На ней было напечатано: «Мануэль Кимболл».

– Проводи его в приемную, – приказал Вульф. – Зажги там свет и открой двери. Пускай проветривается. – Потом повернулся к Анне: – Благодарю вас, мисс Фиоре. Вы были очень любезны и во многом мне помогли. Сегодня домой вас отвезет Фриц.

Я поднялся, чтобы проводить ее до выхода.

– Послушайте, Анна, сейчас в приемной вы увидите красивого молодого человека. Я не уверен, что он вам незнаком. Мы пройдем мимо, посмотрите на него, а на улице скажете, кто он. Пока ни слова.

Лицо Мануэля, сидевшего в кресле, закинув ногу на ногу, было ярко освещено. Я держал Анну под руку. Она мельком взглянула на нашего посетителя, и я тотчас вывел ее за порог.

– Ну как? Он вам знаком?

– Нет. Если бы я рассказала…

– Хорошо, хорошо. В другой раз. Всего наилучшего. Фриц, отвези эту девушку домой.

Я вернулся в кабинет.

– Она либо никогда не видела его, либо очень хорошая актриса. Ничем себя не выдала.

– Ладно, приглашай Мануэля. – Вульф пригорюнился.

– Извините, что мы заставили вас ждать, – сказал я Кимболлу-младшему. – Работа такая. Нас задержала молодая леди, от которой сбежал муж. Бедняжка полагает, что стоит нам свистнуть, как он вернется.

Когда мы вошли, Вульф даже не шелохнулся.

– Добрый день, мистер Вульф! – приветствовал его Мануэль.

Он был серьезен и сосредоточен, но никак не взволнован. Его черные глаза щурились. Одежда выглядела безукоризненно: великолепный летний костюм, дополненный желтым галстуком и желтыми перчатками. На меня он больше не обращал внимания. Усевшись напротив Вульфа, он уставился на него и больше уже не отрывался.

– Не желаете ли выпить пива? – спросил Вульф, как бы очнувшись от сна.

– Благодарю вас.

Я понял намек, пошел на кухню, вынул из холодильника пару бутылок и притащил их на подносе вместе со стаканами. Мануэль уже что-то рассказывал, и я поторопился за свой стол стенографировать.

– Отец сообщил мне о своем визите к вам. У него нет от меня тайн.

Вульф откупорил бутылку, смахнул пробку в ящик стола и налил гостю пива.

– Давайте придерживаться точных выражений. Вы говорите, будто у отца нет от вас тайн. Но откуда вы знаете, что он рассказал все? Ваши слова звучат упреком. Объясните поточнее, чем вы недовольны и что, по-вашему, не следовало открывать мистеру Кимболлу.

– Мистер Вульф, не ловите меня на слове, – сдержанно произнес Мануэль. – Папа уже старик, и, как сын, я не имею права просить вас передавать вашу беседу с ним. Я никогда еще не видел отца таким взбудораженным. Похоже, вам удалось сильно его напугать. Вы заявили ему, что Барстоу погиб от клюшки, которую взял на время у моего отца?

– Верно, именно так и заявил.

– Надеюсь, ваш помощник не откажется быть свидетелем нашего разговора? Так вот, это утверждение – сплошная чепуха. Я и раньше не верил, будто в теле Барстоу найдена отравленная игла, не верю и сейчас. И вы не имеете права расстраивать подобной ерундой порядочные семьи. Сначала Барстоу, а теперь и мою. Полагаю, что я сумею привлечь вас к ответственности. Впрочем, наш адвокат разберется в этом лучше меня.

– Что же вам ответить? – Вульф притворился, будто усиленно размышляет. – Если мои действия наказуемы, то, очевидно, лишь в случае, когда сам убийца пожалуется в суд на клевету. Не это ли вы имеете в виду?

– Я требую прекратить ваши безобразия!

– Но, мистер Кимболл, – запротестовал Вульф, – оставьте и мне какой-то шанс. Вы обвиняете меня в том, что я выдумываю нелепости, а ведь я ничего не выдумал. Идея, надо признать оригинальная и даже блестящая, принадлежит не мне. Я только раскрыл секрет этого «изобретения». Нет, сэр, я не придумывал сию клюшку.

– Так кто же? Куда она запропастилась?

– Увы, я не видел ее, но не теряю надежды найти.

– Где доказательства, что она вообще существовала?

– Игла, обнаруженная в теле мистера Барстоу.

– Но она могла попасть туда любым путем!

– Смерть к мистеру Барстоу пришла на поле для гольфа. Да-да, именно там он почувствовал укус осы одновременно с ударом по мячу.

– Такое порождено вашей больной фантазией, мистер Вульф. – Черные глаза Мануэля загорелись злобой. – Ваша болтовня преступна.

Вульф грустно покачал головой:

– Это чересчур, мистер Кимболл.

– Верно. Что посеешь, то и пожнешь!

– Нет. Вы неверно поняли меня, мистер Кимболл. Это чересчур для вас. Вам сильно не повезло, когда вы столкнулись именно со мной. Очевидно, вы не рассчитываете на победу, атакуя меня вот так в лоб. Конечно, у вашего визита была совсем другая цель. Вы хотели выяснить, какими фактами я располагаю. Извольте. Я знаю, кому принадлежит идея убивающей клюшки. Знаю, кто ее изготовил, где сейчас этот человек, и многое другое.

Лицо Мануэля превратилось в неподвижную маску.

– Если вам действительно все это известно, почему вы не передаете информацию генеральному прокурору?

– А вам не терпится, чтобы я это сделал?

– Конечно, если у вас на руках такие факты.

– Хорошо. Я прошу вас о любезности, мистер Кимболл. По дороге домой зайдите к мистеру Андерсону, расскажите, какого рода информацию я могу ему предложить, и попросите приехать ко мне. А теперь извините, наступило время ленча. Если бы на вашем месте стоял кто-то другой, я попробовал бы продолжить разговор. Но с вами – увольте! – прямой смысл попрощаться и идти завтракать.

Мануэль встал.

– Я немедленно отправлюсь к адвокату. Вы еще вспомните обо мне!

– Что же, ход правильный, но для вас бесполезный. Впрочем, если вы его не сделаете, отец будет очень удивлен.

Мануэль резко повернулся и направился к выходу. Я хотел проводить его из простой вежливости, но он выскочил из дома прежде, чем я подошел к двери. Я вернулся в кабинет.

Дремавший в кресле Вульф спросил:

– Уже ленч, Арчи?

– Будет через десять минут. Фриц только что вернулся.

– Ну тогда приступим к закускам.

Мы отправились на кухню.

После еды Вульф опять уселся в кресло и закрыл глаза. Я же без толку возился за своим столом, пока не услышал:

– Арчи, не мог бы ты перестать шуршать бумагами?

– Хорошо, сэр.

– Рекомендую тебе пойти прогуляться. Ты мешаешь мне сосредоточиться.

– А когда вернуться?

– Когда угодно… к обеду… Это неважно. Чего ты ждешь? Хочешь, чтобы Мануэль убил своего отца? Ступай, ступай! Дай мне все обдумать.