2007 г.

Вечно суетливый, шумный и жизненный вокзал ежедневно собирает вокруг себя десятки машин. Разноцветные иномарки останавливаются напротив главного входа величественного здания для того, чтобы выпустить на свободу опаздывающих и поспешно действующих пассажиров или наоборот, чтобы подхватить вялых и заметно уставших с дороги путников. Попадая в стены вокзала, люди спешат, наталкиваются друг на друга и задевают локтями, заговаривают или отмалчиваются, бегут или резко останавливаются, растерянно глядя по сторонам и отчитывая пролетевшие минуты. Здесь каждый слеп по отношению к окружающим. Все суетятся. Всем куда-то надо. В воздухе стоит извечный шум. Кассиры только и успевают переводить взгляд от экрана компьютера на озадаченные лица путешественников, после чего на полученную от них плату, а затем снова на монитор. С определенной периодичностью звучит выработанный голос диспетчера, анонсируя о прибытии или отправлении все новых и новых поездов. Покупаются билеты, разыскиваются необходимые вагоны, забитые чемоданы на колесиках с гордостью неуклюже следуют за своими хозяевами. Все метушиться. Все находиться в движении. Исключением лишь является грустная и тихая комната под названием «зал ожиданий». Кажется, здесь время останавливается, а капризные стрелки часов, по-видимому, нарочно не желают ползти в нужном направлении. Чтобы хоть как-то убить томительное время, каждый выкручивается по-своему: кто-то спит, кто-то читает, некоторые слушают музыку, другие общаются, и только единицы предпочитают, уставившись в одну точку, отдаться собственным мыслям, намереваясь навести порядок в разболевшейся голове. Да, вокзал посредственен, но в то же время он не похож ни на одно здание в мире. Трудно найти такое место, которое бы испокон веков собирало одновременно огромные толпы людей, преследуемые единой целью. Вокзал — это исходный пункт вашего пути, именно с него все начинается и на нем обрывается. Именно он встречает вас каждый раз, когда вы добираетесь в родной или малознакомый город. Именно он является местом горечи расставаний и радости свиданий. Именно он способен всего за несколько минут до отхода поезда сделать людей настолько близкими друг к другу, какими они никогда не были за все время знакомства. Несомненно, вокзал надоедает и утомляет. Но, не смотря на это, есть что-то в нем такое, что привлекает, чарует и заманивает, заставляя беспокойных и непоседливых людей каждый раз снова и снова возвращаться на прежнее место.

Пассажирский скорый поезд, состоящий из одиннадцати вагонов, с предупреждением прибыл на пятую платформу, шумно испуская пар и предоставляя себе отдых равный лишь шестнадцати минутам. Как обычно на перроне уже успела собраться толпа болтливых людей, большая часть которой составляли общность тех, которые поставили себе целью, во что бы то ни стало войти внутрь поезда, остальные же, действуя скромнее, были ни кем иными как встречающими, особо не волнующихся о короткой продолжительности совершенной остановки. Словно по команде, практически одновременно двери вагонов неожиданно распахнулись, и оттуда один за другим начали выползать счастливые пассажиры, вежливо подгоняемые невыспавшимися проводниками.

Вагон под номером три, оказавшийся в хвосте поезда, собрал вокруг себя сравнительно наименьшие количество людей: две пожилые женщины с огромными сумками вещей, набранных для непосредственной реализации, и молодой человек чуть старше тридцати лет в меховой шапке и натуральной дубленке, застегнутой не на все пуговицы. Как только проводница подала знак одобрения, махнув к себе рукой, обе женщины уже было собирались влететь в достаточно заполненный вагон и занять положенные места, как вдруг двое мужчин, держащие с обеих сторон носилки, на которых, прикрыв лицо руками, лежала молодая женщина, подошли к двери. В нескольких шагах от них остановился супруг пострадавшей, неуклюже роняя тяжелые сумки на асфальт. Посчитав, что дело серьезное, пожилые женщины вмиг отступили, освобождая проход для пришедших. Двое мужчин, тяжело дыша, поспешили внести девушку в вагон, умело управляемые ее мужем, который тащил по полу свой багаж, создавая при этом противный, ноющий звук. Через минуту все трое, ожидавших возле двери, вошли внутрь, а уставшая проводница, несколько раз взглянув на часы, инертно закрутила головой по сторонам с неким скрытым и необъяснимым предчувствием того, что все-таки еще стоит кто-то подождать.

Действительно, она не ошиблась. Буквально за полминуты до отправления поезда из главного входа вокзала выбежала по направлению к третьему вагону девушка, лет двадцати, среднего роста с распущенными волосами. Она, плотно прижав к груди свою бирюзового цвета сумку со значком «Nike», не переставая, теребила над головой крепко зажатый в руке только что купленный билет, без остановки произнося прыгающим голосом одно только слово «подождите». Пулей влетев в вагон, девушка благодарственно протянула билет проводнице, замыкающей за ней двери. Следуя точно по расписанию, буквально через мгновение поезд, наконец, тронулся.

Непривычная тряска заставила несколько раз невольно пошатнуться запыхавшуюся девушку, которая предпочла остаться в тамбуре до тех пор, пока не восстановится сбившееся дыхание. Глубоко вздохнув пару раз и закинув ручки любимой сумки на плечо, девушка, в конце концов, вошла в плацкартный вагон с общепринятым грохотом плотно закрытой двери. Аккуратно пробираясь вглубь, она старалась приспособиться к всеобщей качке и вскоре пробралась к нужному месту. Оглядевшись по сторонам, девушка обратила внимание на молодую женщину с перебинтованной ногой, лежащей на нижней полке купе и грустно наблюдающей за тем, как ее супруг пытался освободить проход от громоздких сумок. «Место 43. Боковушка… Повезло еще, что хоть нижняя полка… Так что, Габби, радуйся!», — про себя проговорила девушка с распущенными волосами, тихонько поднимая столик таким образом, чтобы не разбудить спящего над ней пассажира.

С облегчением сбросив куртку и повесив ее на крючок сзади себя, девушка с шумом разделяющихся липучек открыла сумку, довольно скромного размера по сравнению с багажом среднестатистического пассажира. Буквально через несколько секунд Габриель с видом гордой и самовлюбленной победительницы достала, шелестя обверткой, уже распечатанную плитку пористого молочного шоколада. Уплетая один квадратик кондитерского изделия за другим, девушка перебросила взгляд на другую сторону запачканного стекла. В то время, когда поезд слепо мчал по назначенному пути, унося пассажиров все дальше и дальше от типичного вокзала, проезжающих мимо деревьев, домов, машин и затурканных пешеходов, Габриель, застывшая как статуя из чистого льда, наблюдала самую удивительную и проникновенную картину великого творца, скрывающего себя под псевдонимом «природа». За местами обледеневшим окном огромными хлопьями шел первый снег нового года. Легкие снежинки одна за другой, хаотично кружась в ритме естественного танца, грациозно и завораживающе опускались вниз на утепленную снежным ковром, утоптанную землю. Казалось, ничто в тот момент не могло быть прекраснее, чем изливающее величие летящего снега. Перед ним все останавливалось, замирало, на время забывалось. Мельчайшие детали беспокойной повседневной жизни в этот откровенный момент просто перестали существовать для восхищенной Габриель, постепенно растворяющейся в полете исчезающих мыслей. Ничего не лезло в голову при виде великолепия природных сил, ничто не отвлекало, ничего не тревожило. Всего на несколько желанных секунд все мысли, чувства, эмоции развеялись как дым. Боль незаметно отступила. Создалось впечатление, что уже и самой Габриель здесь как будто не было. Остался один только снег. Самый безупречный снег, который перечеркнул все, что могло иметь значение на тот момент. Самый неожиданный снег, который пусть на секунды, но, тем не менее, так явно сумел изменить состояние страдающей человеческой души, как, возможно, не делал этого никто за длительную историю существования всего живого. Самый великолепный снег, который радует и восхищает. Одним словом, чистый, волшебный и неподражаемый снег.