Я буквально позеленел от зависти.

– Желаю тебе в полной мере насладиться радостями материнства, – тихо сказал я.

– Спасибо. Так ты меня понимаешь?

– Да, конечно. Удачи и счастья тебе, Старлинг.

Я остался сидеть на скамейке, глядя ей вслед. Она не шла, она плавно скользила, положив руки на живот, словно придерживала нерожденного ребенка. Моя алчная, резкая, маленькая птичка превратилась во вьющую гнездо мать. Еще одна потеря. Прежде я знал, что в трудную минуту всегда смогу обратиться к ней. Теперь я лишился и этого утешения.

Я размышлял о моих днях со Старлинг, направляясь в таверну. Интересно, если бы я не отдал свою боль дракону, как бы сложились наши отношения с ней? Впрочем, что я мог ей дать? Вспомнив, как все началось, я лишь удивился самому себе.

«Зоб пеликана» находился в новой части города; сначала мне пришлось подниматься вверх, а потом спускаться. Большинство домов здесь стояли на сваях. Во времена моей молодости этой таверны не существовало, однако потолочные балки были закопченными, а столы потрескались, как и в большинстве таверн, которые часто посещают менестрели и где люди охотно стучат по столам в такт музыке.

Для менестрелей было еще слишком рано, поэтому почти все столы пустовали. Хозяин сидел на высоком стуле возле окна и смотрел на море. Я подождал, пока мои глаза привыкнут к царящему здесь сумраку, и разглядел сидящего в одиночестве за угловым столиком Неда. Он передвигал по поверхности стола кусочки дерева, словно играл в какую-то игру. Нед отрастил короткую курчавую бородку, которая мне сразу не понравилась. Я подошел и остановился возле его столика, дожидаясь, пока он меня заметит. Нед вскочил на ноги и закричал так, что разбудил задремавшего хозяина. Обогнув стол, он стиснул меня в объятиях.

– Том! А вот и ты! Я так рад тебя видеть! Сначала прошел слух, что ты исчез. Я приходил тебя навестить, когда узнал, что ты нашелся, но ты спал, словно мертвый. Лекарь передал тебе мою записку?

– Нет.

Но по моему тону он все понял, и его плечи слегка поникли.

– Значит, ты уже знаешь плохие новости, но тебе неизвестны хорошие. Садись. Я надеялся, что ты все прочитаешь и мне не придется тебе рассказывать. Я уже устал повторять эту историю снова и снова – в особенности в последнее время. – Он громко позвал: – Марн? Можно пару кружек эля? И свежего хлеба, если он готов. – Потом он вновь повернулся ко мне. – Садись, – предложил он мне и сел сам.

Я устроился напротив. Нед посмотрел мне в лицо и сказал:

– Я расскажу быстро. Сванья взяла мои деньги и потратила их на наряды, чтобы привлекать внимание других мужчин. Сейчас она стала госпожой Пинс. Она вышла замуж за торговца тканями, который вдвое старше меня. Он богат. Солидный человек и все такое. Так что с этим покончено.

– А как твое ученичество? – спокойно спросил я.

– Я потерял место, – также спокойно ответил он. – Отец Сваньи пожаловался на меня моему наставнику. Мастер Гиндаст сказал, что я должен измениться или покинуть его дом. Я поступил глупо. Я ушел от него. Потом я попытался уговорить Сванью убежать со мной и жить в нашей старой хижине. Я сказал, что будет трудно, но наша любовь сделает нас богатыми. Она была в ярости, когда узнала, что я потерял место ученика, и сказала, что я спятил, если рассчитываю, что она захочет жить в лесу и разводить цыплят. Через четыре дня она уже прогуливалась под ручку с господином Пинсом. Ты оказался прав, Том. Мне следовало тебя послушать.

Я прикусил язык и заставил себя промолчать. Я сидел и смотрел на стол, размышляя о судьбе своего мальчика. Он остался один, без отца, как раз тогда, когда больше всего в нем нуждался.

– Я могу пойти с тобой к Гиндасту, – предложил я. – Мы попросим его взять тебя обратно.

– Нет! – с ужасом воскликнул Нед, потом рассмеялся и сказал: – Ты не дал мне возможности рассказать остальное. Как обычно, ты увидел только самое плохое. Том, теперь я вместе с менестрелями, и я счастлив. Посмотри.

Он подтолкнул ко мне куски дерева. Работа еще не была закончена, но я понял, что он делает арфу. Я провел достаточно времени со Старлинг, чтобы понимать: без арфы не может быть менестреля.

– Я и не подозревал, что могу петь настолько хорошо, чтобы стать менестрелем. С самого детства я слышал, как поет Старлинг, и понемногу ей подпевал. И только совсем недавно понял, как много песен и историй я выучил наизусть, слушая ее по вечерам. Мы со Старлинг разошлись, она не одобряет выбранного мной пути. Однако она поручилась за меня, и теперь я имею право петь ее песни, пока не придумаю своих.

На нашем столе появились кружки эля и ломти свежего ароматного хлеба. Нед тут же принялся за еду, а я все еще не понимал, что произошло.

– Ты собираешься стать менестрелем?

– Да! Старлинг отвела меня к человеку по имени Сотанг. У него ужасный голос, но он божественно играет на арфе. К тому же он немолод и ему не помешает молодой парень вроде меня, который будет носить за ним вещи, а по ночам разводить костер, когда нам придется ночевать под открытым небом. Естественно, мы останемся в городе до окончания празднеств. Он будет играть сегодня, а я спою пару песен на представлении для детей. Том, я никогда не думал, что жизнь может быть такой замечательной. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Старлинг, сама того не желая, очень многому меня научила, у меня уже есть полный репертуар для выступлений. Впрочем, пока нет собственного инструмента и хотя бы двух сочиненных мной песен. Но они появятся. Сотанг учит меня быть терпеливым и не пытаться сочинять песни – они должны прийти сами.

– Никогда бы не подумал, что из тебя получится менестрель, Нед.

– И я тоже. – Он пожал плечами и улыбнулся. – Но мне это подходит, Том. Никого не интересует, кем были мои отец и мать, одинаковые ли у меня глаза. Да и нет такого однообразия, как в работе столяра. О да, порой я ною из-за бесконечных репетиций, которые длятся, пока Сотанг не скажет, что все слова ложатся как нужно. Но это не так уж трудно. Никогда не подозревал, что у меня хорошая память.

– Ну а что будет после окончания праздников?

– Да, тут начинается грустная часть. Я уйду вместе с Сотангом. Он всегда зимует в Бернсе. Мы будем зарабатывать себе на жизнь музыкой и песнями, а зиму проведем в тепле у его покровителя.

– И никаких сожалений?

– Только из-за того, что мы с тобой будем реже видеться.

– Но ты счастлив?

– Хм-м. Насколько это вообще возможно. Сотанг говорит, что стоит отдаться на волю судьбы и перестать пытаться управлять своей жизнью, как счастье само последует за тобой.

– Возможно, для тебя все сложится именно так, Нед.

Потом мы еще немного поболтали о всяких мелочах, потягивая эль. Я поражался тому, как стоически Нед перенес неприятности. Любопытно, что Старлинг ему помогла, но мне ничего об этом не сказала. Ну а то, что она разрешила Неду петь ее песни, означало, что она покончила с прежней жизнью.