Неожиданно генерал откинулся в своем кресле назад, затем резко склонился вперед и упал головой в тарелку. В черепе у него зияла большая дыра, а фрагменты костей, серого вещества мозга и кровь покрыли платье Рахаб[1510]. По генералу было произведено шесть выстрелов: сначала в грудь, потом в горло, в центр лба и три раза – в спину. Все пули попали только в Сулеймана. Он умер еще до того, как его голова упала на стол.

Через тридцать секунд два снайпера из флотилии 13, которые стреляли с двух разных позиций, расположенных на песчаном пляже, были уже в скоростной моторной лодке, устремившейся к военному катеру. После себя на пляже они оставили окурки от дешевых сирийских сигарет. Это была часть операции по дезинформации, чтобы придать убийству видимость внутрисирийских разборок.

Пока внутри виллы шел хаотический поиск стрелков, начальник службы безопасности Сулеймана позвонил в президентский дворец, чтобы известить Асада о смерти его ближайшего советника. Шесть пуль с двух направлений, убийц никто не видел. Асад выслушал сообщение и на минуту замолчал. Затем сказал твердо: «Что случилось, то случилось. Это военная тайна высочайшего уровня. Похороните его сейчас, немедленно, и никому ничего не говорите. Это все». Похороны состоялись на следующий день в обстановке строжайшей секретности.

«Это был первый известный случай, когда Израиль уничтожил законного правительственного чиновника», – сделало заключение АНБ[1511].

Теперь Меир Даган возглавлял совершенно другой «Моссад», не тот, который он унаследовал шесть лет тому назад. Служба внешней разведки Израиля больше не была тем не уверенным в себе ведомством, измученным собственными неудачными и вялыми операциями. «Моссад» Дагана проник в «Хезболлу» и «теневую армию» Сулеймана, разрушил систему передачи оружия и продвинутых технологий между членами Радикального фронта, ликвидировал ряд активистов фронта и даже уничтожил Имада Мугние, остававшегося неуловимым на протяжении стольких лет.

Даган также разработал план по сдерживанию иранских ядерных амбиций, который до сих пор доказывает свою эффективность. Это была политика, основывавшаяся на пяти краеугольных камнях: сильное международное давление; экономические санкции; поддержка иранских национальных меньшинств и оппозиционных групп в их усилиях по свержению существующего режима; создание помех приобретению оборудования и сырья для ядерной программы; и, наконец, тайные операции, включая диверсии на объектах и «целевые» убийства ключевых фигур, связанных с проектом.

Идея, стоявшая за всеми этими объединенными усилиями («серией целевых операций, направленных на изменение реальности», как говорил Даган), заключалась в том, чтобы максимально задержать реализацию проекта – настолько, что, когда Иран будет в состоянии изготовить атомную бомбу, либо экономические санкции вызовут глубокий экономический кризис, который заставит иранских лидеров отказаться от проекта, либо оппозиционные силы окрепнут настолько, чтобы сбросить правительство.

В поддержку этих усилий, наконец, было оформлено создание системы четырехстороннего взаимодействия между ЦРУ, АНБ, «Моссадом» и АМАН путем подписания Бушем и Ольмертом Пакта о сотрудничестве, который включал в себя взаимное открытие источников и методов («полный стриптиз», как выразился один из помощников премьер-министра[1512]).

Американские спецслужбы и Министерство финансов совместно с подразделением «Копье» «Моссада» запустили комплексную программу экономических мер, призванных помешать иранской ядерной программе[1513]. Обе страны также занялись идентификацией иранских закупок по проекту, особенно тех составляющих, которые Иран не мог производить самостоятельно, а также срывом поставок этого оборудования в места назначения. Эта система существовала многие годы, от периода администрации Буша до периода администрации Обамы.

Но иранцы оказались упрямыми. В июне 2009 года «Моссад» совместно с американскими и французскими разведывательными службами установил, что Иран построил другой объект по обогащению урана, на этот раз в Куме. Спустя три месяца президент Обама публично выступил с резким осуждением этих действий Ирана, и экономические санкции были еще больше ужесточены. На тайном фронте совместные диверсионные операции вызвали ряд серьезных неполадок и сбоев в оборудовании, уже поставленном для атомного проекта, – компьютеры переставали работать, трансформаторы сгорали, центрифуги просто неправильно вращались. В самой крупной и значимой совместной операции американцев и израильтян против иранцев, имевшей кодовое название «Олимпийские игры», были использованы компьютерные вирусы (один из которых стал известен под названием Stuxnet), которые нанесли существенный ущерб приборам и оборудованию, использовавшимся для обогащения урана[1514].

Последний компонент плана Дагана – «целевые» убийства ученых[1515] – осуществлялся самим «Моссадом», так как Даган был уверен, что Соединенные Штаты никогда не согласятся к нему присоединиться. «Моссад» составил список из 15 ключевых ученых, в основном членов так называемой оружейной группы, которая отвечала за разработку взрывного устройства атомной бомбы, в качестве целей для уничтожения.

14 января 2007 года Ардешир Хоссейнпур, 44-летний ученый-атомщик, работавший на ядерном объекте в Исфагане, умер при таинственных обстоятельствах. В официальном сообщении о его смерти было указано, что он умер в результате «асфикции, последовавшей за утечкой газа». Однако иранская разведка убеждена, что он стал жертвой израильтян.

12 января 2010 года в 8:10 Масуд Алимохаммади вышел из своего дома в богатом северном предместье Тегерана и пошел к машине[1516]. В 1992 году он защитил докторскую диссертацию по физике элементарных частиц в Шарифском технологическом университете и был приглашен туда старшим преподавателем. Позже вошел в атомный проект, в котором занял место одного из основных исследователей. Когда он открыл дверцу машины, взорвался начиненный взрывчаткой мотоцикл, стоявший рядом. В результате взрыва Алимохаммади погиб.