ничего не скажут. Я разочаровал твоего отца. Он поверил в меня, отпустил, а я не справился, – нервно усмехаюсь. – Так облажаться, Эмиль! Да это же пиздец!!! Надо было очень постараться.

– Ты не мог знать. Шам, да ты даже не знал, правильно ли ты летишь.

– Должен был предвидеть. Я никак не могу вспомнить, откуда я его знаю, – перевожу тему, внимательно смотрю на друга. – Чертовски знакомая рожа, но у меня будто дыра в памяти и воспоминания об этом недочеловеке постоянно в нее ускользают.

Сдавливаю пальцами виски. Голова разболелась от напряжения. Все равно упрямо встаю и иду еще на один круг: кровать – стена – кровать.

Теряя последние силы, завершаю свой маршрут на сегодня.

Устало ложусь на кровать, закрываю глаза. Тело противно мокрое под футболкой и бинтами. Хочется в душ, еще больше – курить и мяса. Хорошо прожаренного, с золотистыми капельками сока на темной корочке и россыпью мелко нарубленной зелени. Долбанная полезная еда без соли и сахара уже колом встает поперек горла. Откуда у меня возьмутся силы, если в моем меню постные бульоны, странные витаминные субстанции и вода? Где белковые и протеиновые коктейли? Где наполненные железом соки и фрукты? У меня кровь, наверное, уже под цвет этих супов, а мышцы превратились в тонкие изношенные ниточки.

Это все так, лирика. Ради поныть и пожалеть себя. Тоже иногда надо, потом будет не до того. Есть проблема поинтереснее отсутствия сигарет и нормальной еды. Надо каким-то чудом узнать у Дениза Альзаро, что его люди успели найти. Этот квест ничуть не легче поисков Лили.

Когда я окончательно вернулся в сознание, отец Эмиля так орал на меня за случившееся, что я почувствовал себя ребенком. Тем самым, которого однажды он уже спасал.

Почти две недели на грани. Они думали, что в этот раз точно не выживу. Только я упрямый, как говорила Лиля, и решил поспорить со смертью. Рано мне еще туда. Здесь слишком много дел и любимая девочка ждет, что я приду и спасу ее.

Каждый день хожу все увеличивая расстояние. К моменту отъезда домой я вполне могу сам дойти до сортира, расположенного в коридоре клиники, и вернуться обратно. За нами прилетел Камиль. Помог мне погрузиться в машину, затем в частный самолет. Когда поднялись в небо, на стол рядом с чашкой чая легли несколько фотографий.

– Вспоминай, – Кэм показывает пальцем на зверя, которому я выколол глаз.

– Я каждый день пытаюсь, – отвечаю ему.

– На фотографии посмотри. Они не новые. Старший Альзаро приказал поднять архив с той историей, когда тебя нашли. Ты не знаешь, но Дениз разбирался в этом деле. Через свои связи получил снимки с камер. Ракурс не очень, но…

– Он был как-то связан с моим отцом? – беру в руки один из снимков, чтобы рассмотреть ближе.

– Это ты мне скажи. Но в тот день, когда тебя чуть не убили в первый раз, он точно там был.

– Кэм, это было одиннадцать лет назад, – устало вздыхая сильнее опускаю спинку кресла и продолжаю пристально смотреть в лицо истинного матерого хищника.

Здесь он гораздо моложе. Азиатская внешность, полный ненависти взгляд, готовая к нападению в любой момент поза. Ему здесь на вскидку столько же, сколько мне сейчас. На языке крутится имя…

Воспоминания подталкивают знакомые строения на заднем фоне.

Этот тип разговаривает с отцом, а вот тут, ниже, куда не попадает обзор старой камеры, лежу я уже на грани. А до этого… Точно! Он приходил в наш дом. С ним был еще один мужчина, но его образ теряется. Меня выгоняли на улицу или запирали в комнате, когда приходили эти люди, хотя я прекрасно знал, раз они пришли, значит мы скоро поедем через границу.

– Асхат, – произношу вслух. – Кэм, я вспомнил, как его называли. Отец помогал им провозить наркотики через наши границы. Меня брал с собой. Мы выглядели обычной семьей: отец и сын, которые любят длительные походы и бюджетные путешествия. А потом их кто-то сдал. Маршруты накрыла полиция. В ту самую ночь этот ублюдок снова приехал. Они долго спорили между собой, потом меня выволокли на улицу. Отец просто отдал меня Асхату. Тот зверски бил и орал, что я предал семью, сдал своих. Потом швырнул отцу, как котенка, а тот всадил в меня нож и просто бросил умирать. Сука! Как же мерзко! Через столько лет эта тварь снова меня отымела. Кэм? – поднимаю взгляд на нашего главного безопасника.

– Забудь об этом. Твой Асхат – пешка. Опасный, хладнокровный убийца, но главный не он. Его вседозволенность очень хорошо прикрыта. И твоя Лиля, скорее всего, там. У большого босса.

– Расскажи мне, что еще ты знаешь, Камиль, – кидаю на стол фотографии. Даже в руках держать мерзко.

– Это все, что надо знать тебе. Больше ты в это не лезешь! – жестко отрезает он.

Глава 26

Лиля

—Дархан, – смотрю в черные глаза мужа у кабинета лучшего гинеколога в этом городе. – не ходи со мной. Это женский врач. Мужчине совершенно не нужно видеть, что происходит за этими дверями.

Он сложил на груди свои большие руки и только хмыкнул в ответ. Не надо мне, чтобы он заходил туда. Я должна первой узнать срок беременности. По первой реакции муж сразу все считает. Ее не выйдет подделать. Это обернется серьезными проблемами.

– Дар, ну, пожалуйста, – закусив нижнюю губу, нервно сдуваю волосы, упавшие на лицо. Должно смотреться мило, волнительно и романтично. – На УЗИ пойдем вместе, и ты сможешь посмотреть на малыша. А здесь я лучше сама, – пара маленьких шажков к нему, и моя ладошка ложится поверх его все еще сложенных рук. – Тебе придется считаться с желаниями беременной женщины, – кокетливо улыбаюсь мужу.

– Ладно! – рычит он. – Охранять, – дает команду своим.

Уходит. Гулкие шаги разносятся эхом по коридору и под них подстраивается мой пульс.

Смотрю ему в спину. Не могу сдержать победной улыбки. Как же сложно ему было уступить. Дархан слишком хочет ребенка, чтобы спорить со мной из-за мелочи. Сейчас сорвется на ком-нибудь из своих людей и вернется. Пусть так. Я стала эгоисткой. Мне плевать на каждого из его команды. Если только Тимур… Нет. Любой их них верен своему хозяину.

– Исмаилова, заходите, – из-за приоткрывшейся двери выглядывает медсестра.

Ныряю в кабинет, плотно закрываю за собой дверь. Через большие модные очки с идеально круглыми линзами на меня смотрит очень аккуратная, ухоженная женщина лет сорока. Красивые руки с короткими ногтями сложены на столе ладонями друг