где нас не ждут и сделаем то, чего от нас не ожидают.

В полной тишине раздался звук шумного сглатывания кома в горле от аристократки.

— Наглядно…

Ее шепот был едва различим.

А вот интонации выдавали в девушке страх перед неизвестным.

Что ж.

Программа «минимум» завершена.

Переходим к выполнению основной боевой задачи.

— Вице-адмирал, — обратился я к Пеллеону, — проследите, чтобы наши артиллеристы получили телеметрию от кораблей под щитом, и взяли на прицел вражескую артиллерию. Все, что не будет уничтожено МЛА, должно быть подавлено турболазерами до того, как наши штурмовики попадут в зону действия вражеской артиллерии.

— Будет исполнено, сэр!

* * *

— Рывок завершен! — донесся голос Алекса, но Брен уже и сам это прекрасно знал.

Системы «Скимитара-01» истерично верещали, предупреждая командира экипажа, в побелевших руках которого крепко сжались органы управления скоростным кораблем.

Ровно в ту секунду, когда противник начал ротацию дефлекторных щитов, двенадцать машин эскадрильи «Ятаган» рванули со своих позиций, устремившись вперед.

Секция дефлекторного щита, прикрывающего город, стандартна, и ее размеры прекрасно известны.

Геометрически правильный шестиугольник, с гранями в один стандартный километр.

Расстояние между двумя дефлекторами — десять метров, и оно опасно само по себе.

Статические разряды интерференции двух энергетических экранов еще ни один физик не сумел перебороть.

От этого страдают даже на Корусанте.

Скорость «Скимитара» при использовании досветового ускорителя ДСУД — запредельная.

Секунда — и они уже завершили прыжок, оказавшись под «зонтиком» разворачивающегося дефлектора, но над разверзнувшейся бездной схлопывающегося центрального сегмента нижнего дефлектора.

Справа мелькает ветвистый разряд молний.

Полярности щитов противника разряжаются друг об друга, формируя зону турбулентности.

Эскадрилья для них, все равно что для положительного отрицательно заряженный электрод.

Край разряда бьет по щитам и они утрачивают свою мощность на добрую треть.

Системы верещат от перегрузок.

Слышен богатый и насыщенный эпитетами мат борт-механика: отказал левый маневровый.

Алекс начинает процедуру перезапуска — другой разряд молнии повредил двигатель, но аппаратура упорно сообщает о том, что цепи в норме и рабочем состоянии.

Выжгло предохранительную «грядку».

Неприятно, но не смертельно.

Перезапуск по второстепенным системам.

«Скимитар» выдержит!

Обязан выдержать!

Никто, кроме них не в состоянии этого сделать!

Задача есть, и она будет выполнена!

Любой ценой!

Даже если ценой всего!

Ни один военный Доминиона не согласится принять поражение от машины, пусть и созданной быть лучше них.

Ни один здравомыслящий разумный не согласится оставить под контролем противника миллионы жителей Доминиона, потому что оказался недостаточно хорош, чтобы их спасти!

Каждый пилот «Ятагана» знает что такое воинская честь.

Знает, потому что все они клоны Брена.

А Томакс, как никто другой в подразделении знает, что такое воинская честь.

Он рожден с ней.

Он воспитан так, чтобы ее сохранить.

Он сделает то, что должен сделать!

Иначе — никак!

Машина должна управляться, иначе им крышка.

Организм работает на пределе своих сил.

Словно дроид, делающий то, на что не способен ни один искусственно созданный объект.

Ручка ДСУД возвращена в исходное положение, и юркий корабль, заложив вираж, камнем падает вниз.

До поверхности — километры.

Десять.

Это пустяк для его машины.

Но в него, а так же в одиннадцать других «Скимитаров» уже летят потоки лазерного огня зенитной артиллерии противника.

Именно так и погибает большинство пилотов — когда сближаются со своей целью.

Именно так Империя потеряла практически всех своих лучших асов во время Гражданской войны.

Именно поэтому бомбардировщики считаются самой уязвимой и легкой целью для истребителей и перехватчиков.

Именно для этого Томакс создавал и модернизировал скоростной бомбардировщик «Скимитар».

Прошла секунда после выхода на рубеж атаки.

«Скимитар-12» пропадает с экранов, а краем глаза Томакс замечает расцветающее по правому борту огненное зарево.

Нет, зенитчики противника не поразили цель.

С «Двенадцатым» произошло ровно то, чего опасался Алекс.

Корабль размазало о дефлекторный щит.

Он не успел всего на мгновение.

Времени горевать о потерянном боевом товарище просто нет.

Руки сами собой направляют машину отвесно вниз.

«Скимитар-01» кометой несется к поверхности столичного города планеты Серенно.

Мощный заградительный огонь навстречу.

Алекс орет, сообщая о захвате целей.

Машина трясется, преодолевая атмосферное сопротивление Серенно, медленно нагреваясь о плотные слои.

Дефлекторы поглощают попадание.

От них осталось десять процентов, но перекачивать в них энергию сейчас — значит снизить скорость.

Большой палец выжимает кнопку запуска.

Две протонные торпеды ушла по выявленной цели номер один.

Проектор генератора нижнего дефлекторного поля всего в одном километре от зон проникновения.

Огромная конструкция с тарелкой отражающего сигнала и антенной отправного по центру.

Слишком большая, чтобы надеяться на то, что она будет уничтожена исключительно парой протонных торпед.

Это не шахта охлаждения «Звезды Смерти».

Два малиновых снаряда поражают поворотный кулак механизма управления проектором дефлекторного поля.

Взрыв окрашивает фонарь оранжево-белым заревом, которое способно ослепить, но справляется система поляризации визора шлема командира экипажа.

Но это еще не все.

Это даже не начало.

Головная машина эскадрильи под контролем Томакса по малой дуге развернулась, уходя от залпа зенитных ракет.

Боеприпасы, пролетев мимо цели, неуклюже развернулись, снова пытаясь взять след удирающего скоростного бомбардировщика.

Томакс, отметив поражение еще нескольких проекторов, с удовлетворением отметил, что погибло всего два экипажа.

Предполагалось, что уже к этой части операции, он потеряет троих-четверых.

Но пока что они обманывают смерть и продолжают работу.

— Две ракеты на хвосте! — крикнула Алекс.

— Так сбей их! — рявкнул в ответ Томакс.

Он заложил еще вираж по направлению к городу.

У него другая работа.

Пилот не должен беспокоиться о том, что сможет сделать борт-механик, пока он жив.

* * *

Послышалась ругань на мандалорском.

Морток бросил взгляд на Хеджа, который перевязывал себе рану, нанесенную дроидом-диверсантом при последнем столкновении.

Делал он это на балкончике пентхауса, куда была загнана диверсионная группа.

— Ну что там? — недовольно проорал в ответ деваронец, выстрелив в широкий торс неуклюжего В-2, пытавшегося выбраться из кабины турболифта и добраться до разрушенной парадной.

— Наши! — в голосе Спара появилось веселье. — «Скимитары»! Прорвались под щит!

— Я за них так рад, что аж рога крепче стали, — прошипел Морток, откатившись за стену, чтобы избежать выстрела в лицо.

Зуммер на винтовке сообщил об исчерпании энергетической ячейки и газового картриджа.

Ну блеск, просто.

— Мандалорского железа вам полные схемы! — донесся клич из дверей, ведущих на балкон.

С давно уже пришедшим в негодность шлемом Спар попрощался еще два сражения назад, когда их только-только прижали к небоскребу, вынуждая отступать в него.

Следом за голосом появился и сам мандалорец.

Из брони у него остался лишь почерневший от копоти бластерных попаданий нагрудник.

Поддоспешник изобиловал перемотками бинтов и латками поверх обожженных ран.

В руках мандалорца раскрутился ротор тяжелого бластера, посыпая противника бело-голубой бластерной взвесью.

Дроиды, пусть и не знаю чувств и эмоций, все же затормозили, не понимая того, что происходит.

В первую очередь из задержал не боевой вид Спара, а перекрывающий дорогу корпус уничтоженного В-2.

Но это уже детали.

Пока Морток менял источники питания своего оружия, Хедж точным и одновременно беспорядочным огнем перебил очередную партию противников, после чего, рванув с пояса термальный детонатор, бросил его в кабину, за мгновение до того, как створки закрылись.

— Они вызвали лифт за очередным подкреплением, — сообщил мандалорец деваронцу.

— Двадцать секунд на передышку и…

Рвануло так, что посыпались стекла и задрожали двери.

Какая-то замысловатая ваза, чудом уцелевшая до сих пор, с резким звуком пошатнулась и полетела на пол…

В паре сантиметров от неминуемого краха, произведение искусства застыло в воздухе, после чего перевернулось опорной частью вниз и опустилось на пол без опаски.

— Явился! — приветствие Спара не отличалось дружелюбием. — Ты там что, на медитацию отвлекался⁈

Миралука, не обращая внимания, прошел к небольшому стратегическому запасу провизии, еды и боеприпасов, после чего сделал пару глотков, повернувшись к обоим мужчинам спиной.

Его неизменный плащ был прожжен и изрезан в десятках мест, а поверхность брони, которую тот носил под испорченным предметом одежды, изобиловала царапинами и подпалинами.

— Лестница обрушена, — напившись, заявил бывший