправят в отделение интоксикации, а там одни алкоголики и наркоманы».

Ольга, согнувшись пополам, дошла до кухни и налила себе полный стакан воды, но у нее настолько сильно дрожали руки, что стакан выскользнул, упал на пол и разбился. Ольга дотянулась до бутылки с питьевой водой, сделала глоток, и ее тотчас вывернуло. Кухня плыла перед глазами, и снова появилась боль, но на этот раз она переместилась выше и локализовалась прямо под грудью. Ольга вернулась на диван, забилась в угол, завернулась в одеяло и замерла, стараясь как можно меньше шевелиться.

Прошло несколько минут, а быть может, и пара часов. Ольга совершенно перестала ориентироваться во времени, но за окном уже наступила самая настоящая ночь. Ее перестало морозить, стало нестерпимо жарко, она вся горела. Ольга откинула одеяло и поднялась, чтобы дойти до туалета. И тотчас упала, поскользнувшись на собственной рвоте, и больно ударилась головой. Попыталась подняться, но тело ее больше не слушалось, боль накатывала волнами, одна страшнее другой. Ольга дотянулась до телефона и набрала 03.

Ольга очнулась от нестерпимого, нечеловеческого холода. Она открыла глаза и увидела, что лежит на медицинской кушетке, накрытой клеенкой, совершенно голая. В правую руку у нее поставлена система, и лекарство крупными каплями медленно поступает в организм. Ольга попыталась привстать, поднялась на одном локте и огляделась. Она находилась в больничной палате без окон, яркий белый свет пугающе четко отображал действительность. Кроме нее в палате находилось еще трое: двое мужчин, тоже голые, и одна огромная, пожилая женщина. В изголовье у мужчин стояли тазики, всем были поставлены капельницы. В палате был страшный холод и невыносимая вонь. Ольга застонала.

– Эй, есть кто-нибудь?

Дрожа, она осторожно села на кушетке. Хотела прикрыть свою наготу, но ничего не было – ни простыни, ни даже полотенца.

– Медсестра? – Ольга не могла крикнуть громко, а на ее слабый голос никто не отзывался.

Немного помедлив, Ольга выдернула иглу, согнула руку в локте, сползла с кушетки и, осторожно ступая босыми ногами по ледяному полу, вышла из палаты. В коридоре был полумрак, в нескольких метрах от палаты располагался пост дежурной медсестры, там горел ночник. Ольга, прикрывая руками причинные места, подошла к дремавшей женщине.

– Мне бы халат, – попросила она дежурную медсестру.

Медсестра проснулась и недовольно уставилась на Ольгу: