Завороженный абсурдной идеей о том, что Роберт Кеннеди был замешан в смерти Мэрилин, Саммерс назвал Слэтцера достоверным источником информации, человеком, который был близок Мэрилин и который представил вдумчивую и проницательную оценку любовных увлечений актрисы и мотивов ее действий. Точно такое же значение он придает словам Жанны Кармен и нью-йоркского поклонника актрисы Джеймса Хеспила — еще одного человека, который, как и Слэтцер, сделал карьеру благодаря нескольким фотографиям, где он изображен вместе с Мэрилин (а в конце даже написал книгу, куда не побоялся тиснуть страшную ложь, нахально обвинив Роберта Кеннеди в том, что тот задушил Мэрилин подушкой). Саммерс согласился, что «Кэпелл, принимая во внимание его правые убеждения, в роли детектива был мало чем полезен», но забыл добавить к этому, что именно памфлет Кэпелла послужил основанием для выдвижения голословных обвинений Слэтцером, Уинчеллом и прочими подобными лицами, которых Саммерс поддерживает.

Некритично принимая поступающие со всех сторон россказни, Саммерс очутился в трудной ситуации, поскольку ему пришлось манипулировать с несколькими теориями о заговоре, во многом противоречащими друг другу. К примеру, ходят слухи, что шеф полиции Лос-Анджелеса Уильям Паркер стремился официально прикрыть и затушевать данное дело с целью занять место Дж. Эдгара Гувера в ФБР. Тем временем Саммерс написал, что Гувер сам подключился к следствию и следил, чтобы указанное дело по указанию Роберта Кеннеди спустили на тормозах. «Наиболее убедительным сообщением» Саммерс считает рассказ Джо и Долорес Нааров, которые подтвердили, что 4 августа провели весь вечер в доме Лоуфордов и что Кеннеди там не было. Но несколькими страницами далее говорится, что в действительности Роберт Кеннеди в тот вечер все-таки был у Лоуфордов.

Хуже того, в книге «Богиня» Саммерс зачастую ложно изложил или просто опустил точки зрения тех, с кем он, как утверждает, разговаривал. Например, в вопросе мнимой подавленности Мэрилин после окончания романа с Робертом Кеннеди он следующим образом цитирует Натали Транди Джейкобс, вдову агента актрисы: «Вместе с Артуром мы нередко оставались у Мэрилин до пяти—шести утра, беседуя с ней и пытаясь убедить ее, чтобы она перестала пить и глотать наркотики». Однако Натали Джейкобс решительно опровергает, что она когда-либо говорила такие или подобные вещи Саммерсу; совсем напротив, эта женщина никогда не меняла своего первоначального заявления. Она встречалась с Мэрилин только раз, во время ужина и кинопоказа в доме своего мужа Артура. Аналогично Ральф Робертс и Руперт Аллан (не говоря уже о других) были возмущены Саммерсом из-за манипулирования фактами, извращения и переиначивания их комментариев.

Невзирая на эти и прочие очевидные ошибки[509], английское и американское телевидение подготовили на основании «Богини» документальные фильмы. Однако показ первой серии цикла в программе «20/20» телесети ABC был немедленно отменен директором телестудии Руном Эрледжем, который отверг теорию Слэтцера—Саммерса, посчитав ее нелепой сплетней; за это разумное и профессиональное решение он подвергся несправедливой критике со стороны коллег, которые ничего не знали о жизни и смерти Мэрилин и подняли крик, что тот вводит цезуру. К сожалению, Эрледжа сочли сторонником Кеннеди, а также человеком, который манипулирует телепрограммой из политических соображений[510].

Таким образом, очернение политиков, которому положили начало Фрэнк Кэпелл и Джек Клеммонс, дошло в конечном итоге до критического момента. Несмотря на покушение на Роберта Кеннеди в 1968 году и прекращение травли «красных», слухи и сплетни по-прежнему не утихали. Общество перестало считать генерального прокурора пламенным борцом за гражданские права, видя в нем таинственного и аморального человека, готового на убийство ради спасения репутации, а «Богиня» стала повсеместно признанной книгой, продолжая при этом быть ничего не стоящим источником информации.

Позднее история полных коварства деяний компании Кэпелл—Клеммонс—Слэтцер стала напоминать комедию из разряда черного юмора. Слэтцер и Сперильо вернулись к своей предшествующей деятельности на ниве фантазий, и каждый из них издал вторую книгу, излагая старые обвинения для нового, как они надеялись, более широкого круга читателей. Слэтцеру удалось даже продать свое абсурдное повествование телекомпании ABC, которая в 1991 году выпустила телефильм недели под названием «Мэрилин и я».

Анонимный автор книги «Предательство», написанной для брата чикагского гангстера Сэма Джанканы, исходил из предположения, что двое мужчин, носящих живописные имена Нидлс и Магси[511], по указке Джанканы приехали в Лос-Анджелес. Эти ребята терпеливо подождали, пока Роберт Кеннеди закончит последнюю руготню со своей полюбовницей Мэрилин, после чего проскользнули в дом, чтобы засунуть актрисе свечку со смертельной дозой барбитуратов. Цель этого убийства состояла в том, чтобы впутать Кеннеди в скандал и тем самым погубить его дальнейшую политическую карьеру. Логическое мышление не было, похоже, самой сильной стороной этого писателя, потому что для гангстера, который действительно хотел бы достигнуть указанной цели, гораздо большую ценность представляла бы живая Мэрилин.

Однако наиболее поразительным, прямо-таки энциклопедическим сводом ошибок оказалась книга «Мэрилин: последняя серия», написанная режиссером массовых зрелищ Питером Гарри Брауном и репортером из Беверли-Хилс, специализирующимся на светской хронике, по имени Петти Бэрхем; ведь в этой книге ошибочно цитируются высказывания различных лиц и неверно указываются источники, приукрашиваются события и, наконец, под вывеской, обещающей изложение новых фактов, повторяются старые байки о Кеннеди и Монро.

С первой страницы эта книга кишит ошибками. В самом начале авторы выдумали мелодраматическое событие: давно позабытые катушки с пленкой картины «С чем-то пришлось расстаться» оказываются тайком украденными со склада студии «XX век — Фокс» и быстро перевозятся в дом Грега Шрайнера, президента Общества почитателей незабываемой Мэрилин[512]. Там (как это описывают Браун и Бэрхем) проводится показ картины для избранной группы поклонников Монро, после чего пленку втихомолку возвращают в студию. Такой фрагмент вполне был бы уместен в какой-нибудь книге про шпионов, но он не имеет ничего общего с действительностью, которая была намного проще и в большей мере соответствовала закону: один нью-йоркский коллекционер получил неиспользованный материал, оставшийся от упомянутого неоконченного фильма, и выслал его Сэбину Грею, который продемонстрировал новинку во время нормальной, ежемесячной встречи почитателей незабываемой Мэрилин. Питер Браун, помогавший опытному продюсеру кинохроники студии «Фокс» Генри Шипперу в реализации документального фильма о последней картине Мэрилин, наверняка должен был хорошо знать об этом. Но этот же Браун вкупе с Бэрхемом никак не могут отказаться от захватывающего рассказа только ради того, чтобы строго придерживаться фактов.