Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он снова отвернулся, ее беспокойство причиняло ему боль.
— Хорошо, Джефф, просто я за тебя волнуюсь.
Тэлли кивнул.
— Слушайте, вам нужно что-нибудь поесть, а потом поедете назад. Пусть движение немного поутихнет. Может быть, в тайском ресторане. Тебе же он нравится, верно?
Джейн с серьезным видом кивнула.
— Да, точно. Я домой не спешу.
— Хорошо.
— Я не хочу оставлять ее в твоем доме, где ей придется сидеть в одиночестве. Давай мы сходим и поедим, а потом обе останемся у тебя. Мы возьмем напрокат какой-нибудь фильм. Если все разрешится уже сегодня, вы с Мэнди завтра в это время будете смеяться над твоей забывчивостью.
Тэлли смущенно кивнул, но не сразу — он не знал, что сказать. Он заметил, что Джейн покрасила волосы в новый цвет. Она предпочитала роскошный каштановый, сколько Тэлли ее помнил, а теперь они стали темно-красными, чуть ли не черными. Она сделала более короткую стрижку, почти под мальчика. Неожиданно Тэлли подумал, что эта женщина заслуживает гораздо больше, чем он в состоянии ей дать, и, если он ее любит и ценит то, что прежде их объединяло, он просто обязан ее отпустить. Она не должна жить с человеком, чье сердце мертво.
— Что?
Он снова отвернулся.
— Нам с тобой нужно поговорить.
Она некоторое время молча смотрела на него, а потом едва уловимая улыбка тронула уголки ее губ. Тэлли понял, что она напугана.
— Хорошо, Джефф.
— Скоро сюда прибудут люди шерифа. Когда они оценят ситуацию, я передам им телефон и смогу уехать.
Она кивнула.
Тэлли очень хотелось прямо тут сказать ей, что она свободна, что он больше не будет ее удерживать, что он наконец понял: для него пути назад нет и он не может стать прежним, но нужные слова не шли, и он почувствовал себя трусом.
Он попросил Мецгер вывести его жену и дочь из комплекса, а сам вернулся к своей машине, где в тихо спускающихся сумерках стал ждать людей шерифа.
19 часов 2 минуты
Санта-Кларита, Калифорния
Шесть миль к западу от Бристо-Камино
Ресторан-чили
Глен Хауэлл
Глену Хауэллу не требовалось предупреждать своих людей, чтобы они говорили потише. Их окружали скучные семьи представителей среднего класса, пришедшие сюда поесть замороженных креветок и жареного сыра — в пятницу вечером их подавали по сниженным ценам. Этих людей Глен считал зомби: раздраженные мужчины и женщины в конце очередной бессмысленной недели делают вид, что их вопящие, толстые, не обращающие внимания на их замечания дети вовсе не чудовища. «Добро пожаловать в пригород, — подумал Хауэлл, — и можете засунуть его себе в задницу».
Хауэлл не позволил четверым мужчинам и двум женщинам заказать спиртное и еду, которую нужно готовить специально, — у него не было на это времени, а спиртное расслабляет. Ему требовалось, чтобы его люди сохраняли ясные головы. Вместе с Сонни Бенцей они утвердили их кандидатуры, и Хауэлл лично вызвал каждого из этих шестерых. Они давно работали командой и могли сделать все, что необходимо, не привлекая к себе внимания и очень быстро. Судя по тому, как разворачивались события, скорость будет решать все. Скорость и полный контроль на месте событий. Он уже смирился с тем фактом, что спать ему не придется до тех пор, пока все это не закончится.
Кен Сеймур, который последние два часа изображал репортера «Лос-Анджелес таймс», сказал:
— Они затребовали из лос-анджелесского департамента шерифа группу реагирования на кризисные ситуации в полном составе. Группа прибудет на место после того, как они разберутся с какой-то другой проблемой.
Дуэйн Манелли выстрелил в него свой вопрос. Он разговаривал короткими, рублеными фразами — так винтовка М16А2 выплевывает свои очереди.
— Сколько?
— В группе из департамента шерифа?
— Угу.
Когда Дуэйну Манелли было восемнадцать, судья штата предложил ему выбор: пойти на службу или отсидеть двадцать месяцев за вооруженное ограбление. Манелли пошел в армию, и ему там понравилось. Он отслужил двенадцать лет, сначала в военно-воздушных силах, потом рейнджером и, наконец, в войсках особого назначения. В настоящий момент он возглавлял лучшую команду угонщиков в организации Бенцы.
Сеймур посмотрел в свои записи.
— Вот с чем мы имеем дело: группа командования, переговорщики, группа быстрого реагирования — она включает в себя оцепление, штурмовиков, снайперов и подрывников, — а также специалисты по сбору информации. Кое-кто из парней может дублировать друг друга, но мы должны быть готовы к тому, что на месте действия будет около тридцати пяти человек.
— Проклятье, когда эти парни берутся за дело, с ними шутки плохи.
Л. Дж. Руис наклонился вперед, опираясь на локти, и нахмурился. Руис, тихий, задумчивый человек, был у Хауэлла боевиком. Он специализировался на запугивании владельцев баров и терроризировал их до тех пор, пока те не соглашались закупать спиртное у поставщиков, одобренных Бенцей.
— Какие подрывники?
— Если им нужно взорвать дверь, или окно, или еще что-нибудь, чтобы войти внутрь, они закладывают заряды. Их учат этому в специальных школах.
Хауэлла, естественно, совсем не радовало, что на сцене появится столько полицейских, но он был к этому готов. Сеймур доложил, что пока не вызваны федералы, но вероятность их появления увеличивается с каждой прошедшей минутой.
Хауэлл спросил, когда прибудут люди шерифа.
— Коп, с которым я разговаривал, сказал, что они будут здесь часа через три, максимум четыре.
Хауэлл взглянул на часы, затем кивнул Гейл Деварона, одной из двух женщин, сидевших за столом. Как и Сеймур, она выдала себя за журналистку, чтобы иметь возможность спокойно задавать вопросы. Если какие-то вопросы нельзя было задавать, она использовала другие свои умения, чтобы получить ответы.
— Что известно про местных копов?
— Шестнадцать служащих, работающих полный день или половину: четырнадцать полицейских и двое наемных работников в офисе. У меня есть имена и большая часть адресов. Я бы собрала все, но мне пришлось приехать сюда.
Сеймур рассмеялся:
— Сука, сука, сука.
— Да пошел ты!
Хауэлл велел им замолчать, у них не было времени на подобные глупости.
Деварона вырвала листок из желтого полицейского блокнота и передала Хауэллу.
— Я получила имена в полицейском участке Бристо. Адреса и телефоны — у своего человека в телефонной компании.
Хауэлл просмотрел список, составленный аккуратным почерком. Имя Тэлли стояло первым, дальше шли адрес и два телефонных номера. Хауэлл решил, что один из них домашний, а другой — мобильный.