Если все это так, тогда получится именно та картина, которую показали графики, — снижение числа случаев сумасшествия и рост числа исчезновений. К тому же это вполне имеет смысл. По крайней мере, ничуть не меньше, чем сумасшествие. Пожалуй, даже побольше, поскольку сумасшествие навсегда ставило на человеке крест, тогда как тот, кто перемещался во времени, мог сохранить свою неповторимую личность и человеческую суть.

Выживание. Эта способность могла быть фактором выживания. Она развилась под давлением обстоятельств, когда оказалась отчаянно нужна человечеству.

А если он наконец-то стоит на правильном пути, это открывает новый простор для исследований. Конечно, нельзя свести человека с ума, чтобы заставить его переместиться в другое время, но должны быть и другие способы. И если окажется, что эта способность внутренне присуща человеческому сознанию, тогда со временем она будет принадлежать всей человеческой расе в противоположность собственности, которую можно продать тому, кто больше даст».

Вульф был потрясен, но напряжение куда-то исчезло. Он встал из-за стола и пошел к выходу из кабинета. Но не успел он сделать и пяти шагов, как дверь распахнулась и в комнату ввалился Гофф, который держал за локти какого-то перепуганного пожилого человека и подталкивал его вперед. Свою кепку Гофф где-то потерял, и волосы у него были всклокочены, лицо подергивалось от ярости.

Следом за Гоффом и незнакомцем шли Манн, Нэнси и повар с испуганными и изумленными лицами.

V

Гофф дал незнакомцу такого тычка, что тот вылетел на середину комнаты.

— Вот, крутился у сараев, — проговорил он дрожащим от гнева голосом, — На вопросы отвечать отказался. Делает вид, будто не знает, как здесь очутился. Все время лопочет что-то о том, как все вокруг вспыхнуло.

Человек медленно обернулся и в первый раз посмотрел на них. Вульф увидел, что губы у него пепельно-белые, а в остекленевших глазах застыл дикий страх.

— Все вдруг вспыхнуло, — запинаясь, проговорил он, — Небо — вдруг как солнце!

— Вы не присядете? — спокойно спросил его Вульф.

Незнакомец заколебался, ошеломленное выражение в его глазах стало еще сильнее.

— Вот туда, — продолжал Вульф.

Человек побрел к столу Вульфа и сел в кресло.

— Или он спятил, — сказал Гофф, — или ломает комедию.

Нэнси закрыла дверь и прижалась к ней спиной; глаза у нее были широко распахнуты.

— Какой-то на нем странный костюм, — сказала она.

— Он вообще странный, — с отвращением отозвался Гофф.

Вульф подошел к креслу, и человек шарахнулся от него.

— Не надо бояться, — сказал ему Вульф. — Я рад, что вы здесь.

— Как он мог сюда попасть? — сердито спросил Гофф. — Через нашу изгородь не переберется никто, и радар ничего не показал.

— Думаю, я знаю, — сказал Вульф, — Думаю, я точно знаю, как он это сделал.

«И если то, что он думал, было правдой, — сказал он себе, — проект “Песочные часы” потерпел крах».

— Значит, все вдруг вспыхнуло, — проговорил он.

Незнакомец кивнул. На щеках у него заходили желваки.

— Мы не успели, — пробормотал он, — Мне так жаль.

— В каком году это было, дружище? — спросил Вульф.

Человек словно бы и не слышал.

— В каком году это было, спрашиваю? Нам нужно знать. Когда Плеяды напали?

— Всего минуту назад, — сказал незнакомец, — Двадцать девятого декабря две тысячи пятьсот девяносто пятого года.

— Вот и ответ на ваш вопрос, Гофф, — сказал Вульф, не оборачиваясь и все так же глядя на пришельца.

Гофф сердито возразил:

— Он сам не знает, что несет.

— Еще как знает, — сказал Вульф. — «Песочные часы» закончились провалом. Мы так и не открыли секрет путешествий во времени. Вернее, открыли, но не так, как думали. Его открыли люди, а не мы…

— Все вдруг вспыхнуло белым светом, — проскулил незнакомец. — Он был далеко, но приближался так быстро и был таким ярким, что закрыл все небо. Потом я… я очутился здесь.

Вульф замер рядом с креслом, в который раз представляя, как это будет: внезапная ослепительная вспышка и темные точки — расплавленные осколки разлетевшихся на куски планет.

Но останется миг, прямо перед тем, как разразится катастрофа и огненная смерть охватит землю, миг, которого может оказаться достаточно, чтобы включить в мозгу людей этот новый, только развивающийся предохранительный клапан, срабатывающий в последнюю минуту.

«Фактор выживания, — сказал он себе, — и вот перед ним сидит живое свидетельство, доказательство его существования — фактор выживания на случай наступления такого дня, когда будет некогда бежать и негде укрыться.

А проект “Песочные часы” окончился крахом. И что теперь?»

Словно подслушав его мысли, Нэнси подошла и встала рядом с ним, глядя на незнакомца, сжавшегося в комочек в кресле.

— Давайте-ка лучше уложим его в постель, — сказала она, — Он почти в шоке. У вас есть какой-нибудь суп? — спросила она повара.

— Уже несу, — отозвался тот и скрылся за дверью.

— Помогите-ка мне, док, — попросил Гофф Манна.

Вульф отошел в сторонку и смотрел, как эти двое помогли человеку подняться на ноги и повели к двери.

Нэнси потянула его за рукав.

— Что все это значит, Гил?

— Это значит, что у нас ничего не вышло, — сказал Вульф, — Это значит, что у нас есть врожденная способность перемещаться во времени, но мы пока что не сумели развить умение контролировать ее. Мы можем наугад отправиться в прошлое или даже в будущее, но способны лишь полагаться на удачу. Мы сами не можем определить, где и в каком времени окажемся. Это все еще совершенно случайное проявление того, что, возможно, является самой могущественной силой в физической Вселенной.

— Значит, война все-таки будет!

— Она уже идет, — мрачно сказал ей Вульф. — Где-то в будущем, двести лет спустя, конверсионная бомба превратила Землю в обугленную головешку.

— Мяу, — послышалось вдруг.

Вульф вскинул голову. На пороге стояла Молли, старая кошка, такая же невзрачная, как и всегда, и вежливо ждала, когда ее пригласят войти.

— Привет, Молли, — поздоровалась с ней Нэнси. — Как поживает твое семейство?

Молли надменно прошествовала по кабинету, помахивая гордо поднятым хвостом. Она заурчала, мяукнула и принялась тереться о штанину Вульфа.

— Смотри не гуляй по ночам, — посоветовал он и почесал ей за ушками. — А не то большой кролик, который живет за поленницей, подкрадется и утащит тебя.

Молли, судя по всему, эта мысль нисколько не обеспокоила. Она жмурилась и мурлыкала.