Вся дорога до дачи Купцовых заняла меньше часа. Поскольку русский язык Дин знал плохо, а водитель другими языками не владел, разговора у них не получилось. Дин только поставил свой автограф на тетрадном листке, который водитель достал из бардачка, после чего они всю дорогу промолчали, слушая бодрую музыку, доносившуюся из радиоприемника. Из советских исполнителей, голоса которых звучали в те минуты, Дин знал многих, поскольку за столько лет неоднократно участвовал с ними в одних и тех же концертах. А когда в радиоприемнике раздался голос Аллы Пугачевой, Дин вздрогнул: эта певица очень нравилась покойному Юрию Купцову. И сейчас она пела свой свежий хит «Осень», грустный мотив которой вернул Дина на много лет назад – в осень 1966 года, когда он только-только познакомился с Юрием в Грузии. Дин вспомнил их поездку на праздник винограда, долгий ночной разговор на берегу реки. Неужели с тех пор прошло уже почти 18 лет?

Когда Дин подъехал к воротам двухэтажной дачи Купцовых, утопающей в зелени, он сразу заметил знакомую фигуру Петра Сергеевича. Тот сидел на низенькой лавочке у калитки, облаченный в белую рубашку с короткими рукавами и темные брюки, закатанные по щиколотку. Видимо, сразу после разговора с Дином Ирина Викторовна позвонила мужу и предупредила его о приезде гостя.

Отпустив такси и договорившись с водителем, что он заедет за ним ближе к девяти вечера, Дин шагнул к Петру Сергеевичу и крепко обнял его. Тот в ответ прослезился и, стесняясь этих слез, какое-то время отводил глаза в сторону. Но, даже несмотря на это, Дин успел заметить, что Купцов-старший сильно сдал после смерти сына. Он заметно осунулся, а его голова, которая каких-нибудь несколько лет назад была наполовину седой, теперь была абсолютно белой.

Усадив Петра Сергеевича на скамейку, Дин присел рядом и сделал то, ради чего, собственно, и приехал сюда – выразил свое сочувствие по поводу смерти Юрия.

– Он был моим другом, и его смерть я оплакиваю так же, как и вы, – закончил свою короткую речь Дин.

Вместо ответа Купцов-старший сжал ладонь Дина, и в таком положении они молча просидели несколько минут. Потом Купцов-старший поднялся и предложил гостю навестить могилу сына. Идти пришлось недолго – около десяти минут. Шли они молча и заговорили, только когда подошли к огороженной металлической оградой могиле.

– Ну, вот мы и пришли, – сказал Купцов-старший, открывая калитку и приглашая Дина пройти внутрь.

Могила была скромной: деревянный крест в человеческий рост и скамейка, притулившаяся у края ограды. Положив цветы на могилу, Дин уселся на скамейку рядом с Петром Сергеевичем. После чего Купцов-старший спросил:

– Откуда ты узнал о смерти Юры?

– Мне позвонили из вашего посольства в Берлине. Сказали, что Юрий разбился, выпав из окна. Еще сообщили, что он был пьян. Это правда?

– Правда, если так записано в акте о вскрытии. Только я мало верю в эту официальную версию.

Дин с удивлением взглянул на своего собеседника, и от того этот взгляд не укрылся.

– Да, я не верю в то, что Юра покончил жизнь самоубийством, – твердым голосом повторил Купцов-старший. – За день до трагедии я приезжал к сыну и нашел его в великолепном расположении духа. Ты знал, что он познакомился с женщиной и осенью они собирались пожениться? Нет? Так вот, это замечательная женщина, и они с Юрой очень любили друг друга. Это дочь моего бывшего однокурсника по институту, Лидочка. Она разведена, одна воспитывает дочь. Мы познакомили их примерно полгода назад, и у них были прекрасные отношения. Юра в рот ни капли не брал, поскольку бросил пить несколько лет назад – ну, тогда, когда мы с тобой ездили к нему в больницу. И вдруг мы узнаем, что Юрий выбрасывается из окна в алкогольном угаре. Зачем? Почему?

Последние слова Купцов-старший почти прокричал, спугнув нескольких ворон, сидевших на соседних могилах.

– Но если Юрий не собирался кончать с собой, тогда как вы объясните случившееся? – после короткой паузы спросил Дин.

– Его убили, – спокойно ответил Купцов-старший.

– Кто убил?

– Если бы я это знал, эти люди сейчас бы сидели за решеткой. Но я этого, к сожалению, не знаю. Единственное, чем я располагаю, это мои собственные гипотезы. Но их к делу не пришьешь.

– И что это за гипотезы? – продолжал допытываться Дин.

– Вполне разумные гипотезы. Хотя моя жена считает, что у меня паранойя. Но я-то знаю, что это не так. Тебе такое имя – Григорий Романов – что-нибудь говорит?

– Речь идет о члене Политбюро? – догадался Дин.

– Совершенно верно. Его кандидатура долгое время рассматривалась в качестве альтернативы Михаилу Горбачеву на пост генерального секретаря. Юрий симпатизировал Романову и входил в группу работников ЦК, кто хотел видеть именно этого человека во главе страны. Однако у их противников оказалось куда больше ресурсов, чем у них. Ты, наверное, слышал, что в конце прошлого года скончался один из влиятельнейших членов Политбюро министр обороны Дмитрий Устинов? Так вот, его смерть тоже выглядела подозрительно.

Устинову хоть и было 76 лет, однако чувствовал он себя вполне сносно и в случае смерти Черненко готов был либо сам возглавить страну, либо передать власть Романову. Но в конце октября Устинов был на совместных военных учениях в Чехословакии и подхватил воспаление легких. Вроде бы обычное дело. Но это воспаление становится для него роковым. Он умирает 20 декабря 1984 года, а спустя почти два месяца от такого же диагноза уходит из жизни и его коллега – министр обороны Чехословакии Дзур, который был моложе Устинова на десять лет. Эти смерти я рассматриваю как звенья одной цепи: они преследуют цель выбить из строя старую гвардию и привести к власти молодую.

– Но вы же сами несколько лет назад говорили, что старая гвардия ведет страну к гибели, – напомнил Дин Петру Сергеевичу его собственные слова.

– Я имел в виду брежневскую гвардию. Но потом к власти пришел Андропов, у которого были совсем иные планы – отличные от брежневских. Но они, к сожалению, по большей части так и остались нереализованными из-за смерти их носителя. Теперь ситуация вновь вернулась к брежневской точке, несмотря на то что у власти вроде бы стоит его антагонист.

– Как можно сравнивать Горбачева и Брежнева? – искренне удивился Дин.

– Да, внешне они мало похожи, – согласился Купцов-старший. – Но внутренние устремления идентичны: они направлены на развал страны. Только Брежнев делал это неосознанно, а Горбачев вполне адекватен. По сути своей он социал-демократ, стоящий на позиции еврокоммунизма. Не зря же идеологи этого течения так восторженно восприняли его приход к власти. Но еврокоммунизм – это «троянский конь» в стане коммунистов, который в итоге приведет их к гибели. Он придуман для того, чтобы встроить коммунистов в капиталистический проект и сделать их социально безопасными. Это я говорил еще десять лет назад.

С последним выводом своего собеседника Дин не стал спорить, поскольку полностью его разделял. Однако остальные доводы Петра Сергеевича его не убедили, и он попытался высказать эту точку зрения вслух.