он таким тоном, будто она рабыня на полях, а он надсмотрщик, готовый садануть её кожаной плетью по лицу. Нэя даже пригнулась. Ифиса тоже от неожиданности вжала голову в плечи.

«Это тебе не пройдёт без последствий»! — подумала Нэя, решив не одаривать его предстоящей ночью своей уступчивостью. Слишком уж она его избаловала! Однако, обаятельно и беспечно, как утончённая лицедейка, она улыбнулась.

— У меня ларец стоит во встроенном шкафу, набитый доверху разноцветными украшениями. Но я помню аристократические драгоценности мамы и бабушки, а у тебя-то, Руд, со вкусом большие странности, если честно… Мне твои булыжники никогда и не нравились. Я брала, чтобы тебя не обижать… — у неё задрожал голос, а ладони похолодели. За такое унижение в присутствии Ифисы она ему отплатит!

— Нэюшка, я познакомлю тебя со своим ювелиром, — разгораясь глазами от удовольствия их перебранкой, кротко отозвалась Ифиса, тоже лицедейка не из последних. — Он создаст тебе любой шедевр из твоего наличного материала. Натуральные камни это тебе не булыжники. Но они требуют достойного оформления. Эскизы для украшений можешь изобрести и сама. Как художнице, наделённой безупречным вкусом, тебе это легко.

— Если хочешь, Ифиса, я и тебе могу кое-что отдать. Раз уж у тебя такой край в жизни. Ты не будешь возражать, Руд? — она впилась в его глаза, продолжая полыхать от гнева. Он молчал и ухмылялся в ответ.

— Так что я передумала, мы не поедем к дому Гелии. Это будет чрезвычайно тяжело мне… — добавила она уже без всякой игры. — Забирай, Ифиса, и поторопись, пока не налетели другие любители чужого добра. А тот хлам, в котором я не нуждаюсь, привезу тебе при случае.

Ифиса заволновалась, густо зарозовела, затараторила в попытке скрыть своё нескрываемое состояние, — Безутешный друг исчезнувшей хозяйки «Нелюдима», вступивший в права наследства без задержки, заедает и запивает своё горе тут же, я его и видела недалеко от входа. В квартиру ту нос не суёт давно, как и в «Нелюдиме» этом редко появляется, отдав его на сбережение, а если ближе к сути, то на расхищение такой же, как и его бывшая деловая партнёрша, только умной, несмотря на юность, с глазищами мерцающими, как у змеи всевидящей. Как глянула на меня, так и пронзила до самого донышка, будто и знает меня. «Сочувствую вашей потере, госпожа», — еле-еле прошелестела, даже губ не разомкнула. И вовсе не потому, что Чапос ей что-то сказал. Чапос и сам рот разинул от изумления. «Какой ещё потере»? — спрашиваю.

А она; «Вы же утратили своего единственного возлюбленного, данного вам свыше, хотя он-то понял это слишком уж запоздало. Поэтому ему в Надмирных селениях придётся ожидать вас, ибо вам жизнь предстоит также долгая».

«Почему же решила, что его впустят в Надмирные селения? Он может, того и не заслужил своими жестокими деяниями при жизни»? — так я спросила.

А она мне; «Всякому откроется путь в Надмирные селения, хотя иным и с задержкой значительной. Так что к тому времени, как ваш срок придёт, он там уже окажется. А уж разминуться с ним на хрустальном мосту встреч через реку забвения, мимо пройти, или простить и с ним воссоединиться, то вам решать. Но срок этот нескоро вам предстоит, так что живите долго и благополучно, ибо вы свой покой и отдых от страданий заслужили». Вот ведь какая! Таблицы магические, говорит, сообщили ей о моём приходе, поскольку есть у нас с ней общие знакомые. А вот какие знакомцы, не сообщила. И понятно, что не о Чапосе речь та… Я так думаю, Финэлю она знает мою… Они, эти, что из поклонников Матери Воды, пусть и бывшие, все друг друга знают. Финэля не жрица, конечно, и не была никогда, но из рода знахарей она… Чапоса ненавидит эта дева, что тоже я учуяла, даже сладкие её речи и обольстительные улыбки того не замаскируют. Но он того не чует. Не та чуйка у него. Свой дом утех он продал кому-то по дешёвке, заодно и усадьбу свою. Где обитает, не поймёшь у таких людей. Не иначе где-то наследил, и конкретно, раз маскировку включил. Ему Ал-Физ покровительствовал, я знаю, а теперь?

— Может быть, ты займёшься закусками? — обратился Рудольф к Нэе.

— Ешь, если проголодался! — храбро огрызнулась она, чтобы показать Ифисе свою власть над ним. — Чего сам-то застыл над своей тарелкой?

— Ваш глубокий столичный водоём с его семейством пресмыкающихся и прочих гребнистых водоплавающих — не та тема, под которую приятно закусывать. Прошу, — обратился он к Ифисе, — Не стесняйтесь, присоединяйтесь, у Нэи как раз нет аппетита.

Та, кто прибыла на Паралею с блуждающим метеоритом

Сумочка выскользнула из рук Нэи, когда она хотела вынуть зеркальце. Подняв её и выпрямившись, она увидела, что на месте Ифисы сидит незнакомка. Нэя не заметила, когда Ифиса ушла. Рудольф не обращал на вновь пришедшую никакого внимания, занятый ужином. Платье на женщине, предельно облегающее, мерцало оттенками цветов, каких не видела Нэя никогда, и сама ткань не определялась, — из какого сорта нитей она соткана? Таких тканей на Паралее быть не могло. И это странное, без швов, платье переливалось от жёлтого к розоватому, переходя в чисто-белый цвет. Лицо скрывала маска со странным венцом поверху, закрывающим волосы незнакомки. На этом высоком головном уборе, являющемся продолжением маски, переливались росинки прозрачных камней.

— Чего таращишься? — спросила неизвестная в маске глубоким и очень необычным голосом. — Что бы я тебе ни сказала, ты всё равно поступишь по-своему. Он не твоя судьба, а моя. И я его жду, — тут неизвестная под маской придвинула к Нэе тонкую, длинную, девичью руку. На безымянном пальце сверкал невероятный камень — красный, зелёный и золотой цвета одновременно переливались в его глубине, — из цветовых бликов складывался словно бы движущийся силуэт бабочки. — Мистик-топаз, — пояснила та, кто пряталась под маской, — Наш земной камень, искусственный, разумеется, но как красив! Его подарок мне. Много их было — его подарков, а этот пустяк мне особенно дорог, один из первых…

— Ты та, что осталась на Земле? Мать Артура? — догадалась Нэя, куда-то при этом опять проваливаясь. Во всяком случае, она уже не воспринимала ни окружающего пространства «Ночной Лианы», ни сидящего рядом Рудольфа. — Как же ты здесь очутилась?

— Да вот с блуждающим метеоритом весточку послала. Видела, сегодня был звёздный дождь? Только никакая я не мать Артура. А могла бы и я быть матерью. Но не Артура, а Космомысла. Прародителя нового человека новой Земли. Наша старая Земля вся запорчена человеческими экспериментами, и я не верю