У нас с отцом тоже долгое время были конфликты. Дело в том, что он черпает знания, читая разные древние писания, тексты, а также в медитации и проводя очень много времени наедине с собой.

– М…и он так же пытался отгородить тебя от людей, думая, что тем самым ты постигнешь мудрость?

– Хм ,– Лучезар улыбнулся. – В точку! И он даже не подозревал, что я постигну мудрость и раскрою своё предназначение, наоборот, общаясь с людьми и ведя их.

– А когда ты понял про этот конфликт Отцов и Детей?

– Когда съездил в Крым к мудрецу, – ответил задумчиво Лучезар, и, загадочно улыбнувшись, добавил: – Мы вместе с мудрецом открыли это.

– Ясно. Что? Что ты так на меня смотришь? Как будто я должна о чём-то дога…подожди! Этот мудрец, этот мудрец из Крыма и есть твой отец? – воскликнула я

– Да.

– Теперь всё понятно.

– Давай позовём ребят пить чай. У нас есть два часа, чтобы поспать, а потом поедем в аэропорт встречать твоего отца.

Позже мы поехали в аэропорт встречать папу. И вот я увидела его, помахала ему. В глазах потемнело. Я стояла и смотрела на него и всё происходило как в замедленной съёмке. Вокруг него все со страхом расступались, смотрели ему вслед, шептались друг с другом. Тот, кто встречался с ним взглядом проливал слезы. А он шел и не обращал ни на кого внимания. "Господи, ну мантию-то бардовую зачем надо было одевать?" – подумала я. На нем была длинная бардовая мантия в пол, и большой капюшон, закрывающий половину лица. Мои раздумья прервал тихий, но внятный голос отца:

– Здравствуй, дочь!

Его приветствие выдернуло меня из мира иллюзий (иллюзий?) и я увидела своего папу. Обычного, в простом сером костюме. Невысокого роста. Вид у него был довольно приветливый.

– Здравствуйте, Константин Павлович! – протянул ему руку Лучезар

– Здравствуйте, Лучезар!

В общем, чинно-мирно мы сели в такси. С виду вполне себе обычная встреча, не заслуживающая внимания со стороны окружающих. Если не считать того, что мы выходили с аэропорта под звуки чьих-то рыданий. А, и ещё, если не считать того, что мы с Лучезаром были в режиме "Ойойой, чё щас бууууудет!"

По дороге к Олегу Петровичу мы попытались объяснить, как мой папа может нам помочь. Папа странно посмотрел на нас и тихо спросил:

– Вы правда так думаете?

– Да, помоги нам! – ответила я.

***

Москва. Палата Олега Петровича.

– Можно зайти? – спросил Лучезар лечащего врача.

– Заходит только один. Состояние критическое. Причины пока не установлены. Но похоже на микроинсульт.

– Можно зайти? – спросил Лучезар, заглянув в палату.

– Да…входите, – покорно отозвался Олег Петрович в предчувствии какой-то неизбежности – он был в сознании, но едва ворочал языком. Он был слаб. Когда ты ещё вчера только видишь человека бодрым, пышущим здоровьем, полным сил и энергии, любящим жизнь, а на следующий день ты видишь этого же человека, похожим на овощ, становиться по-настоящему страшно.

К нему тихо, почти бесшумно зашел Палач. Мой папа.

Мы все сидели в коридоре. Никто не смог даже пошевелиться. Все боялись нарушить тишину. А мне было интересно, что же там происходит? Супруга Олега Петровича взволнованно теребила сумочку в руках.

Через час дверная ручка опустилась вниз, и из комнаты вышел Палач.

– Ну что?

– Я сделал всё, что смог.

Мы зашли в комнату. На полу посередине комнаты сидел на коленях Олег Петрович и плакал навзрыд как маленький ребенок. А по его щекам стекали чёрные слезы, с щёк по белой пижаме, с пижамы на пол.

– Его лучше пока не беспокоить, – сказал папа, выведя нас из палаты. Только Варвара Семеновна осталась с ним. Мы закрыли дверь, до нас доносились обрывки фраз Олега Петровича:

– Варя, он всё знает про меня…Варя, разве такое возможно?… Он разглядел все чёрные стороны моего характера и все мои нехорошие мысли…Варечка, я у него, как на ладони, он мне всю душу вытряс, Варяяяяяя!!!!

Спустя некоторое время прибежал врач, открыл дверь в палату. В палате бодрый и свежий, как ни в чём ни бывало, сидел и читал газету Олег Петрович. Настроение было приподнятое.

– А я вот…решила в палате полы помыть. Делать-то всё равно нечего. Олег Петрович уже поправился, – весело сказала Варвара Семёновна.

– Молодой человек, вы меня выписывать собираетесь? Сколько можно здесь торчать?

Пока врач изумлённо смотрел на Олега Петровича, Варвара Семёновна зашла в туалет, чтобы вылить воду с ведра и выжать тряпку. Из ведра в унитаз потекла чернушная, как смола, жидкость.

Глава 25

Папу посадили на самолет, отправили домой. Он обещал помочь нам с другими Фильтрами во время своего отпуска, тем более что он начинался через неделю. Папе предстояло объехать всю Россию, но кажется, его эта работа только забавляла. Более того, в его глазах я впервые увидела радость, ведь раньше он сам не понимал, почему его несет куда-то, почему он заставляет плакать других, в том числе и своих близких. Теперь в его жизни многое прояснилось. Да, из-за его таланта от него многие отворачивались, но теперь он знал, что так надо. А главное, мы оба разобрались в наших отношениях.

Кажется, я кое-что забыла. Я взяла телефон в руки, облокотилась на стену. Нашла в телефонной книге номер телефона папы.

– Алло? – взял незамедлительно папа трубку.

– Пап, привет. Ты как?

– Только что приземлились.

– Пап…

– Да, дочь?

– Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю.

Состояние Олега Петровича стало превосходным, и мы все решили взять тайм-аут и провести выходные за городом, в Подмосковье. Олег Петрович и Варвара Семёновна пригласили нас к себе на дачу. Выходные прошли отлично, но нужно было возвращаться. Впереди нас ждала огромная работа. Нам предстояло изучить тексты, карты. Мы купили билеты на ближайший рейс.

В самолете Ярик мило беседовал с Радой, Иван одел наушники, уткнулся в иллюминатор, а мы с Лучезаром пытались хоть что-то выяснить и разгадать в этих текстах.

– Мира, смотри, вот здесь какое-то Приложение. Что скажешь? – Лучезар достал два листка. Один лист бумаги был очень древний: жёлтый, потрёпанный и пыльный, но заламинированный. Обожаю Лучезара за его предусмотрительность.

– Ты мой аккуратист, – поцеловала его я. – Так, а это толкование мудреца, да?

– Молодые люди, можно потише, – выкрикнул позади сидящий сосед. Кажется, мы ему не давали уснуть.

– Да, простите, пожалуйста! – ответил Лучезар, – Фильм один обсуждаем.Так, Мира, смотри, – продолжил Лучезар шёпотом. – Это толкование мудреца.

Приложение 1 (древнее, заламинированное : – )).Перевод Мудреца)

И погубят наш мир слабые люди. Те люди,