она вставала и поливала большие участки гравия у себя во дворе, чтобы пыль не поднималась так сильно, на случай, если случайно заглянет Марк. Она также поливала дом, очищая его от черной сажи. И, конечно, ей также приходилось мыть машину Бо, чтобы она блестела перед поездками в Пайквилл.

К лету 1988 года Кеннет разболтал, что Сьюзен работает на ФБР, чтобы заставить её прекратить встречаться с Марком. Кеннет теперь был почти уверен, что у них роман, и полагал, что, когда в обществе об этом узнают, Сьюзен испугается и перестанет встречаться с Патнемом.

Но план Кеннета провалился. Сьюзен проводила всё больше времени в Пайквилле, всё меньше общаясь с жителями Фриберна и давая понять, что дети — единственная причина, почему она ещё не уехала из Вулкана. Пара начала ссориться на глазах у детей всякий раз, когда она возвращалась из Пайквилла. Кеннет обзывал её, обвинял во всех грехах, а Сьюзен признавалась ему в своей ненависти.

Теперь деньги поступали ей из нескольких источников: торговля наркотиками, социальное обеспечение и ФБР. Она приносила домой достаточно, чтобы свести концы с концами. Но из-за пристрастия к наркотикам (она была хронической наркоманкой и принимала большие дозы отпускаемых по рецепту лекарств) у неё, казалось, никогда не было лишних денег на детей.

Трудности усугублялись тем, что возникли проблемы со сбором всех денег, которые ей были обещаны за работу осведомителем. За 2 года работы информатором она заработала около 9 или 10 тыс. долларов, что не очень много. В какой-то момент в середине 1988 года Сьюзен отправилась на встречу с адвокатом из Пайквилла, Келси Френдом-младшим. Френд вспоминает, что в то время ей очень не хватало денег. Она сказала ему, что ей заплатили не столько, сколько обещали, и она хочет получить остаток за свою роль в деле Кошачьего Глаза. По её мнению, ФБР недостаточно вознаградило её усилия. Сьюзен хотела посоветоваться с Френдом по поводу выплаты остатка.

— Как думаете, ФБР заплатит? — спросила она Френда.

— Ну, конечно. Если они предлагали вам миллион долларов, то точно заплатят, — сказал ей адвокат.

— Ну, ситуация такова, что мне пришлось давать показания, а это действительно опасно. Очень не хочется, чтобы они меня потом кинули, потому что с момента суда прошло уже несколько месяцев, а мне так и не заплатили!

— Могу вас заверить, что если ФБР вам что-то обещало, они своё обещание выполнят, — настаивал Френд.

Во время другого визита в офис Френда Сьюзен задала адвокату вопросы о федеральной программе защиты свидетелей, такие как получение нового удостоверения личности и номера социального страхования. В тот момент она, казалось, нервничала и беспокоилась о своих взаимоотношениях с ФБР. Френд понятия не имел, что у неё романтические отношения с агентом Патнемом или что она, вероятно, могла бы сама проконсультировать его по делам ФБР.

Адвокат описал Сьюзен как “доступную”, которая строила ему глазки и давала понять, что она готова к большему. Он рассказывал, что Сьюзен всегда приходила к нему в офис разодетая, сильно надушенная и под толстым слоем макияжа. Френд полагал, что она подстраивалась под каждого предполагаемого кавалера.

— Наверное, что она была хамелеоном. Её можно было принять за кого-то из Лексингтона – вся такая культурная и утончённая, совсем не похожая на других жителей Матевана, — вспоминал он.

Френд утверждает, что Сьюзен часто приходила к нему в офис и жаловалась на тяжелую жизнь с Кеннетом. У адвоката сложилось впечатление, что она пыталась соблазнить его. По её словам, она жила только на детское пособие, а Кеннет жестоко обращался с ней. Они просто живут вместе из-за отсутствия жилья. Их браку пришел конец, заявила она.

— Вы же знаете, что мне нужны деньги. Кеннет не работает и ничего не приносит в дом. Мне нужно платить за телефон, а Кеннет ничего не делает. Мы могли бы хорошо проводить время, но на мне висит целая куча счетов, — по словам Френда, это была привычная "шарманка" Сьюзен.

Очевидно, у Келси Френда-младшего не было причин сомневаться в готовности Сьюзен Смит работать с Марком Патнемом и предавать друзей. Он сказал, что ни разу не заподозрил Марка Патнема в каком-либо проступке. А Сьюзен он не верил. Район, из которого она была родом, всегда был известен как “бесплодные земли, где люди обычно слетают с катушек и гнобят друг друга”. Для кого-то из Фриберна её работа осведомителем не была чем-то из ряда вон выходящим. Сьюзен, казалось, ничем не отличалась от других осведомителей, с которыми он был знаком. Ради денег, подумал он, она готова на всё.

— Горы — это другой мир. Тут все всё знают обо всех, и нет ничего необычного в том, что кто-то стучит полиции на преступников. Люди, которые совершают преступления, знают, что на них могут донести. Им известно, что этим шансом кто-то обязательно воспользуется, — объяснил Френд.

Но Френду или любому другому жителю Пайквилла и в голову не приходило, что у Сьюзен Смит и Марка Патнема был роман. Всем было известно, что у них рабочие отношения, но все считали, что любые слухи о любовной связи окажутся ложными.

Сьюзен продолжала работать с Марком Патнемом и оказалась довольно эффективным осведомителем. Её репутация среди представителей закона окрепла, она подружилась с местными правоохранителями и ходила по Пайквиллу с высоко поднятой головой, впервые в жизни оказавшись по “правильную” сторону закона. Каким-то образом она игнорировала тот факт, что по-прежнему употребляет и продаёт наркотики, и что предаёт свои “контакты” ФБР. Эта часть жизни её никогда не беспокоила. Она была озабочена только тем, чтобы произвести впечатление на Марка, и верила, что возлюбленный одобряет её действия и образ жизни.

В это время Сьюзен попыталась по телефону установить отношения с Кэти Патнем, расспрашивая её о Марке и детях. Девушки иногда разговаривали часами, Сьюзен рассказывала Кэти о Кеннете, детях, ПМС — о чём угодно, чтобы поддержать разговор. Позже Кэти сказала в интервью, что знала обо всех делах Марка, была знакома со всеми его осведомителями, и не было ничего необычного в том, что осведомители звонили ему домой.

А вот намеки Сьюзен на то, что она любит Марка, что она сделает для него всё, и что она спит с ним, звучали как-то настораживающе. Но Кэти, очевидно, не поверила Сьюзен. Ей было жаль эту девушку с настолько несчастной судьбой, и она слушала, как Сьюзен изливает ей душу. Сьюзен неоднократно говорила Кэти, что Миранде и Брейди