Эти неприятные события, которые по-разному сказались на моих чувствах к сыну, лучшему другу, жене и к французскому служащему в отеле, чьего имени я не знаю, принципиальны для эволюционной психологии: набор правил, которыми пользуется человеческий мозг при принятии решений по отношению к разным людям, не является неизменным. Может быть, вообще ошибочно говорить о мозге как об одном органе, который каким-то образом заключает в себе наше единое «Я». Наоборот, имеет смысл представить, что в голове каждого из нас имеется свободная комбинация разновидностей «Я», каждой из которых управляет различный набор аппаратного и программного обеспечения нервной системы.

В XX веке психологи и социологи сочли бы, что все сказанное мной богохульство — умышленное осквернение одного из самых главных заветов науки. Научная теория, если принимать во внимание высоко почитаемый критерий экономичности, должна пытаться объяснять природные явления, используя как можно меньше предположений. Несколько весьма влиятельных теорий XX века обещали объяснить всю общественную жизнь человека при помощи очень небольшого количества предположений, а точнее — одного.

В психологии одной из привлекательных теорий экономичности является модель усиления эмоциональной реакции. Ее суть заключается в том, что всеми людьми движет одна простая цель: желание чувствовать себя хорошо. Эта цель воздействует на наше отношение к другим: нам нравятся люди, которые у нас ассоциируются с приятными эмоциями, и не нравятся те, которые ассоциируются с отрицательными ощущениями. Любовь и ненависть — крайние точки континуума, и наше отношение к другим людям — это чистая случайность, обусловленная тем, в каких обстоятельствах произошла наша первая встреча с конкретным человеком.

Принцип усиления эмоциональной реакции был вызван необходимостью объяснить различные результаты исследований таких вопросов: почему у нас возникает симпатия к тем, кто случайно оказался рядом в тот момент, когда нам сообщили приятные новости, почему нам нравятся те, кто выражает согласие с нашим мнением, и наконец, почему нас тянет к внешне приятным людям. Хорошие известия, согласие и красота вызывают у нас положительные эмоции, которые, в свою очередь, распространяются на людей, оказавшихся поблизости в это время.

Модель усиления эмоциональной реакции непосредственно основывается на простых закономерностях выработки условного рефлекса: подобно тому, как у собак Павлова вырабатывался рефлекс ассоциировать звук колокольчика с едой, так и мы проецируем свои позитивные эмоции на тех, кто оказывается рядом с нами в момент, когда происходит что-то приятное.

Какая же связь между такими простыми условными рефлексами, как слюноотделение у собак, и тем, что кажется довольно сложным, например любовь, испытываемая людьми? Для этого бихевиористская теория предлагает проводить различие между первичными и вторичными раздражителями. Первичные раздражители включают в себя биологические потребности, такие как стремление утолить голод и жажду; а вторичные — это желания получить то, что в прошлом ассоциировалось с чувством удовлетворенности от первичного раздражителя (например, если приветливая официантка в вашем любимом ресторане родом из Алабамы, то всякий раз, когда вы слышите протяжное произношение, у вас может начинаться слюноотделение). По этой теории, сторонником которой выступает Беррес Скиннер, стремление к определенному общественному положению или любви не встроено в наш мозг, а является приобретенным и все сложности человеческого бытия зависят от двух простых форм получения знания: от классического или действующего условного рефлекса. В аспирантуре я был ярым сторонником этой простой и изящной идеи, которая казалась мне особенно привлекательной, потому что правила классического или действующего условного рефлекса одинаково применимы к формам процесса познания у многих видов.

Модель усиления эмоциональной реакции относится к моделям общего домена, которые пытаются объяснить поведение человека при помощи простого и экономичного правила, в данном случае звучащего так: «Делай, если тебе это приятно». Но экономичность — не единственный критерий оценки научной теории. Теория также должна уметь провести четкие различия там, где они необходимы. К примеру, ряд исследований, в том числе и те, которые я проводил лично, позволил выявить, что мы склонны больше симпатизировать людям, с которыми сталкиваемся в неприятных ситуациях, если они оказались в одной лодке с нами, а не являются причиной наших отрицательных эмоций. А порой одна и та же ситуация, например, когда появляется красивая женщина или мужчина, может вызвать у одних положительные, а у других отрицательные эмоции.

Например, Дан Монтелло, Сара Гутиеррес, Мелани Трост и я проводили исследование, в котором мы просили испытуемых посмотреть на несколько очень красивых людей и рассказать о своих ощущениях. Если допустить в качестве простого условия, что на красивых людей приятно смотреть, то наши участники должны были испытывать положительные эмоции. Однако некоторым участникам последний из показанных понравился меньше остальных. Опять же, если привлекательность ассоциируется с положительными эмоциями, то их снижение должны были вызвать наименее привлекательные лица. На деле временами происходило следующее: настроение испытуемых поднималось, когда они смотрели на очень красивых людей, а при взгляде на человека со средней внешностью в конце теста у них происходило резкое падение интереса. Причем это наблюдалось, только если все красивые люди принадлежали к противоположному полу. С другой стороны, глядя на череду прекрасных лиц своего пола, наблюдатель начинал испытывать зависть, и поэтому, когда последним он видел человека со средней внешностью, настроение у него поднималось.

Поэтому говорить о том, что привлекательность является «усилителем эмоций», не совсем точно. Становится ясно, что простые модели усиления эмоций не решают проблему — они не могут предопределить, какие виды событий, переживаний будут восприняты в качестве награды, а какие в качестве наказания. Бихевиористы вслед за Скиннером обычно давали эмпирическое определение поощрению и наказанию: поощрением является то, к чему организм будет стремиться и впредь, а наказанием то, чего организм будет стараться избежать в дальнейшем. Но так мы приходим к экономичности за счет циркулярности.

Эксперимент по изучению влияния красоты на эмоции выявил еще одну интересную особенность, которая вскрывает вторую важную проблему простых моделей поведения, следующих из теории общего домена. Несмотря на то что показанное в конце эксперимента непримечательное лицо оказывало противоположный эффект на настроение мужчин и женщин (в зависимости от пола тех, кого они видели), представители обоего пола высказывались одинаково отрицательно об этих ординарных людях. То есть хотя женщины чувствуют себя комфортнее, когда в потоке топ-моделей видят кого-то с не столь примечательной внешностью, нельзя обобщать их суждения по поводу привлекательности женщин с обычной внешностью. Самая стандартная женщина кажется еще более невзрачной на фоне красавиц. Другими словами, эффект перцептивного контраста возникает одинаково, независимо от того, смотрят испытуемые на людей своего или противоположного пола, и это не связано с тем, поднимается или падает их настроение при виде обычных людей.