Даже отец не понимает Али. Даже он говорит какие-то глупые и жалкие вещи о бесконечности насилия, о бессмысленности войны. Она вовсе не бессмысленна! Тот же Беслан всколыхнул всех, люди задумались о том, про что не думали вовсе! Вот она, война. Не где-нибудь в горах, а в ваших собственных квартирах.

Так что молодец Басаев, что пошел на эту акцию.

Конечно, к движению присоединились авантюристы и бандиты. Но пока они работают против русских и их приспешников — они свои. Враг врага — друг. А потом, после победы, разберемся. Жаль только, что до победы Али скорее всего не дожить. Он знает это и не делает из этого знания трагедии.

Али неловко повернулся, и тело под повязками пронзила боль. Надо бы не меньше месяца отлежаться. Но где сейчас его взять, этот месяц?

Все планы нарушил дьявол Скрепер! Ради своей наживы забрал у бойцов Аллаха огромные деньги, а нескольких из них лишил жизни. Али не сомневался, что в итоге справедливость восторжествует. Но ведь Всевышний ждет от него максимально эффективной работы!

Так где же Скрепер прячет то, что ему удалось схватить?

И тут его осенило!

Как же все просто! Спасибо Аллаху, надоумил наконец.

Он же сам читал справку о движении средств и имущества компании Скрепера. Там было много странных сделок, понятных только при сверхбыстрой ликвидации фирмы. Например, одна из его машин была отдана якобы бесплатно для какого-то идиотского пробега через всю страну. Бесплатно! Это Скрепер-то, друга старого, как выяснилось, грохнувший, чтоб удвоить прибыль! И отдал машину за так?

Как же все оказалось просто!

Вот в чем разгадка! На проклятую сделку, кончившуюся гибелью Руслана, эти твари приезжали на «Ниве». И в пробег отдали тоже «Ниву» — Али видел опись так явственно, как будто бумага и сейчас была перед его глазами.

Так что не зря синяя «Лого» Скрепера постоянно крутилась около раскрашенных машин — ему ведь об этом сообщали, просто тогда Али не придал этому значения.

А значит, скорее всего товар — в машине. В одной из машин. Точнее, в одной из пяти.

Али вдруг некстати вспомнил, как еще в той, неправедной жизни читал взахлеб роман об одном веселом авантюристе. Тот на пару с бездарным помощником искал деньги, спрятанные в стульях. Стульев было двенадцать, и кладоискателям не повезло.

Сейчас Али на такое ерундовое чтение время тратить бы не стал. Тем более что оба автора этой белиберды оказались подлыми сионистами — в то беззаботное время вопрос вероисповедания авторов его еще не интересовал. Но аналогия прослеживалась, только вместо 12 здесь фигурировала цифра 5.

А значит, первая задача — выяснить, какая из машин предоставлена организаторам пробега бывшей компанией Скрепера.

Рассуждая дальше, становится ясно, что Скрепер будет ее постоянно сопровождать — эта гиена не бросит без присмотра порошка на два миллиона баксов.

Теперь, когда ходы врага поняты, остается только изъять товар по пути. Но где, в каком месте это сделать?

Ведь страна гяуров такая большая. И куда — руками любителей даровых авто — везет Скрепер героин? Вряд ли до самого Владивостока. Очень вряд ли.

Да, и нужно будет постараться прихлопнуть обеих пчел сразу: Скрепера — с деньгами (они почти наверняка у него с собой, раз решил «завязать» с московским бизнесом) и машину — с порошком. А еще — с кровью Руслана, ни на минуту не забывал Али.

Когда деньги и товар будут изъяты, Скрепер заплатит за все.

Али еще не придумал, как это произойдет. Но гяур пожалеет о том, что он вообще появился на этом свете.

Али успокоенно прикрыл глаза и постарался на время расслабиться…

Рассказывает Док (продолжение)

Неожиданно для меня эти люди в девять ноль-ноль действительно выехали из гостиницы.

Даже Ефим Аркадьевич.

Но направились вовсе не в следующий по маршруту город Пермь, а в уже покоренный путешественниками город Казань.

Больше часа мотались по столице Татарии весьма странным кортежем. Впереди и сзади — машины ГАИ, причем по довольной роже Береславского было видно, что ему в кайф, когда его всегдашние обидчики выступают в качестве его же сервисменов.

Правда, вскоре он погрустнел. Мне тоже не понравилось, как наш «конвой» грубо сгонял встречных на обочину: вряд ли обруганные по громкоговорителю казанцы смотрели нам вслед с симпатией.

А посмотреть было на что.

Первым после милицейской «девятки» шел кабриолет, в котором во весь рост стояли два раскрашенных гражданина и что-то громко орали в рупоры. Слов было не понять, но эти вопли в отличие от милицейских действительно вызывали улыбки горожан.

Покатушки закончились во Дворце культуры химиков, где приезжие провели какие-то «круглые столы» и мастер-классы для местных специалистов.

Я от нечего делать пошел послушать Ефим Аркадьича.

Как ни странно, его речь мне понравилась. В части гуманитарной он говорил весело и приводил кучу смешных примеров, но меня, старого скептика, не впечатлил. Шутников и краснобаев я за свою карьеру повидал вдоволь.

А вот когда он начал технический обзор, я его даже слегка зауважал. Было ясно, что мужик разбирается. Я потом вспомнил: он еще до пробега на оргсобраниях говорил мне, что был инженером. Даже сказал — был хорошим инженером, причем каким-то извиняющимся тоном.

И народ оценил: не зевал, записывал, задавал вопросы.

Все это происходило примерно до часа дня, после чего машины тронулись от центра мимо городского района Юдино к окружной трассе, огибающей Казань.

Теперь можно было сказать, что первая точка маршрута пройдена успешно.

Или почти успешно. Потому Ефим Аркадьевич после своего выступления — остальные парни еще работали по секциям — решил повторить завтрак и остановился рядом с уличной кафешкой. Я тоже был не против пропустить по чашечке кофея.

А тут — видимо, они заранее договорились — появилась и пропавшая было Татьяна Валериановна.

Я взял кофе и бутерброд с ветчиной, госпожа Смагина — чаек и простой хлебушек. А Ефим Аркадьевич Береславский, остановившись перед витриной, заполненной исключительно аппетитными вещами, на пару минут впал в полнейший ступор.

В итоге, только взглянув на его поднос, я был вынужден решительно предупредить попутчика о недопустимости подобных пищевых злоупотреблений.

Но Береславский все равно злоупотребил, поделившись лишь малой частью своих припасов со мной и Татьяной Валериановной.

Я, кстати, есть не хотел, однако и смерти Ефима Аркадьевича, как человек, давший клятву Гиппократа, также допустить не мог. Поэтому пришлось включиться.

Девушка тоже сначала отказывалась, но, заметив мою красноречивую мимику, сжалилась над обжорой и слегка приложилась к одному из трех пирогов с мясом, каждый из которых способен был насытить средних размеров волка.