Берг краем уха слушал их разговор, наблюдая за разворачивающейся в ста метрах от машины потасовкой. Группа молодых людей приблизилась к шеренге полиции и забросала ее камнями. С десяток полицейских бросились за ними. Им удалось догнать и сбить с ног троих, и они потащили их к грузовикам. Но от ближайшего дома подбежало два десятка демонстрантов, и после короткой драки им удалось отбить задержанных.

Берг вздохнул. Джонс прав – так они застрянут здесь очень надолго. Похоже, туземцы не слишком обучены подавлению беспорядков, и ему придется взять руководство в свои руки, если они хотят поскорее покончить с этим.

– Полковник Ганидзе, я думаю, вашим людям надо сменить тактику, – сказал он, отворачиваясь от экрана.

Мамедов окинул взглядом проспект. Похоже, ситуация на нем окончательно поворачивалась в пользу правительственных сил.

Каким-то непонятным для него способом им удалось в самом начале внушить страх толпе и вынудить покинуть проспект большую часть сторонников оппозиции. Мамедов и сам почувствовал этот страх, но он постепенно исчез, когда Руслан перебрался ближе к месту непосредственных столкновений демонстрантов с полицией. Та небольшая часть оппозиционеров, которая находилась вблизи полицейских шеренг, по-видимому, вообще не испытала чувства страха; ей удалось оказать активное сопротивление попыткам разогнать митинг и даже на какое-то время прорвать линию полиции, но в конце концов дубинки и резиновые пули заставили их отступить.

Рассредоточившись на небольшие, хаотично действовавшие группы, оппозиционеры еще какое-то время сохраняли возможность сопротивления полиции, которая также действовала достаточно неорганизованно. На какое-то время противостояние скатилось на уровень мелких спорадических стычек, в которых ни одна сторона не могла добиться успеха.

Но теперь, похоже, у полиции появилась твердая направляющая рука. Их отряды последовательно блокировали и разгоняли отдельные группы, арестовывая и засовывая в грузовики отдельных активистов и заставляя разбегаться остальных. У демонстрантов же не было ни определенной цели, ни общего руководства, так что их окончательное поражение сегодня было теперь лишь вопросом времени.

– «КамАЗ» по-прежнему стоял за шеренгами полицейских, его мотор работал, но никаких видимых следов его активности заметно не было. Второй «КамАЗ», заметил Мамедов, находился на другой стороне проспекта. Вокруг обеих машин было полно полицейских, и не было никакой возможности подобраться поближе. Оставаться далее на проспекте было бессмысленно и просто опасно, поскольку полиция хватала всех без разбора.

Мамедов достал телефон и набрал номер Сарадзе.

– Это Руслан. Я думаю, нам пора выбираться отсюда. Обсудить произошедшее и подумать, что делать дальше.

Находившийся неподалеку от второй машины Сарадзе согласился с ним и наметил место встречи в нескольких кварталах отсюда.

Мамедов двинулся прочь от проспекта по одной из боковых улочек вместе с довольно большой группой демонстрантов, которые также решили покинуть проспект, осознав, что сегодня поле боя останется за действующей властью. Вид у большинства из них был весьма подавленный; возбуждение борьбы с полицией спадало, и его место постепенно заменяло осознание очередного поражения. Но чувствовалось, что эти люди по-прежнему не сдались и что основная борьба еще впереди.

Когда они немного удалились от проспекта, на улицу перед ними выехали два полицейских фургона. Похоже, власти не собирались просто так отпускать демонстрантов. Из машин выскочили полицейские и бросились на оппозиционеров, избивая их дубинками, надевая наручники и заталкивая внутрь фургонов. Двое из них двинулись в сторону Мамедова.

Он попытался сместиться к краю улицы, чтобы проскочить мимо них, но они, по-видимому, решили поймать именно его, и также сместились к краю, отрезая ему свободный путь и вынуждая прорываться силой. Когда первый из полицейских приблизился и занес свою дубинку, Мамедов перехватил его руку и рывком впечатал полицейского в стену здания.

«Надо убираться отсюда», – подумал он. Посещение местного «обезьянника» никак не входило в его планы. Остальные оппозиционеры, по-видимому, придерживались того же мнения и начали разбегаться в разные стороны. Сбив подсечкой на землю второго нападавшего, Мамедов рванул за угол дома. Несколько полицейских, увидев на земле своих товарищей, бросились к нему. Лишь один из них был достаточно близко, чтобы перехватить его, но получил мощный удар в челюсть, когда попытался схватить Руслана.

Свернув во дворы, Мамедов побежал прочь от проспекта Руставели. Гнавшиеся за ним полицейские вскоре отстали. Оторвавшись, Мамедов перешел на быстрый шаг, сворачивая с одной улицы на другую, направляясь к месту встречи с Сарадзе.

Мамедов встретился с помощником в одном из дворов, на безопасном расстоянии от места событий. Тому также удалось благополучно избежать полицейских, которые вылавливали отступавших с проспекта Руставели демонстрантов, и сейчас они сидели на скамейке, обсуждая увиденное.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь, Якоб? – спросил Мамедов.

– Я даже не знаю, что и думать, Руслан. Пока полицейские не начали активных действий, люди вокруг меня были активны и возбуждены. Они были готовы стоять на проспекте до победного конца. Но потом весь их запал как-то быстро угас, и большинство просто разбежалось. Лишь малая их часть вступила в борьбу с полицией, а остальные как будто испугались чего-то.

Мамедов вспомнил то чувство беспокойства, перерастающее в страх, овладевшее им в самом начале событий на проспекте, и испуганные лица людей вокруг.

– Возможно, так оно и было, – многозначительно произнес он.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно посмотрел на него Сарадзе.

– Ты не чувствовал ничего необычного там, на площади? – немного помолчав, спросил Мамедов.

– Ну… – неуверенно начал Сарадзе. – Было какое-то неясное беспокойство, волнение. А ты разве тоже его чувствовал? – он удивленно посмотрел на Мамедова.

– Похоже, это же почувствовало большинство людей на площади. При этом люди, находившиеся в непосредственной близости от полицейских, его не испытывали. Все это очень похоже на какое-то целенаправленное воздействие…

– Но что же это могло быть? – недоуменно спросил Сарадзе.

– Пока не знаю, – пожал плечами Мамедов. – Но, возможно, эти машины как-то связаны со всем произошедшим.

– Думаешь, они создают какое-нибудь гипнотическое поле? – предположил Сарадзе.

– Не знаю. Кстати, насчет этих грузовиков. Ты ведь наблюдал за тем, что стоял ближе к тебе?

– Наблюдал. Но машина просто стояла. Никто не заходил внутрь, никто не выходил наружу. Как будто она просто так туда приехала.

– И у меня аналогичная ситуация, – кивнул Мамедов. – Никакой видимой активности. Но не просто же так они туда приехали – вчера и сегодня? Должна же быть какая-то причина…