10 декабря. Небо чистое, сегодня хорошая видимость! Никаких неожиданностей не произошло, и ко времени взлета все необходимые приготовления были завершены. В 6.25 все самолеты-разведчики одновременно вылетели со своих баз. Между 7.35 и 9.30 взлетели соединения торпедоносцев и бомбардировщиков. Для сегодняшней акции были мобилизованы девять бомбардировщиков типа 96 и два разведывательных самолета типа 98 для поисков, двадцать шесть бомбардировщиков типа 96 и двадцать шесть бомбардировщиков типа 1 для обстрела торпедами и тридцать четыре бомбардировщика типа 96, оснащенных бомбами.

Ведущий группы разведчиков занял позицию в центре района поисков, где шанс обнаружения противника был наибольшим. На его самолете было установлено много фотокамер для фотографирования вражеских кораблей и сцены сражения. Самолет-разведчик, летевший параллельным курсом с командиром, первым заметил противника, на этом самолете фотоаппаратов не было.

Я участвовал в этой операции, будучи командиром 2-й эскадрильи торпедоносцев авиакорпуса Гензан. На практических занятиях с бомбардировщиком на земле спусковой механизм торпед работал безотказно. Мы ощущали момент, когда торпеда покидала самолет, по сильной вибрации, передававшейся корпусу самолета в момент сброса. Поскольку именно мой самолет был самым надежным, предназначенным для особых целей, я был совершенно спокоен за самолет и работу его моторов. Каждый летчик в авиакорпусе был полностью уверен в своем самолете. Все члены экипажей были ветеранами боев в Китае. Но это было их первое сражение над морем, а торпедирование вражеских кораблей было само по себе опасной операцией. Все мои подчиненные в ожидании предстоящего боя испытывали и радость, и тревогу одновременно.

«Командир, под каким углом мне атаковать?» – спросил меня добросовестный молодой пилот моей эскадрильи. При определении угла атаки торпедой приходится учитывать много факторов, но большинство из них устанавливается визуально. Общий принцип торпедной атаки очень прост. Однако в условиях боя, когда положение цели относительно самолета меняется время от времени, только упорные интенсивные тренировки помогут точно определить угол атаки торпедами. Дав молодому летчику общие указания, я сказал: «Если запутаешься при вычислении правильного угла атаки, снижайся как можно ниже и нацеливай свою торпеду прямо в носовую часть корабля».

Наш командующий, адмирал Мацунага старательно и добросердечно раздавал своим подчиненным распоряжения. Когда он закончил, капитан 1-го ранга Косёи Маэда, наш командир, строго выговорил своим людям. Он попросил их успокоиться и подтянуться. Капитан 3-го ранга, офицер звена Камёро Сонокава, разработал детальные инструкции на случай возможных передвижений врага и обрисовал в общих чертах план атаки. Командир авиагруппы капитан 2-го ранга Ниити Наканиси довел этот план до деталей.

Потом настала моя очередь, как ведущего 2-й эскадрильи, выговориться, но на мою долю не осталось ничего. К тому времени, когда мои подчиненные выслушали наставления от командира отделения и командира каждого самолета, который летел вместе со мной, они успели позабыть предыдущие растянутые инструкции. Молодые члены экипажей, возможно, думали не о длинных приказах, а об обеде в самолетах.

Молодые летчики обычно наивны в бою. Вкусный обед повышает их боевой дух больше, чем награды или почетные грамоты. Из всех продуктов, поставляемых на бомбардировщики, больше всего пользуются почетом рисовые пирожные, покрытые соевой пастой. Если к тому же подадут еще и кофейный сироп, то они вообще в восторге, и на их лицах перед взлетом написано огромное удовлетворение.

Неоспоримый факт, что на лице всякого человека во время выполнения бомбометания появляется выражение тревоги или неопределенности. Но однако, если человек проявляет спокойствие и умение при исполнении своих обязанностей, мы испытываем гордость от того, что он настоящий, опытный летчик. Качество выполнения обязанностей в бою зависит от искусства и способностей командиров авиагрупп и ведущих эскадрилий.

Уже 7.55, и самолеты-разведчики, улетевшие до рассвета, должны быть за пределами береговой линии Французского Индокитая, то есть в открытом море. Все торпедоносцы поднялись в воздух и взяли курс прямо на Сингапур. Нашей основной проблемой оставалась экономия горючего. Еще с сентября авиакорпус Гензан занимался непрерывными исследованиями, как сэкономить горючее и увеличить длительность нахождения в воздухе наших бомбардировщиков. Мы научились использовать к своей выгоде направление ветра и выбирать наилучшие комбинации рабочих параметров нашего оборудования. Разумно пользуясь рычагом контроля горючей смеси, мы смогли увеличить радиус действия самолетов на 20 процентов без дополнительного запаса горючего по сравнению с нашей летной практикой в Китае.

Поскольку сегодня наши самолеты летят с торпедами, в баках горючего имеется на 30 процентов ниже нормы. Мы летим очень большой группой, и из соображений безопасности нам установлен радиус действия в 400 морских миль. Однако, если бы мы обнаружили вражеские корабли за пределами этих 400 миль, мы бы, естественно, ринулись в атаку. Все летчики старались расходовать как можно меньше горючего.

По мере того как мили пролетали под нашими крыльями, а мы все больше удалялись на юг, погода скоро улучшилась. Наконец, небо полностью очистилось от облаков. Мы сохраняли высоту полета между 8300 и 10 тысячами футов.

Около 10.00. Что случилось с нашими самолетами-разведчиками? По-прежнему никаких признаков противника. Несмотря на хорошую погоду и такую же видимость, возможно ли, чтобы разведчики все еще не нашли британские корабли? Сейчас наши самолеты удалились от Сайгона более чем на 500 морских миль. У командира группы Наканиси, летевшего чуть впереди моего бомбардировщика, тоже наверняка росло нетерпение.

Мы уже пересекли опасную черту 400 морских миль от Сайгона. По-прежнему нет сообщений о вражеских судах. Как будто нас запеленали в совершенную тьму. Летчики все более и более беспокоятся об уровне оставшегося горючего. Мы замеряем расход горючего как можно точнее и снижаем его до максимально допустимого уровня. С двигателями так обращаться не рекомендуется, но у нас нет выбора. Возможно, из-за того, что мы переусердствовали со смесью, у одного из бомбардировщиков возникли проблемы в двигателе, и он был вынужден покинуть строй и вернуться на базу. Я не смог выделить для эскорта ни одного самолета. Количество самолетов в эскадрилье снизилось до семи, включая и мой самолет.

В 11.45 слева по крусу мы заметили небольшое судно. Море было абсолютно спокойным. Судно, похоже, грузовое, водоизмещением примерно 500 или 600 тонн. Сингапур был близок. Я приказал своим пилотам сохранять бдительность. Не было видно никаких других объектов, что само по себе было необычно. Продолжая внимательно следить над собой и сзади на предмет вражеских самолетов, мы подтянули все группы и продолжали лететь на юг.

Без какого-либо предупреждения вся 3-я эскадрилья отделилась от общей группы и полетела к небольшому торговому судну. Я не мог понять, чем занимается ведущий эскадрильи. Вражеский корабль вдруг изменил курс, и, как только он начал выполнять противовоздушный маневр, град бомб обрушился примерно в 700 футах от цели, не причинив ей никакого вреда! Что случилось с ведущим 3-й эскадрильи? Потеряно девять бомб весом 1100 фунтов каждая, сброшены без какого-либо результата, и это после того, как их с такими трудностями доставили сюда!