Он завел машину, заблокировал одно колесо, дал газ и развернулся на месте.

– Вам не нужно динамита? – спросил он. – У меня в багажнике целый ящик, а мне он сейчас без надобности.

– Спасибо, может быть, в следующий раз, – улыбнулась Карла, помахав ему на прощание.

Двойные габаритные огни «понтиака» упорхнули за поворот, как две летучие мыши. Карла живо повернулась ко мне, блеснув зелеными глазами:

– Наверное, Абдулла у Халеда. Надо его предупредить.

– Само собой, а также Сильвано и учеников. Все это может докатиться и до Идриса.

Она собралась уже бежать к дому Халеда, но я остановил ее:

– Давай обсудим кое-что, прежде чем говорить с Халедом.

– Давай. Что именно?

– Мы договорились, что всюду будем вместе, да?

Карла посмотрела на меня, уперев руки в боки.

– В дупло я не полезу, – заявила она, скривив губы в улыбке.

– И не надо. Я хочу сказать другое.

– Непременно сейчас?

– Если сегодня станет горячо, не отходи от меня. Держись рядом или у меня за спиной. В крайнем случае сцепимся локтями. Если придется драться, встанем спина к спине. Ты будешь стрелять, я орудовать ножом. Но только давай все время будем вместе, иначе я свихнусь от тревоги за тебя.

Она засмеялась и стиснула меня в объятиях, так что я, по-видимому, в основном сказал все правильно.

– Ну, побежали, – сказала она, готовая сорваться с места.

– Подожди, – сказал я.

– Опять?

– Что значит «может быть, в следующий раз»?

Я имел в виду ее последние слова, сказанные Конкэннону.

– Что-что?

– Ты сказала «Может быть, в следующий раз», когда Конкэннон предложил нам динамит.

– Это обязательно надо обсуждать здесь и сейчас?

– У Конкэннона не бывает следующего раза. Он одноразовый парень и действует не задумываясь, хоть вся планета лети в тартарары.

– Ты не веришь, что человек может исправиться?

Когда она поддразнивала меня, то была восхитительна, но сейчас мы говорили о Конкэнноне, а на гору рвались бандиты, чтобы убить нашего друга.

– Я не верю Конкэннону, – ответил я. – Ни в качестве громилы, ни в качестве гробовщика-предпринимателя. Не верю его словам. Это может быть ловушка.

– Очень хорошо, – воскликнула она. – Побежали, наконец?

На последнем повороте лесной тропинки, ведущей к дому Халеда, мы услышали музыку и пение сотен голосов, сливавшихся в единой гармонии. Дом, словно территория тюрьмы, был освещен прожекторами, развешенными на деревьях. Мы остановились у первой ступеньки лестницы.

– Питомцев у него, похоже, изрядно прибавилось, – заметила Карла, глядя на залитую ярким светом террасу. – Хор впечатляющий.

Хористы пели во весь голос, впав в религиозный экстаз. Лучи прожекторов обесцветили листву, и деревья превратились в скелеты, испуганно протягивавшие руки к небу.

Из широких дверей на террасу вышел Халед, держа руки на поясе. В ярком электрическом свете, слепившем глаза, он был лишь темной тенью. Позади него виднелись еще две тени.

Он поднял руку, пение прекратилось. Воздух наполнился звоном насекомых.

– Салям алейкум, – сказал он.

– Ва алейкум салям, – ответили мы с Карлой.

Где-то очень громко залаяли очень большие собаки. Услышав такой лай, представляешь себе оскаленную пасть и хочется убежать. Карла взяла меня под руку. Лай был исключительно свирепым, но Халед опять поднял руку, и собаки смолкли.

– Прошу прощения, включил не ту запись, – сказал он, отдавая пульт одной из теней. – Ты зачем пришел, Лин?

– Мы пришли к Абдулле, – сказала Карла.

– Ты зачем пришел, Лин?

– Она уже сказала, – ответил я. – Где он?

– Абдулла очистился от скверны перед смертью и молится, – сказал Халед. – Никому сейчас нельзя его беспокоить, даже мне. Он беседует наедине с Аллахом.

– Сюда едут бандиты – за ним.

– Мы знаем, – сказал Халед. – Учеников здесь сейчас нет. Ашрам на время закрылся. Мы…

Его прервало возобновившееся исступленное пение. Через несколько секунд оно оборвалось на середине фразы.

– Перестань баловаться с пультом, Джабала, – бросил Халед через плечо.

Насекомые и лягушки обрадовались вновь наступившей тишине.

– Мы готовы к сражению, – заявил Халед.

– Где же я читала эту фразу? – произнесла Карла.

Халед величественно поднял руку:

– Это я распространил слух, что Абдулла прячется здесь. Я спровоцировал это нападение из города. Это ловушка, Лин, а вы забрались в нее.

Опять залаяли собаки.

– Джабала! – крикнул Халед, и лай прекратился.

Халед спустился к нам на тропинку. Он заметно похудел, снова занявшись спортом, и потерял половину набранного веса. Он восстановил форму, был уверен в себе и опасен. Похоже было, что он наконец-то полюбил себя.

Он сжал обе мои ладони своими, наклонился между нами и шепотом обратился к Карле:

– Привет, Карла. Я не могу говорить с тобой открыто перед своими людьми. Ты женщина, которую сопровождает мужчина, не являющийся твоим родственником. – Он обнял меня, шепча ей в ухо: – Прими мои соболезнования по поводу потери мужа. Но ты должна уйти отсюда. Здесь будет схватка.

Он отодвинулся от нас, но я задержал его руку:

– Если ты знал об этом, почему не предупредил нас?

– Теперь вы предупреждены, Лин, и примите это как благословение. Вы должны уйти. Мои люди нервничают. Давайте обойдемся без эксцессов.

– Аллах хафиз, Халед, – сказала Карла, повернувшись, чтобы уйти, и потянула меня за собой.

– Скажи Абдулле, что мы здесь, на горе, если ему понадобится помощь, – попросил я.

– Хорошо, скажу. Но я смогу это сделать только тогда, когда начнется схватка, – печально ответил Халед. – Да хранит вас Аллах нынешней ночью.

Когда мы уже отошли на несколько шагов, он помахал нам на прощание. Мы помахали ему в ответ и направились рысцой к началу тропы, ведущей наверх.

Я остановил Карлу. Хотя было темно, в ее глазах мелькало отражение звезд.

– Я должен сказать тебе кое-что.

– Опять? – засмеялась она.

– Здесь сегодня будет опасно. Если хочешь, мы можем уехать куда-нибудь подальше.

– Давай сначала предупредим Идриса, – улыбнулась она и стала подниматься.