— Ну вот ты и получила то, что хотела. — И убрал руки. — Теперь удовлетворена?

Конечно же она не была удовлетворена и понимала, что Жан-Люк тоже. Им обоим предстояли мучения. В свои годы она уже кое-что знала о гормонах, об их власти над умом и логикой.

— А ты? — Она попыталась зацепить его.

— Ты сама знаешь ответ на свой вопрос. Кто тебя научил так изощренно дразнить мужчин?

Дразнить мужчин? Это было нечестно. Ведь кроме Жан-Люка, не считая Пьера, она близко ни к кому не подходила. Хотя…

— Я тебя не дразню.

— Нет? Получается, что ты готова довести начатое тобой до конца?

Ей не понравился тон, каким он это произнес, и она ответила:

— Нет, если ты меня ненавидишь.

— Я не ненавижу тебя, Натали, и я тебе об этом уже говорил. Но не потерплю, чтобы кто-то мной манипулировал. Даже ты.

— Так что, я опять, получается, виновата?

— Нет, — он покачал головой, — мы оба участвовали в этом, Я не должен был позволять тебе заходить так далеко.

И она не должна была делать этого. Натали нервно трогала свой подбородок. Но потом, пытаясь выглядеть как можно независимей, спокойно произнесла:

— Это был всего лишь поцелуй. Ничего страшного не случилось.

Хотя, честно говоря, земля все еще плыла под ее ногами после этого самого «ничего страшного».

— Ты же прекрасно знаешь, что ничего большего между нами быть не может. Так что — будь спокойна!

— Это угроза или обещание? — поинтересовалась она, игриво взглянув на него.

Жан-Люк усмехнулся.

— А ты ведь на это напрашиваешься. Разве не так? Я помню, как-то раз мама подарила тебе куклу. Ты немного повозилась с ней и забросила. Потом соседская девочка хотела взять ее поиграть, но ты устроила скандал и забрала ее обратно. Сейчас происходит то же самое.

Он все еще сравнивал ее с той малышкой!

— Ошибаешься. Сейчас вообще ничего не происходит.

— Так что же, получатся, поцелуй был всего лишь зарядкой для мышц лица при лунном свете? — Его руки были засунуты в карманы, но от тела шла почти ощутимая волна невероятного напряжения.

— Этот поцелуй… Что он значил для тебя?

Жан-Люк ничего не ответил. Он повернулся и пошел по дорожке к дому, дав Натали знак идти за ним.

— Родители, наверное, уже ждут нас, — сказал он.

Это был слабый предлог, но Натали смирилась.

Весь оставшийся вечер Жан-Люк сидел молча, почти не участвуя в разговоре. И она испытала облегчение, когда родители стали собираться домой.

Она увидела Жан-Люка лишь спустя неделю, на дне рождения у Сары. Натали пригласила Пьера пойти с ней, думая, что ее бывший жених заявится на вечеринку вместе со своей белокурой красоткой. Она пыталась об этом не думать, но ее взгляд выхватывал каждого, вновь прибывшего гостя. Наконец Жан-Люк вошел в дом Сары. Он пришел один, без Соланж.

У двери его встретила горничная Сары. Жан-Люк тоже огляделся, и его взгляд застыл на Натали, потом на ее кавалере.

— Смотри, твой старый знакомый, — сказал Пьер.

— Да, — попыталась ответить она как можно более равнодушно.

— По-моему, мсье не особенно дружелюбно на нас посмотрел.

— Просто он сегодня пришел без своей девушки. Возможно, они повздорили.

— А может быть, это из-за того, что я с тобой?

— Нет, конечно! — Однако слова Пьера запали ей в душу, и она даже покраснела.

Жан-Люк подошел к ним и сдержанно произнес:

— Привет, Натали и… Пьер, если не ошибаюсь?

Натали посмотрела на Жан-Люка. Он оценивающе разглядывал Пьера. В этот момент открывали шампанское, и пробка выстрелила. Натали инстинктивно прижалась к Пьеру. И Жан-Люк мгновенно перевел взгляд на нее саму. Этим взглядом было многое сказано. Да, Пьер был прав, Жан-Люк был настроен явно недружелюбно в этот вечер.

— Пьер, ты же помнишь Жан-Люка?

— Конечно! — Он слегка наклонил голову в запоздалом приветствии.

Пытаясь не выказывать своего волнения, Натали поинтересовалась:

— А где Соланж?

Жан-Люк посмотрел на нее так, будто она спросила: а не принес ли он в кармане бешеного кролика?

— Не со мной, — отрезал он.

У Натали чесался язык спросить, не поругались ли они случайно, и она поймала себя на мысли, что в душе у нее поселилась маленькая надежда именно на это.

— Напитки стоят вон там, — примирительно произнес Пьер и указал на журнальный столик, служивший в этот вечер мини-баром.

— Спасибо, — сказал Жан-Люк, — я подойду туда попозже.

Он повернулся к Натали и спросил:

— Как дела у твоей мамы? Надеюсь, мы не сильно утомили ее в тот вечер?

— У нее все хорошо, — ответила Натали. — Ей очень понравилось у вас в гостях, и прогулка пошла на пользу.

— Надеюсь, тебе тоже понравилось. — Его голос был мягок, как крем. — И наша прогулка в саду, которая была такой увлекательной.

Только Натали смогла понять, что он объявляет ей холодную войну. Ни одна мышца на его лице не дрогнула и не выдала двойного смысла произнесенных слов.

Последовала небольшая пауза. Жан-Люк как будто давал Натали время переварить пилюлю, которой только что ее угостил.

— Сара говорит, что просто потрясена твоей работой в магазине, и считает, что у нее передо мной должок. — Он повернулся к Пьеру и пояснил: — Натали не говорила вам, что это я познакомил их?

Его совершенно не интересовал ответ Пьера, он опять повернулся к Натали:

— Давно ли ты видела Луизу?

— Нет, — ответила Натали, — мы с Пьером как-то ужинали вместе с ними. Она счастлива с Марком, ее муж очень хороший человек.

Великодушно позволяя Пьеру тоже вставить слово в их разговор, Жан-Люк спросил его:

— Вы тоже так считаете?

Пьер кивнул:

— К тому же мы с ним оба увлекаемся регби.

Натали в душе ликовала — гол в ворота Жан-Люка. Но тут он едва заметно, но очень ехидно моргнул и, посмотрев на Пьера, отметил:

— Вообще-то это не самый любимый вид спорта Натали. Как-то она даже сказала мне, что не понимает этих американцев, почему, мол, они сделали эту глуповатую игру национальным видом спорта?

— Вообще-то я стараюсь ее этим не утомлять, — оправдался Пьер.

— А вы сами не играли?

Пьер покачал головой.

— Нет. Я только зритель.

— Да-да, — Жан-Люк всей своей мимикой изобразил понимание и заботу, — это слишком опасный вид спорта, чтобы в нем участвовать.