Дорн скатился с обрыва на песчаный берег и замер, прислушиваясь. Он ждал погони, но не услышал ничего, кроме шума драки в лагере и плеска воли. Он вошел в воду. Вода была довольно теплая и мирно плескалась у его ног. Он знал, что прибой смоет следы, оставленные им на песке, и никто не сможет сказать, в какую сторону направился беглец. На север? Или на юг? Или уплыл в море? Но куда же все-таки ему направиться?

Волна коснулась его бедер, накатилась на песок и ушла, оставив извилистую линию пены. Поскольку лагерь находился на острове, то было все равно куда двигаться, во всяком случае пока. Дорн понимал, что прежде всего его будут искать в том направлении, в котором находится город. Город на северо-западе. Значит, надо идти на юг. Дорн повернул направо и зашлепал вдоль берега.

Погони по-прежнему не было, и Дорн немного успокоился. Он прикинул, что теперь до рассвета его не хватятся, а значит, у него есть еще часов пять или шесть в запасе.

Волна плеснула ему в грудь. И Дорн спохватился, что удаляется от берега. Повернувшись туда, где, по его предположению, должен был быть юго-восток, он продолжил движение маршрута. Добравшись до дороги, он мог бы проскользнуть мимо лагеря и перебраться по мосту. Это был самый легкий путь — но и самый очевидный.

Имелся и другой вариант: отыскать место, где можно выйти на берег, не оставив следов, найти укрытие и дождаться, когда колонна покинет остров. Время — деньги, и это соображение, как надеялся Дорн, ограничит продолжительность поисков. А потом можно будет выйти из укрытия и рвануть в академию. Директор Тулл все уладит, Дорн в этом не сомневался.

Придя к выводу, что это самое лучшее решение, Дорн выбрался на мелководье, и побрел туда, где волны пенились, разбиваясь о камни. Удача ему улыбнулась: это оказался длинный язык застывшей лавы, по которому Дорн, не оставляя следов, мог пройти в глубь острова.

Дорн взобрался на него и зашагал в темноту. Довольно скоро он вошел в заросли, похожие на джунгли. Густая листва скрыла звезды, и Дорн двигался, как слепой, распугивая треском веток птиц и мелких зверей.

В конце концов, решив, что он отошел от берега достаточно далеко, Дорн забился под куст и еще раз прислушался. Погони не было.

Устроившись на опавших листьях, он сжался в калачик и заснул крепким сном. Так он и спал, когда поднялось солнце, затрещали ветви и бич заплясал по его спине.

Когда боги желают, чтобы событие произошло, они посылают в мир обстоятельства, которые приводят к нему.

Бабикир Бадри, суданский ученый, ок. 1900 г.

ПЛАНЕТА МЕХНОС

Сильный рывок едва не оторвал Натали руку, но девушка крепко вцепилась в кованые перила. Потом она ухватилась за них другой рукой и, напрягая все силы, подтянулась, перекинула ноги через решетку и, наконец, очутилась на балконе. Сверху послышались крики. Не обращая на них внимания, Натали подошла к раздвижной стеклянной двери, но та была заперта. Проклятие! Что же делать? Разбить стекло, рискуя порезаться? Или попробовать спуститься еще на один на балкон? Натали предпочла второе.

Она опять перебралась через перила и опустилась на колени на узком бетонном выступе. Крепко ухватившись за нижние прутья решетки, девушка снова повисла над бездной.

А в это время человек по имени Шэнк, по-прежнему держа под мышкой голову, именуемую Джонсоном, перегнулся через перила балкона (ее балкона!) и осыпал Натали всевозможными ругательствами.

Но девушке сейчас было не до него. Бетонный козырек больно врезался в ладони. Натали раскачалась и разжала пальцы. К счастью, на нижнем балконе дверь оказалась открытой.

Мужчина, живший в этом номере, как раз выходил из ванной. Увидев Натали, он прикрылся руками и поспешно нырнул обратно. Девушка приветственно махнула рукой и выскочила в коридор.

Открыв служебный вход, Натали побежала по нескончаемым пролетам пожарной лестницы. Об арендованной машине, оставленной на стоянке, нечего было и думать: там ее наверняка ждали. Поэтому Натали не пошла к центральному подъезду; вместо этого она через боковую дверь выбежала в большой сад при гостинице. Дорожка, обогнув бассейн и яркие тенты вокруг него, вывела ее в аллею. Отсюда было совсем нетрудно добраться до прилегающей улицы и остановить такси-автомат.

В таких ситуациях люди обычно ищут защиты у представителей закона. Но Натали была астронавтом и, как все астронавты, не питала большого доверия к полиции даже здесь, на Мехносе. Поэтому она поспешила в порт Вольный. Астронавты, особенно с кораблей со свободным фрахтом, умели постоять за себя. Только бы преследователи, догадавшись, где она хочет укрыться, не перехватили ее по дороге! Сделать это было нетрудно, поскольку такси-автомат запрограммировано подчиняться всем требованиям правил дорожного движения, особенно при выборе скорости. Оно просто-напросто не откликалось на все просьбы Натали ехать быстрее.

Машина медленно ползла в общем потоке. Цифры на счетчике сменяли друг друга, возрастая с космической быстротой, а бортовой компьютер был послушен каждому из множества положений, регламентирующих движение по улицам города. Натали скрежетала зубами от злости и, глядя на соседние машины, молилась о том, чтобы эти головорезы из гостиницы не нагнали ее.

Порт Вольный, известный своей бесшабашной жизнью и еще более бесшабашными обитателями, только-только пробуждался. Жизнь забьет здесь ключом часа через три, а то и четыре. Но Натали увидела кое-кого из астронавтов, одетых в форменную одежду своих кораблей, и возликовала: стоит ей только крикнуть, и ее защитят.

Опасаясь засады, Натали приказала такси остановиться за пару кварталов от гавани. Здесь она ввела свою кредитную карту в фотосчитывающее устройство бортового компьютера. Ей пришло в голову, что «Орр энтерпрайзес» имеет возможность следить за всеми финансовыми операциями в городе, осуществляемыми с помощью карт. Но это было не важно. Рано или поздно они все равно бы сообразили.

Такси, урча, отъехало от тротуара. За таверной «Голубая Луна» Натали повернула направо и двинулась прямо в гавань. В ноздри ударил запах морской воды, жареного мяса и озона от ускорителей электронов. Натали глубоко вдохнула знакомые ароматы порта, кивнула инженеру, с которым она где-то когда-то встречалась, и улыбнулась. Все вокруг был родным. Для нее, во всяком случае.

Улица сбегала к Бухте Открытия, откуда открывался великолепный вид на гавань. В доках стояло пятьдесят — шестьдесят судов. Их трюмы были открыты, и погрузо-разгрузочные работы шли полным ходом. Здесь не обменивались информацией, это был настоящий груз: скот разных пород, станки, оборудование, запасные части к ним, а также всегда необходимые антибиотики, вооружение, боеприпасы и многое-многое другое. Напряженно трудились рельсовые краны, поднимая из трюмов контейнеры или, наоборот, опуская их туда. Беспрерывно сигналя, тягачи тащили вдоль узких пирсов, далеко выдававшихся в бухту, вереницы грузовых платформ, а роботы-грузчики сновали туда и сюда, унося в своих манипуляторах целые горы коробок и ящиков.