Взобравшись по лесенке на станцию, они увидели – где-то в середине мерцает слабый огонь. Пошли на свет, то и дело спотыкаясь о лежащие здесь и там тела. Так вот откуда этот запах! Неужели здесь еще остался кто-то живой?

Вокруг небольшого костра собрались последние выжившие – несколько человек с изможденными лицами, находящиеся на грани истощения. Седая женщина в лохмотьях держала на коленях голову девочки-подростка. Та дышала с трудом и даже не открыла глаз, когда к костру приблизились незнакомцы. Еще две женщины сидели возле лежащего на подстеленном тряпье мужчины – одна поддерживала его голову, другая пыталась поить водой из кружки. Вода выливалась из уголков его рта. Наконец, последние двое жителей – один постарше, другой совсем еще мальчик – привалились к колонне. На подошедших они посмотрели как-то равнодушно, без особого любопытства.

– Что случилось? – спросил Сергей.

– Если у вас есть еда – дайте моей девочке, она умирает. Или убейте ее сразу, чтоб не мучилась. Мы несколько дней не ели, – прохрипела седая.

Еды они взяли с запасом. Иван достал из рюкзака кусок сырой свинины. У седой округлились глаза – казалось, она едва удерживается, чтоб не схватить мясо.

– Мы сейчас лучше бульон сварим, – сказал Иван. – Когда долго не ели, вредно сразу много. А пока вот чаю ей дай, – он протянул флягу. – Можно туда грибов накрошить или лепешки, только помельче.

После нескольких глотков чая девочка открыла глаза. Седая расплакалась.

– Ну полно, старуха, – пробормотал Иван. – Не бойся. Теперь будет жить твоя внучка.

– Это моя дочь. Мне ведь еще и тридцати нет, – сказала седая.

Девочка что-то лепетала. Кошка нагнулась к ней.

– Барсику дайте тоже еды, – разобрала она. Оглянулась. Поодаль от костра жались друг к другу два белесых истощенных создания с выпученными глазами.

– Барсику, – с недоумением проговорил Иван, и вдруг Кошка услышала странные, гулкие, захлебывающиеся звуки. Она с изумлением глядела на него – первый раз слышала, чтобы этот молчальник от души смеялся.

– Вот девчонка! Сама чуть жива, а про зверей не забыла. Придется, видно, кормить и Барсика.

Он протянул кусок лепешки – исхудалая, покрытая белой шерстью лапка осторожно взяла его. Зверь принялся отламывать кусочки. Другой следил за ним огромными глазами. Первый принялся жевать, потом сунул кусочек в рот собрату. Лепешка исчезла быстро. Звери смотрели выжидательно.

– Нет уж, Барсик, хватит с тебя лепешки. А то я на всех не напасусь, – сказал Иван. – Вот тут у меня мох есть и слизни, набрал по дороге – если устраивает, прошу.

Животные и против такой закуски не возражали. Кошка тем временем возилась с мясом, и вскоре был готов бульон, который разлили по кружкам для всех голодающих. Мужчина так и не пришел в себя, зато девочка оживала на глазах.

Лишь когда были накормлены люди и даже животные, женщина смогла кое-как рассказать, что случилось. Сначала у них появились эти странные создания, похожие на обезьян, и люди воевали с ними, потому что те воровали еду. А потом, видно, что-то случилось с водой. Наверное, размыло склад какой-нибудь химии. В общем, не помогли и очистные фильтры. Но это все выяснилось слишком поздно. А поначалу люди пили эту воду, заболевали и умирали. И животные умирали – еще быстрее. Перед смертью у тех и других начинались сильные судороги, на покойников было страшно смотреть – они застывали в скрюченных, неестественных позах. Сначала думали – эпидемия. Слишком поздно поняли, что дело в воде. Местный врач догадался об этом чуть ли не накануне своей смерти. Найти в туннеле другой источник, незагрязненный, удалось благодаря уцелевшим лемурам, но к тому времени в живых уже почти никого не осталось. А у тех, кто уцелел, не было сил добывать еду. Эти семеро – последние оставшиеся в живых. И неизвестно, кто еще из них умрет вскоре, кто сколько успел наглотаться отравы?

– Мы не заразные, вы не думайте, – несколько раз повторила женщина.

– Чего ж вы за помощью не послали? – покачал головой Сергей.

– Слишком поздно поняли, в чем дело. Да и боялись. Посланных могли просто убить.

Кошка, не удивившись, кивнула – она уже слышала о таких случаях. Сердце у нее сжалось. Вот до чего дошло – целая станция вымирает, а на соседней чувствуют запах мертвечины, понимают – что-то неладно, но думают только о собственной безопасности. Возможно, если бы помощь подоспела вовремя, многих удалось бы спасти. А теперь уже поздно. Может, и эти несчастные долго не протянут.

– Как мы можем вам помочь?

– Оставьте еду, если можете, и уходите. Кому судьба – тот выживет.

– Нет, – вдруг сказала Кошка. – Я не уйду.

Сергей изумленно посмотрел на нее.

– Надо похоронить мертвых, иначе и вправду начнется болезнь. Надо кому-то приносить людям еду и нормальную воду, пока они не окрепнут. Иначе они точно все умрут.

– Может, мы лучше отведем их на Сходненскую? – засомневался ученый. – Там и еда имеется, и врач какой-никакой.

Иван покачал головой:

– Их туда не пустят. Побоятся эпидемии. Да и нас самих теперь – не факт, что пустят. Мы же с ними общались, воздухом тутошним дышали…

Сергей задумался и в конце концов признал, что не знает, как быть.

– Зато я знаю, – твердо сказала Кошка. – Вам нужно вернуться, рассказать обо всем и убедить людей, что это не эпидемия, что опасности нет. Ну, хотя бы постараться. Может, конечно, они не сразу поверят, но со временем поймут, мне кажется. Вы-то не умрете, хотя и побывали тут. А я останусь. Буду помогать. Если кто-то выживет, приведу их на Сходненскую потом, когда люди успокоятся. Или от вас кто-то придет.

– Я не могу тебя оставить тут! – немедленно заявил Сергей.

– Ты не можешь заставить меня уйти! – горячо ответила она.

– Тогда… я тоже останусь, – но на этот раз в голосе ученого звучала неуверенность, поэтому Кошка мягко покачала головой:

– Нет. Ты больше пользы принесешь там. Ты ведь умеешь говорить так, чтобы другие тебе верили. Вот и убеди этих, со Сходненской. Сделай так, чтоб тебе поверили. Тогда ты спасешь себя и всех нас. Только пока вы еще не ушли, помогите мне похоронить мертвых. Наверное, надо их сжечь.

И Сергей послушался. Кошка знала, что так будет. В большинстве случаев ей удавалось убедить его, настоять на своем. Может, поэтому ей и не хотелось больше оставаться с ним. Этого она не знала. Чувствовала только, что теперь у нее есть настоящее дело.

И все же, пока они стаскивали в кучу мертвые тела, а потом собирали по станции горючие материалы и разводили огонь, Сергей пытался вполголоса убедить ее:

– А вдруг они обманывают? Вдруг это заразная болезнь? Ты должна подумать о себе. Ну, если о себе не хочешь, подумай хотя бы обо мне или о Павлике.

– Ты – взрослый, – улыбнувшись, сказала она, – ты, если что, справишься и сам. А Павлик тоже вырастет как-нибудь. Мало ли в метро сирот? Ему еще повезло – я уверена, что Нюта не даст ему пропасть. За него я не беспокоюсь. Этим людям сейчас куда хуже, чем ему. И о них некому подумать.