К столику подошел официант, обратился к Миле:

– Для вас?

– Спасибо, ничего не надо, я ухожу.

Алка тут же поперхнулась своим коктейлем, закашлялась, замахала руками.

– Даже не думай! Ей, пожалуйста, клубничный мохито. – И как только официант отошел, продолжила: – Фотка, между прочим, с симпозиума. Он доклад читает.

– А ты там каким боком?

– Да я ее в инете скачала.

– Здрасте приехали! Ты с ним, вообще, знакома? Или просто наткнулась на снимок приличного мужика и решила мне послать? Тогда спешу тебя огорчить. У него точно жена, любовница, и у каждой по паре ребятишек.

– Не пори ерунду! Любовницы у него нет, жены практически тоже. Дети есть от первого брака, отношения поддерживает, участие принимает. Но они уже взрослые. Кажется, даже школу закончили.

– Откуда такая осведомленность?

– Милка, ты мне надоела! То тебе не нравится, что я ничего не знаю, то ты недовольна моей информированностью.

– Твоя информированность может мне дорого обойтись.

– Да брось ты. Хороший мужик – надо брать. – И обе они засмеялись известной цитате. Отсмеявшись, Мила кивнула:

– Рассказывай!

– Короче, он женат (пока) на Лизе Зайчик.

– Коллега Лешика?

– Ну да, помнишь, ты ее как-то видела у нас.

– Раза три, наверное, только муж был, насколько я помню, другой.

– Был. Сплыл два года назад из-за романа с этим вот красавцем.

– Ну, насчет красавца…

– Не ёрничай! Симпатичный мужчина, очень даже. Короче, случилась страсть, сломались две семьи, образовалась новая. Стали жить вместе, Лизкину дочь воспитывать. А теперь вроде как страсть угасает. Так что если вовремя подсуетиться…

– Слушай, Алка, а я же помню этого Зайчика. Она прехорошенькая.

– Да, этого не отнять. На то и купился. Только простенькая, а ему, похоже, умные бабы нравятся. У него первая супруга какая-то ученая, говорят, известная не только в узких кругах.

– То-то он сбежал от этой ученой.

– Так ненадолго ведь. Ну, случилось помутнение рассудка. С кем не бывает? Зато тебе достанется уже все понюхавший, все отведавший, все…

– Потрепанный, в общем.

– Мил, твой скептицизм…

– Ал, твоя уверенность, что он мне достанется…

– А почему нет? Просто надо оказаться в нужное время в нужном месте. Познакомимся, возьмем в оборот. А не получится – развеемся хотя бы. Весело ведь.

– Обхохочешься!

– Мил, ну чем ты рискуешь, а? Взрослые ведь люди. Понравились друг другу – замечательно. Нет – разбежались. И никаких претензий. А ты так боишься, будто тебя с ходу заставят с ним прожить лет пятнадцать, прежде чем принять решение.

– Не заставят, конечно, но…

У Алки зазвонил телефон.

– Да! – Она рявкнула в трубку так, как рявкала только тогда, когда в самое неподходящее, с ее точки зрения, время звонил муж. – Ну! Высокая? Так врача. Вызвали уже? Хорошо, хорошо, сейчас приеду. Вот ведь семейка. – Алка засунула телефон в сумку, вытащила кошелек, бросила на стол несколько купюр и встала. – Ни дня без приключений. Только мать на свободу – ей жирную фигу. У Юльки температура, пошла лечить. Видите ли, со здоровым ребенком он остаться может, а с больным сразу не знает, что делать.

– Да брось. Ты же сама разнервничалась и хочешь домой.

– Ладно. – Алка улыбнулась тепло, по-домашнему, как улыбается добропорядочная мать семейства. – Пойду лечить. Только с тобой мы еще не все решили. Завтра герой твоего романа будет по этому адресу часов в десять утра, – Алка начирикала на салфетке улицу и номер дома. – Пойдешь, поглазеешь. Понравится – будем знакомиться. Нет – значит, нет.

– Погоди-погоди! Как это «поглазеешь»? Я что, к незнакомым людям попрусь?

– Мил, глаза разуй. Тут квартиры нет, он во дворе там будет, уж как-нибудь узнаешь по фотке.

– А откуда ты знаешь, что он там будет?

– Лешка для меня у Лизы узнал, – невинно сообщила Аллочка.

– Фу, гадость какая! Не пойду я никуда! Еще и у жены спрашивают, где застать мужа, чтобы увести.

– Нельзя увести того, кто не хочет быть уведенным, – резонно заметила подруга и добавила, грозно сведя брови: – Пойдешь! Ты мне обещала! Ладно, все, побежала. Хотелось бы врача застать, а то перепутают все, забудут, разбирайся потом. – Алла побежала к выходу, но через несколько шагов обернулась: – И без фокусов мне! Без стонов «хотелось поспать» или «да что я как дура глазеть буду». Глазей как умная. Погоду, кстати, завтра хорошую обещают. Пойдешь! Поняла?

Мила кивнула. Против танка переть сложно. А против танка по имени Алка просто невозможно.

Танк стремительно упорхнул. Мила осталась в полной растерянности. Дала дурацкое обещание. Не выполнить теперь характер не позволит, а выполнять тошно. Куда-то ехать, за кем-то подсматривать. Главное, неизвестно за кем. Ведь ничего не спросила. Ни чем занимается, ни где живет, ни как зовут, наконец! Хотя, если он ей не понравится, какая разница, что у него за имя. А если понравится, так тем более.

– Заказывать что-нибудь будете? – Официант рассматривал Милу с плохо скрываемым раздражением. Пришла, понимаешь, в прайм-тайм, заняла столик и сидит сиднем с пустой тарелкой. Мила внезапно почувствовала сильнейший приступ голода. Такое часто случается, когда сильно нервничаешь, или очень чего-то ждешь, или хочешь вкусной пищей заесть свою неустроенную судьбу. В Милином случае все три «или» звучали в унисон.

– Салат «Оливье», жульен и бараньи ребрышки.

– Без гарнира? – Тон официанта мгновенно стал почтительным.

– С картошкой.

– Отварная?

– Жареная. С луком. – К черту диету!

– Десерт?

Ох, ну это точно будет перебор, но Мила улыбается и отвечает:

– Возможно, позже.

– Что будете пить?

– Чай. – Нет, после него не уснешь. Так и буду всю ночь лежать и представлять характер этого злосчастного снимка. – Лучше кофе без кофеина. – И ничего не лучше. Цвет лица землистый, на зубах темный налет. Дался ей этот кофе. – Давайте просто воды без газа.

– Может быть, бокал вина?

Мила смотрит на официанта с таким удивлением, словно тот предлагает ей нечто кощунственное. Она качает головой и спешит ответить:

– Нет-нет, завтра с утра я должна быть абсолютно трезвой.

– Но от бокала…

– Абсолютно, понимаете?

По глазам очевидно – не понимает. Ну и не надо. Мила и сама до конца не понимает всего.

Шура