– Но он же… Боже, Фрэнси, я не знаю… Ему ведь… лет сорок!

– Мы просто трахнулись, – равнодушно произнесла Фрэнси. – Я же не собираюсь за него замуж.

– А что, если его жена…

– Каждый из них живет своей жизнью, – эти слова Фрэнси произнесла пренебрежительным тоном, что свидетельствовало о том, что проблема жены ее волновала. – Они на пару владеют этим пабом, живут в одном доме, но спят в разных спальнях. Она сама по себе, он сам по себе.

– А ты откуда знаешь?

– Он сам мне сказал.

Большие голубые глаза Челси стали еще больше, если такое было вообще возможно.

– Ты чё, больная или как? Женатые мужики всегда так говорят, когда им невтерпеж! – Взгляд ее стал проницательным, пока она обдумывала то, что рассказала им Фрэнси. – Я тебе не верю. И где же произошло это божественное соитие с Джеком Корхоненом?

– Слушай, не будь дурой. Там же, где все трахаются в этом месте. Каждый знает, что наверху есть комнаты. Вот Динь знает, правда, Динь? – Фрэнси повернулась к подруге.

Динь не стала отвечать, поскольку живое доказательство этих слов как раз спускалось по ступенькам, приняв вид девушки с горящими глазами и в трико и ее компаньона, в руке которого позванивал ключ с брелоком размером с хорошую подкову. Он передал его племяннику Корхонена вместе с тем, что было похоже на две двадцатифунтовые бумажки. Племянник кивнул, осклабился и положил деньги не в кассу, а в то, что напоминало ящик для хранения угля в миниатюре, стоявший рядом с кассой. Через несколько минут ключ уже забрала следующая пара и стала взбираться по ступенькам.

– О мой бог! – вырвалось у Челси. – Они что, даже простыней не меняют?

– Когда мы там были, они были достаточно чистыми, – пояснила Фрэнси.

– Достаточно чистые – значит грязные. Ты могла там что-нибудь подцепить! – Когда Фрэнси пожала плечами – она была девушкой, которую не сильно беспокоили всякие болезни, – Челси покачала головой. – Я тебе не верю. То есть что тебе понадобилось от старика, Фрэн?

– Я уже сказала, я им увлеклась. И все еще увлечена, если по правде. Да и повеселиться хотелось. Это был только секс, Чел. Если б мне не надо было зубрить к завтрашнему экзамену, я и сегодня с ним пошла бы.

Сказав это, она допила свое пиво. Всегда готовая поддержать ее, Челси сделала то же самое, пока Фрэнси выясняла, идет ли Динь с ними. Но та еще не была готова уйти и сказала, что останется и встретится с ними завтра утром.

Договорившись, девушки отправились по своим делам, оставив Динь возле барной стойки, где она заказала еще пинту у племянника, все еще не понимая, почему Фрэнси Адамиччи – которая, это надо было признать, могла поиметь любого, стоило ей только мигнуть, – позволила Джеку Корхонену трахнуть ее.

«Хотя, – решила Динь, – выглядит он неплохо». Несмотря на то что в его волосы уже успела прокрасться седина, они были густыми и приятно вились. Борода тоже успела поседеть, но была аккуратно подстрижена и шла ему. Джек носил модные окуляры, делавшие его похожим на эльфа. Вместо пояса он носил подтяжки. Обычно они были украшены каким-нибудь праздничным узором или политическим лозунгом, но Динь думала – когда она вообще думала о Джеке Корхонене, а это случалось нечасто, – что подтяжки превращают мужика в древнюю мумию. Слишком древнюю, чтобы с ней трахаться. Если, конечно, он не какой-то волшебник в постели.

Динь раздумывала о Джеке, и эти мысли неизбежно привели ее к мыслям о Брутале. А он как в постели, волшебник или нет? Конечно, нет. Ни один парень в восемнадцать лет не может им быть, даже такой, как Брутал, который занимался сексом с такой страстью, будто женщины должны были вот-вот исчезнуть с лица земли. Но Джек Корхонен… Мужчина, который за несколько десятилетий мог набраться опыта… Фрэнси могла или услышать о его познаниях в сексе, или решила выяснить все сама. Иначе она обратила бы внимание на племянника… да как же его зовут, черт побери? Динь так никого об этом и не спросила, даже когда Челси сказала, что мальчик ей понравился. «Все упирается в доказательства, – подумала Динь. – И если Фрэнси Адамиччи запала на Джека Корхонена, то это достаточно веская причина их получить».

Она увидела, что мужчина посматривает в ее сторону. Естественно, ведь она была не только клиентом, но и единственной женщиной, одиноко сидящей за стойкой. Динь наклонила голову и встретилась с ним взглядом. Затем подняла пинту к губам и отпила глоток. А потом поставила бокал на стойку и провела языком по губам, как будто слизывала несуществующую пену.

Племянник вышел из-за стойки и подошел к столикам, за которыми уже не было студентов, отправившихся, как и Фрэнси, зубрить к экзаменам, писать работы или готовиться к ранним лекциям и семинарам, – и стал собирать пустые стаканы и протирать влажные круги на столешницах. Занявшись этим, он не заметил, как по лестнице спустилась еще одна пара.

Их обслужил Джек Корхонен. Он взял ключ и деньги, убрал деньги в угольный ящик, и пара исчезла в ночи. Отойдя от ящика, хозяин заведения стал собирать со стойки стаканы, оставшиеся после Фрэнси и Челси.

– Подруги вас покинули, да? – обратился он к Динь, но она, хотя для нее это была возможность начать разговор о Фрэнси и Челси, произнесла:

– А я не знала, что вы еще и с комнатами управляетесь.

– С какими комнатами? – спросил мужчина, опуская бокалы в моющуюся жидкость под стойкой.

– Сами знаете.

– Все дело в том, что не знаю. О каких комнатах идет речь?

– Да ладно, Джек, – Динь сама удивилась, когда назвала его по имени, понимая, что это можно рассматривать как сигнал, и в то же время не будучи уверенной, что хочет подать какой-то сигнал. – Тот парень только что вернул ключ. Вместе с деньгами.

– Какой парень? – переспросил Корхонен. – Какой ключ? У тебя что, галлюцинации? Или фантазируешь?

А потом он бросил на нее то, что Динь могла назвать настоящим ВЗГЛЯДОМ. Он сопровождался легким движением губ, едва заметным дрожанием ноздрей, после чего его глаза опустились на уровень ее груди, а потом перешли на лицо.

Динь поняла, в чем он хотел убедиться. Она наклонилась над стойкой, чтобы дать ему возможность рассмотреть ложбинку между грудей, после чего провела указательным пальцем по краю пинты.

– Ты меня разыгрываешь, правда? – произнесла Динь. – Фрэнси говорила мне, что ты сам пользуешься этими комнатами.

– Неужели? – Корхонен протирал посуду. Племянник принес к бару еще один пластиковый контейнер со стаканами. – А твоя Фрэнси – озорница… Она ведь должна была сохранить это в тайне.

– Могу поспорить, что у тебя множество маленьких секретов… – Динь еще раз провела пальцем по краю пинты, а потом поднесла палец к губам и всосала его в рот.

– Девочка, тебе надо быть поосторожнее. Парни могут неправильно это понять.

– А почему ты думаешь, что мне не могла прийти в голову неправильная мысль? – спросила его Динь.