— Что? — выпалила я, хоть и не собиралась.

Он нахмурился.

— Я использовал неподходящее слово? Мой английский сейчас оставляет желать лучшего, практики мало. Я имел в виду девушку, на которой собираюсь жениться.

— О нет, слово подходящее, — сказала я, стараясь сохранить спокойное выражение лица. — Так вы женитесь?

Он скорчил гримасу.

— Через три недели. В ее семейной церкви Сан-Сальваторе. Будет большая свадьба, приглашена половина Венеции.

— Поздравляю, — умудрилась выговорить я.

Он печально улыбнулся.

— Думаю, мне лучше посочувствовать. Я тянул, сколько мог. У нас в Венеции мужчины до тридцати не женятся, а мне сейчас тридцать два, так что на меня давили все сильнее.

— Так вы не хотите на ней жениться?

— У меня нет выбора. Мы были обещаны друг другу с самого ее рождения. Она на семь лет младше. У моего отца судоходная компания. Ее отец — владелец верфей. И у нее нет братьев-наследников. Значит, если посмотреть с точки зрения бизнеса, этот брак заключается на небесах.

— Но вы ее не любите?

Его глаза встретились с моими.

— А ее вообще трудно любить. Единственный ребенок очень богатого человека. У нее всегда было все, чего бы ей ни захотелось, она ужасно избалована. Закатывает жуткие истерики, если что-то идет не так, как ей хочется. — Он вздохнул. — Нет, не думаю, что у меня будет легкая семейная жизнь.

Зачем же тогда соглашаться на это? Неужели деньги настолько важны?

— Не обязательно только деньги, еще честь и статус моей семьи. Ну и, конечно, деловые выгоды от союза с другой могущественной семьей. Вся Венеция знала, что мы поженимся. Если я отступлюсь, это будет означать позор для семьи и финансовые затруднения. Я не могу так поступить с отцом. — Лео взял свой бокал, осушил его одним глотком и со стуком поставил обратно. — Так что я буду послушным сыном. Надеюсь, она когда-нибудь вырастет и полюбит меня.

Он посмотрел на меня с тоской и жаждой в глазах.

— Это одна из причин, по который меня так к вам влекло. Молодая девушка, такая свежая, неизбалованная, так всему радуется. А Бьянка… я дарю ей золотой браслет, а она едва посмотрит на него и зашвырнет в комод. Она, похоже, только свою собачку и любит. У нее пекинес, и его она зацеловать готова.

Это заставило меня улыбнуться.

— Вы же говорили, что в Венеции не держат домашних животных.

— Она — исключение. А вас, кстати, порадует, что ваши котята теперь почтенные коты и кошки с кучей правнуков.

— Может быть, ваша невеста изменится, когда у нее появятся дети, — сказала я, гордясь, что мой голос звучит ровно.

— Поживем — увидим. Но я испортил вам ужин. Не надо было ее упоминать.

— Нет, я рада, что вы это сделали, иначе я могла бы уйти отсюда с ложной надеждой. Не то чтобы вы мне… — запинаясь, бормотала я, чувствуя, как щеки пылают все сильнее.

— Другими словами, из нас с вами могла бы получиться хорошая пара, — резюмировал он. — Но вы… почему вы не замужем? Вы же красивая женщина.

— Ничего я не красивая, — буркнула я.

— Вы эффектная. Эти рыжеватые волосы, ясные голубые глаза, по-британски безупречный цвет лица. Мужчины должны обращать на вас внимание.

Я вздохнула.

— Кажется, у меня в жизни вообще нет возможности где-то встречаться с мужчинами. Я целый день учу девочек, а потом иду домой, к матери. Понимаете, она у меня довольно уязвимая. Она от меня зависит. Я — все, что у нее есть, к тому же она до сих пор горюет по отцу. Моя младшая сестра, Винни, в прошлом году вышла замуж и уехала с мужем в Индию.

— А вы — почтительная и преданная дочь, которая осталась с матерью? — сочувственно кивнул Лео.

— Почтительная дочь и почтительный сын, — поддела я.

— Точно. Из нас вышла бы хорошая пара. — Потянувшись через стол, он взял мою руку. Я смогла только не вырвать ее у него, больше меня ни на что не хватило. Я очень рад, что мы снова встретились и поужинали вместе. Я буду это помнить.

— И я тоже. — Я изобразила широкую улыбку, дивясь собственным актерским способностям.

— Вы приедете на будущий год?

— Крайне маловероятно, — призналась я. — А даже если приеду, то не смогу с вами повидаться, вы же будете женаты.

— Разве женатому мужчине возбраняется пригласить к ужину старую подругу?

— Возбраняется, если с ними не ужинает его жена.

Он вздохнул.

— Не думаю, что Бьянка захочет с вами познакомиться. Кажется, в ней есть ревнивая жилка. Но я обещаю, что буду весь вечер вести себя по-джентльменски.

Лео с надеждой смотрел на меня, но я помотала головой.

— Если до школы дойдет слух, что я позволяю себе вольности с женатым мужчиной, для меня тут же все будет кончено. Наша директриса — весьма ревностная христианка в худшем смысле этого выражения. И поверьте мне, девочки ей все расскажут, да еще и приукрасят. На самом деле, мне и сегодня пришлось осторожничать, сказать, что вы старый друг семьи.

У нашего столика возник официант.

— Можно подавать десерт?

— О, я думаю, может, нам лучше просто… — начала я, но Лео отмел мои возражения и обернулся к официанту:

— Нам, пожалуйста, панна-котту с персиками и кофе с лимончелло. — Он снова повернулся ко мне. — Не будем говорить о будущем. Просто получим удовольствие от прекрасного вечера. Поживем моментом.

Я посмотрела на лагуну. Пока мы беседовали, опустилась ночь, и на воде мерцали огоньки. Над «Джардини» взошла луна. «Может, я никогда больше всего этого не увижу, — с грустью подумала я. Никогда в жизни у меня не будет такого вечера».

Подали десерт и кофе. Я ела механически: вроде бы и отметила для себя, что все вкусно, но с тем же успехом могла бы жевать песок.

— Мне пора, — сказала я, поглядев на часы. — Не знаю, как часто в это время ходят вапоретто. Если я опоздаю, меня не пустят в монастырь, так что рисковать нельзя.

— Моя лодка у частного причала, — ответил он. — Не тревожьтесь, я домчу вас за несколько минут.

— Не хочу вас обременять. К тому же монастырь далеко от всех каналов.

— Джульетта, я не отпущу вас одну на речном трамвае в это время суток, — возразил Лео. — К тому же разве вы не видите, что мне ничуть не меньше, чем вам, хочется продлить нашу встречу? Идемте.

Он подал мне руку и помог встать. В молчании мы спустились на лифте и прошли через роскошный холл к маленькому боковому каналу, где была пришвартована его моторка. Лео отвязал ее, и мы плавно заскользили по черным водам лагуны, вдоль оживленной набережной, мимо дворцов, огни которых отражались в воде. Это снова было похоже на сон, который может в любой миг исчезнуть. Я смотрела на Лео за штурвалом, на его профиль, волевой подбородок, на то, как ветер играет его волосами.