– Тедди?

– Син! Я здесь, маленькая, я здесь!

Повернув голову в его сторону, Синтия вскрикнула:

– Тедди! – а затем добавила: – Мне снился страшный сон…

Только сейчас она заметила окружающих, жадно глядевших на нее. Медленно обведя зал серьезными, широко раскрытыми глазами, она снова посмотрела на Рэндалла.

– Тедди, это все еще сон?

– Боюсь, что нет, милая. Держись.

Синтия еще раз взглянула на собравшихся за столом, но на этот раз бегло.

– Я не боюсь, – твердо сказала она. – Действуй, как знаешь, Тедди. В обморок я больше не шлепнусь.

С этого момента она не сводила глаз с Рэндалла.

Рэндалл искоса взглянул на заросшего жиром председательствующего; тот смотрел на них, забавляясь, по всей видимости, зрелищем и не выказывая пока намерения вмешиваться.

– Син, – торопливо прошептал Рэндалл, – они что-то со мной сделали, и теперь я не могу пошевелиться. Я парализован. Так что не очень на меня рассчитывай. Если у тебя появится шанс смыться – не задумывайся.

– И я не могу пошевелиться, – таким же шепотом ответила Синтия. – Нам надо ждать. – И добавила, заметив появившееся на его лице отчаяние: – Держись, ты же сам так сказал. Но я бы хотела прикоснуться к тебе.

Пальцы правой ее руки задрожали, сумели чуть-чуть зацепиться за гладкую, полированную поверхность стола и начали медленно, мучительно трудно преодолевать немногие разделявшие их дюймы.

Рэндалл обнаружил, что он тоже может слегка двигать пальцами, и его левая кисть поползла навстречу Синтии, так же медленно, на полдюйма за шаг, сковываемая мертвым весом парализованной руки. В конце концов руки встретились, пальцы Синтии сомкнулись с его пальцами и едва заметно их сжали. Она улыбнулась.

Стоулз негромко постучал по столу.

– Я очень тронут этим небольшим представлением, – сочувственно произнес он, – но пора вернуться к делу. Нам надо принять решение, как лучше с ними поступить.

– А не лучше ли всего совсем от них избавиться? – спросил тот, который тыкал Синтию пальцем в ребра.

– Да, это было бы крайне приятно, – согласился Стоулз, – но не надо забывать, что эти двое – только мелкая деталь наших планов, касающихся… клиента мистера Рэндалла. Именно он должен быть уничтожен.

– Но я не понимаю…

– Ну, конечно же, вы не понимаете, потому-то я и сижу на этом месте. Наша ближайшая задача состоит в том, чтобы вывести из игры этих двоих таким способом, который не вызовет никаких подозрений с его стороны. Поэтому вопрос сводится к методу и выбору конкретного субъекта.

Теперь заговорил мистер Паркер.

– А забавно было бы, – предположил он, – вернуть их в таком вот состоянии. Они медленно умрут от голода, не способные открыть дверь, не способные подойти к телефону, беспомощные.

– Да, именно так и было бы, – одобрительно кивнул Стоулз. – Я ожидал, что вы предложите нечто в этом роде. Ну а если он попытается их увидеть, найдет их в таком состоянии? Вы что, думаете, он не поймет их рассказа? Нет, это должно быть нечто такое, что свяжет им языки. Когда я отошлю их назад, один из них будет мертвым – и в то же время живым.

Вся ситуация была настолько нелепой, настолько чудовищно неправдоподобной, что Рэндалл не мог в нее поверить. Этого не может быть, говорил он себе. Это просто кошмарный сон, нужно только суметь проснуться, и все будет в порядке. Неспособность пошевелиться – это уже встречалось в прошлых снах. Потом просыпаешься и обнаруживаешь, что запутался в простыне или просто спал, засунув руки под голову. Он попробовал укусить себя за язык, чтобы проснуться, однако безрезультатно.

Последние слова Стоулза резко вернули внимание Рэндалла к происходящему, но не потому, что он понял эти слова – они не значили для него почти ничего, хотя и были полны какого-то ужаса, – а из-за ропота одобрения, пробежавшего по собравшимся, напряженного ожидания, появившегося на их лицах.

Пальцы Синтии сжались чуть сильнее.

– Тедди, что они хотят сделать? – прошептала она.

– Не знаю, маленькая.

– И конечно же, мужчина, – сказал Паркер.

Стоулз смерил его взглядом.

Рэндалл ясно чувствовал, что до этого момента Стоулз предназначал то, что они намерены сделать, для мужчины, для него. Но теперь он сказал другое.

– Я всегда благодарен вам за советы. После них гораздо легче принять правильное решение. Приготовьте женщину, – скомандовал он своим коллегам.

«Сейчас, – подумал Рэндалл. – Сейчас или никогда».

Собрав всю свою волю, он попытался встать – встать, чтобы принять бой.

Можно было бы и не стараться.

– Ничего не выходит, маленькая.

Может быть, Синтия и боялась, но сейчас на ее лице читалась только озабоченность состоянием мужа.

– Держись, Мозговой Центр, – ответила она, подкрепив свои слова легким пожатием пальцев.

Вставший со своего места Прентан наклонился над Синтией.

– Вообще-то, это работа Потифара, – недовольно сказал он.

– Потифар оставил подготовленный флакон, – ответил Стоулз. – Он у вас, мистер Фиппс?

Вместо ответа Фиппс открыл свой портфель, вынул оттуда бутылочку и после утвердительного кивка Стоулза передал ее Прентану.

– А воск? – спросил тот все тем же сварливым голосом.

– Сию секунду, – пообещал Фиппс, снова залезая в свой портфель.

– Благодарю вас, сэр. А теперь, если кто-нибудь уберет это, – указал он на Рэндалла, – мы, пожалуй, начнем.

Многочисленные руки вцепились в Рэндалла и перетащили его на дальний край стола; двумя пальцами сжимая бутылочку, Прентан склонился над Синтией.

– Секунду, – остановил его Стоулз. – Я хочу, чтобы каждый из них понимал, что именно происходит и почему. Миссис Рэндалл, – с тяжеловесной учтивостью поклонился он, – надеюсь, что наш с вами краткий разговор убедил вас, что Сыны Птицы никоим образом не позволят, чтобы им мешали существа, подобные вам двоим. Вы поняли меня?

– Я поняла вас, – ответила Синтия. Однако в ее глазах стоял вызов.

– Прекрасно. Мы хотим – и вам необходимо это понять, – чтобы ваш муж не имел никаких дел с… с определенной личностью. Для того чтобы гарантировать такое положение вещей, мы сейчас разделим вас на две части. Ту из них, которая двигает вами и которую вы – что довольно забавно – называете душой, мы выдавим в этот флакон и оставим у себя. Ну а что касается всего остального, – все остальное ваш муж может оставить себе в качестве постоянного напоминания, что вы находитесь в руках Сынов Птицы. Вы меня понимаете?

Синтия молчала. Рэндалл попробовал ответить, однако обнаружил, что горло опять ему не повинуется.