Но основной, конечно, вид транспорта был – дирижабли всех вообразимых классов и размеров. Откуда-то взялись даже древние «пароходы» (это у которых один из отсеков наполняется просто горячим воздухом) и «авоськи» (самоделки из длинного шеста и закреплённой на нём сетки, набитой стандартными плёночными баллонами для летающих ферм; после войны их понаделали много, очень много, но последние несколько лет на глаза мне они как-то не попадались). Разумеется, больше всего было спортивных и полуспортивных баллонов-сольников и двушек, пассажирских купе, пикапов, омни…

Кто мог – чалились к островам и скалам, кому не хватало места – просто дрейфовали поближе к Стене.

Когда Подколодные и Юрка-Гавриил услышали, прочитали, поверили глазам, осознали и прониклись, то приняли решение: они-то и будут первыми! Поскольку ни о возрасте, ни о способе приобретения транспортного средства ничего сказано не было.

Остаток времени до начала гонки они провели в рассуждениях, кто из них какой пост займёт в будущем правительстве планеты и чем запомнится благодарным современникам.

КУМИКО

Это был просто повторный кошмар: драконы заходили на меня, тормозя широко распахнутыми когтистыми крыльями и перепонками на раскрывающихся рёбрах, выставив вперёд лапы – уродливые, с узловатыми пальцами крестовиной, и на средних пальцах загнутые чёрные твердейшие и острейшие когти, способные порвать листовое железо и раскрошить камень, и головы на длинных шеях опущены вниз, пасти приоткрыты, маленькие глазки чуть видны из-под бронированных век… и, как в кошмаре, я не могла бежать, я косо висела в воздухе, еле перебирая ногами, и не могла дотянуться ими до земли, а драконы налетали – медленно, но неудержимо, как поднимается жижа в болоте, в котором ты тонешь, мне иногда это снилось тоже: если не драконы, то болото.

Или – я падаю, я ничего не вижу или вокруг просто ничего нет, но я знаю, что падаю. Падаю очень долго.

Ракеты, кричал Север, он стоял на одном колене и целился, положив револьвер на сгиб локтя, откуда у него револьвер, его же убьют или посадят, отправят на торф, это то же самое, что просто убьют, с торфа не возвращаются – так говорят. Я бежала за ракетами, они в сарае слева, зелёная коробка.

Опять приходят драконы, и я бегу в сарай. Там надо спрятаться, закрыться, запереться, переждать.

Выстрел похож на вскрик, только очень короткий.

105

Я не знаю, куда я ему попал, но, наверное, попал больно, шкуру пробил – потому что дракон сразу отвернул, а пара других, летящих следом, забили крыльями и ушли на высоту. Я был почти уверен, что теперь они уберутся к духам, потому что драконы трусы, я уже говорил, да? Вообще странно было само это их появление здесь, неподалёку от Стены, их явно согнали откуда-то, и они мечутся в панике, не зная, куда сесть…

Я ошибся.

КУМИКО

Коробки не было.

Я поняла, что сейчас упаду, и успела упасть раньше, сама, на колени и на руки. Невозможно было понять, это просто темно – или я ничего не вижу. Снаружи ударили ещё два выстрела, и меня вырвало.

Я стояла на четвереньках, шатаясь, и вяло размышляла, рухнуть ли мне прямо в лужицу – или попытаться откатиться в сторону?

И вдруг стало холодно.

Холод не охватил меня, не проник – это всё действия, требующие какого-то времени, действия продолжительные, подразумевающие вытеснение холодом моего тепла. Ничего похожего: с этим холодом мы вдруг – в один миг – совместились. Моё тепло никуда не делось, но это не имело уже никакого значения.

Было так: позади, где оставалась дверь – незапертая! дура, немедленно встать! немедленно запереть! – открылось окно в какое-то нездешнее чёрное место. Там было небо без лун и без звёзд, и по выглаженному, отполированному чёрному льду призрачный ветер вечно, вечно, вечно гнал невидимую колючую позёмку…

Холод был такой же призрачный, как ветер. И такой же вечный.

Я знала, что, если обернусь, увижу именно это.

Я обернулась. Коробка стояла там, где должна была стоять – слева от двери. А я почему-то стала искать справа. Или у меня опять перепуталось правое и левое. Так иногда бывает…

Самое трудное – встать, ноги не мои.

И не надо вставать.

Я буквально доползла и упала на эту коробку – и, держась за неё, поднялась. Землю качало. Я ударилась об один косяк и об другой.

Передо мной было десять деревянных ступенек вверх и неровная трапеция слишком синего – как после заката – неба. Всё казалось очень плоским и грубым, словно нарисованное подслеповатым художником на побелённой мелом стене.

106

Два дракона описывали круги совсем низко, едва не касаясь земли кончиками крыльев, а третий – или первый? в общем, тот, в которого я попал, – опустился рядом с останками автожира, зло пнул мёртвую железяку и стал складываться, превращаясь из летучей твари в бегучую. Это не очень быстрый процесс, каждое крыло нужно сложить вчетверо, и иногда у них не получается с первого раза…

Не могу понять, куда я ему вмазал?

А, вот, вижу. В лапу. Поэтому он и прихрамывает.

Попадать нужно только в голову или шею. В корпус – бесполезно, это его не остановит. То есть через час-другой он, может быть, и помрёт от внутреннего кровотечения…

Попробовать запустить имплант? Это заметно прибавит меткости.

Не успею. Для запуска нужно сосредоточиться, нужно хотя бы секунд пять…

Дракон встал в позу угрозы: лапы расставлены, корпус вытянут и наклонён вперёд, хвост напряжён и изогнут, кончик качается вправо-влево, голова почти у самой земли, пасть раскрыта до упора, во все сто сорок четыре зуба, и длинный язык, высунувшись далеко вперёд, качается синхронно с хвостом. По идее, это должно отвлекать или даже гипнотизировать противника.

Я дважды выстрелил ему в пасть и оба раза попал. Но мозг пули не нашли.

– Кумико!

Не слышит…

Он встряхнулся, помотал башкой – и побежал, хромая, не совсем на меня, а правее – на Собаку!

Конечно. Следовало ожидать.

Я выстрелил ещё дважды, метров с десяти, и сразу понял, что наконец попал куда надо: лапа, занесённая вперёд, не приняла на себя вес тела, уехала в сторону, и дракон грянулся брюхом и башкой, взметая пыль, опрокинулся на бок, верхнее крыло полураскрылось и безвольно завернулось за спину, и только хвост на автомате взлетал и ударял по земле, поддерживая уже не нужное мёртвому телу равновесие.

Потом туша дёрнулась, и из неё, пузырясь, попёрло дерьмо.

– Кумико!

КУМИКО

Я слышу. Я иду. Я просто не могу быстрее…

107