Мел посмотрел на своего друга Картера в надежде получить хоть какую-то команду. И Картер посмотрел на него. Его глаза сверкали, и вроде бы происходящее забавляло Тибодо. Он указал на Андреа, потом коснулся ребром ладони шеи: заткни ей глотку. На сей раз, когда Мел двинулся к Анди, Генри Моррисон его не остановил: как и все остальные, он таращился на Андреа Гриннел.

Марти Арсено и Фредди Дентон присоединились к Мелу, который шел вдоль сцены пригнувшись, словно не хотел мешать просмотру фильма. С другой стороны к центральному проходу устремились Тодд Уэндлстет и Лорен Конри. Уэндлстет сжимал рукоять тяжелой трости с отпиленным концом, которая служила ему дубинкой. Конри положила руку на пистолет.

Анди видела их, но не замолчала:

— Доказательства в этом конверте, и я уверена, что эти доказательства… — Она хотела закончить «стали причиной смерти Бренды Перкинс», но трясущаяся потная левая рука не удержала лямку ее большой сумки. Та упала в проход, и ствол револьвера тридцать восьмого калибра, который ей подарили для защиты дома, высунулся из нее, как перископ.

И тут же, ясно и отчетливо, так, что услышал весь зал, прозвучал голос Эйдена Эпплтона:

— Вау! У этой тети пушка!

Вновь на мгновение повисла мертвая тишина. Потом Картер Тибодо вскочил с места, выбежал вперед, заслоняя своего босса и крича:

— Пушка! Пушка! Пушка!

Эйден выскользнул в проход, чтобы получше рассмотреть свою находку.

— Нет, Эйд! — крикнула Каро и наклонилась, чтобы схватить мальчика, когда Мел выстрелил первый раз.

Пуля пробила дыру в начищенном деревянном полу перед носом Каролин Стерджес. Полетели щепки. Одна воткнулась ей в щеку под правым глазом, и кровь потекла по лицу. Смутно она слышала, что вокруг все кричат. Стоя на коленях, Каролин схватила Эйдена за плечи и засунула его между своих ног, как футбольный мяч. Он нырнул в ряд, где они сидели, удивленный, но невредимый.

— Оружие! У нее оружие! — прокричал Фредди Дентон, отталкивая Мела. Потом он будет клясться, что молодая женщина тянулась к револьверу, а он хотел только ее ранить, ничего больше.

Благодаря динамикам три человека в украденном микроавтобусе услышали, что события в зале заседаний пошли по незапланированному сценарию. Речь Большого Джима и аплодисменты прервал голос какой-то женщины, которая говорила громко, но стояла слишком далеко от микрофона, чтобы они могли разобрать слова. Потом голос утонул в криках. Прогремел выстрел.

— Какого черта? — удивился Ромми.

Еще выстрелы. Два, может, три. Новые крики.

— Не важно, — бросила ему Джекки. — Поезжай, Эрни, и быстро. Если мы хотим это сделать, сейчас самое время.

— Нет! — вскакивая, крикнула Линда. — Не стреляйте! Здесь дети! ЗДЕСЬ ДЕТИ!

Зал собраний превратился в ад. Может, на пару мгновений присутствующие и не были стадом, но теперь вновь им стали. Толпа бросилась к парадным дверям. Первые проскочили, потом возникла пробка. Некоторые сохранили остатки здравого смысла и метнулись к боковым дверям, но очень и очень немногие.

Линда наклонилась к Каролин Стерджес, чтобы втянуть ее в относительно безопасный зазор между рядами, когда Тоби Мэннинг, бегущий по центральному проходу, угодил коленом Эверетт в затылок. Она, оглушенная, упала ничком.

— Каро! — где-то вдалеке кричала Элис. — Каро, вставай! Каро, вставай! Каро, вставай!

Каролин начала подниматься, и тут Фредди Дентон влепил ей пулю между глаз, убив на месте. Дети начали кричать. Их лица забрызгала ее кровь.

Линда смутно чувствовала, что ее пинают, топчут. Поднявшись на четвереньки — о том, чтобы выпрямиться, не могло быть и речи, — она заползла в зазор между рядами с другой стороны центрального прохода. Кровь Каролин вымазала ей руку.

Элис и Эйден пытались добраться до Каро. Анди понимала, что в проходе их могут растоптать (да и не хотела, чтобы они увидели, что сталось с женщиной, которую она приняла за мать этих ребятишек). Перегнувшись через спинку скамьи, Андреа попыталась ухватить детей. Конверт с распечаткой она выронила.

Картер Тибодо как будто этого и ждал. Он по-прежнему стоял перед Ренни, заслоняя его, но теперь с вытащенным из кобуры пистолетом, который Картер положил на другую, согнутую в локте, руку. Нажал на спусковой крючок, и женщину в красном платье, доставившую столько хлопот — из-за нее и началось все это безобразие, — отбросило назад.

Игнорируя царящий в зале заседаний хаос, Картер спустился со сцены и направился к тому месту, где лежала женщина в красном. Когда люди выбегали в центральный проход, он отбрасывал их то влево, то вправо. Маленькая девочка, плача, пыталась приникнуть к его ноге, но Картер, не глядя, пнул ее.

Поначалу конверта он не видел. Потом углядел. Тот лежал под рукой этой Гриннел. Поверх надписи «ВЕЙДЕР» пропечатался кровавый след чьего-то ботинка. Сохраняя олимпийское спокойствие, Картер оглянулся и увидел, что Ренни смотрит на разбегающихся слушателей. Судя по шокированному выражению лица Большого Джима, тот не верил своим глазам. И хорошо.

Картер выдернул из брюк подол рубашки. Кричащая женщина — Карла Вензиано — врезалась в него, и он отшвырнул ее в сторону. Потом засунул конверт под ремень на пояснице и прикрыл его рубашкой.

Страховка еще никому не вредила.

Он попятился обратно к сцене, не желая, чтобы кто-то еще врезался в него и сшиб с ног. Добравшись до ступеней, повернулся и взбежал по ним.

Рэндолф, бесстрашный начальник городской полиции, сидел на прежнем месте, положив руки на мясистые бедра. Вполне мог сойти за памятник, если бы не вена, которая пульсировала посреди лба.

Картер взял Ренни за руку:

— Пойдемте, босс.

Большой Джим посмотрел на него так, будто не понимал, где находится и даже кто он. Потом его взгляд чуть очистился.

— Гриннел?

Картер указал на тело, распростершееся в центральном проходе, и увеличивающуюся лужу у головы, цветом в тон платью.

— Это хорошо, — кивнул Большой Джим. — Пошли отсюда. Вниз. И ты, Питер. Поднимайся. — И поскольку Рэндолф продолжал сидеть, Ренни пнул его в голень: — Шевелись!

В этом хаосе никто не услышал выстрелов, которые прогремели в соседнем здании.

Барби и Расти смотрели друг на друга.

— Что там происходит, черт побери?

— Не знаю, — ответил Расти, — едва ли что-то хорошее. Снова выстрелы в муниципалитете, а потом гораздо ближе — наверху. Барби надеялся, что это их спасители, но потом услышал, как кто-то закричал:

— Нет, Младший! Ты что, рехнулся? Уэрдлоу, помоги мне! И еще выстрелы. Четыре, может, пять.