— На этот счет существуют специальные формулы!

На другой день агент ХАД сообщил, что удар был нанесен по пустому месту, потому что, пока мы разбирались между собой, банда ушла.

КГБ пользовался сведениями, полученными через агентуру ХАД. Однако тут тоже имелись свои тонкости. Каждый командир душманского отряда завышал в отчетах численность своего воинства минимум в два раза, потому что из Пакистана будет поступать больше денег, оружия и боеприпасов. В штабах оппозиции эти сведения несколько подправлялись в сторону увеличения, потому что лидерам оппозиции тоже хочется кушать. И мировой общественности полезно продемонстрировать, как много правоверных поднялись против «шурави». Их советники из ЦРУ и прочих разведок также были заинтересованы в больших данных: в конце концов, о результатах их деятельности будут судить по конкретным цифрам. Нашим партнерам-афганцам это тоже выгодно: чем больше душманов, тем лучше — Советский Союз будет помогать больше. Нашим высокопоставленным чиновникам из силовых структур тоже выгодно: недаром едят свой хлеб. В страну направляется больше советников. Постепенно война превращается в своеобразный реактор, функционирующий в режиме самоподдержания. Получается, кругом сплошная ложь? Не выгодно только «мирняку», на головы которых обрушивается все больше бомб и снарядов, и нашим бедным солдатикам, гибнущим под пулями, страдающим от малярии и желтухи, травящихся наркотой.

Руководство КГБ, прекрасно владевшее ситуацией в Афганистане, искало выход из сложившегося тупика. Оперативно-боевые отряды «каскадеров», с 1980 по 1983 год находившиеся в Афганистане, в целом оправдали возлагавшиеся на них надежды. Дальше логично следовало «афганизировать» войну: переложить основную тяжесть ведения войны на партнеров. Однако Бабрак Кармаль не хотел воевать со своим народом и в узком кругу говорил:

— Войну затеяли Советы, пусть они и воюют.

Об этом мы знали от агентуры из его окружения. Поэтому у Руководства СССР возникла идея заменить Бабрака Кармаля на более приемлемую фигуру. Возможно, именно для этих целей и предназначалась наша девятая группа захвата, так сказать, на крайний случай.

Первая боевая операция

Мы ежедневно ездили из Кабула в Пагман в расположение оперативного батальона ХАД на УАЗ-452 — «таблетке». Потом в наших краях объявились душманы, и пришлось пересесть на БТР. К середине лета в кишлаках вокруг батальона по оперативным данным уже насчитывалось 9 бандгрупп. Мы знали о них многое: фамилии командиров, численность групп, вооружение. Беспокоило наличие у них гранатометов. Поскольку по дороге в батальон и обратно приходилось проезжать через несколько селений, взяли второй БТР.

Как-то ближе к обеду, закончив занятия, на веранде штаба батальона пили чай. Перед нами внизу густой яблоневый сад, за ним пересохшая река, дорога на Гардез, два кишлака и склон горы. Вдруг прибегает из кишлака мальчонка к своему отцу, служившему в нашем батальоне, и сообщает, что человек десять вооруженных душманов пришли в село и грабят «мирняк». Мы переглянулись. У Сереги «Кровавого» загорелись глаза: в нашем распоряжении два бронетранспортера и человек 50 бойцов. Почему бы не попробовать? Тут же наспех вместе с комбатом Дин Мамадом набрасываем план действий: я на первом бэтээре с десятком солдат на большой скорости проскакиваю кишлак и занимаю оборону на его западной окраине. Ваня Кулешов на втором бэтээре с десятком бойцов перекрывает дорогу на Кабул с другой стороны. Дин Мамад с тридцатью солдатами разворачивается в цепь, проходит сад и начинает зачистку села. Серега с крыши штаба осуществляет общее руководство, поддерживая связь с нами и с Кабулом. Все вроде понятно, вперед! Два наши броника, вздымая пыль, ринулись по дороге. Чтобы добраться до кишлака, до которой по прямой было всего метров пятьсот, нужно было сделать приличный крюк примерно 3–4 километра.

Я на резвой «Степаниде», доставшейся в наследство от «Каскада», далеко оторвался от второй машины. Влетая на полной скорости в кишлак, увидел стадо овец, движущееся навстречу. Что-то чабанов, пожалуй, слишком многовато. Ну ничего, их сейчас перехватит Ваня. Я проскакиваю село, ставлю БТР поперек дороги, разворачиваю пулеметы в сторону домов и вылезаю на броню. Солдаты спешиваются и занимают позиции за дувалами. Вдруг, что за черт, вижу на том конце села Ванькин БТР, медленно ползущий вверх по склону. Ему нужно было перекрыть дорогу, а не лезть в гору! Натягиваю шлемофон, начинаю вызывать. В ответ тишина. Между тем БТР останавливается, Ваня слезает на землю. За ним водитель и пулеметчик. Ходят, собирают камушки! Я буквально сатанею от бешенства, даже самому противно. Пальнуть в Ваньку из КПВТ, что ли? Чтобы он, сукин кот, наконец забрался в БТР и включил радиостанцию. Но стрелять, к сожалению, нельзя: спугнем «духов». Остается только посылать в эфир стоны, проклятия и матюки.

Зашипела рация: дежурный «Омеги», из Представительства КГБ, взволнованным голосом запрашивает, что у нас стряслось. Ору в ответ:

— Проводим операцию!

— Какую еще операцию?

— Заткнись, не занимай эфир!!!

Наконец, Ваня залазит в броник. Слышу его спокойный голос:

— Ты чего ругаешься?

— Какого хрена залез в гору? Почему не перекрыл дорогу?

— Там я оставил афганцев. А отсюда мне удобно контролировать ситуацию в кишлаке.

— Кто тебя об этом просил? Уходи оттуда немедленно! Если начнется бой в селе, нам придется туго. Наоборот, нужно, чтобы «духи» побежали в гору. Я их отсюда срежу из КПВТ. И не выключай рацию, б…дь!

Ванин БТР послушно разворачивается и сползает вниз, исчезает с поля зрения. Со стороны сада появляется жидкая цепочка солдат, за ними на дорогу вылезают Дин Мамад, начальник Особого отдела батальона и Серега «Кровавый». Уходят в село.

Вскоре справа от моего БТР на дороге образовалась длинная колонна остановленных «бурубахаек». Из кишлака выехал было в нашу сторону велосипедист, но мы его завернули обратно.

Вскоре Серега дает команду возвращаться в штаб. Банду не поймали, видимо, «духи», привязав свои стволы под овечек, успели уйти в Кабул. Ваня виновато хлопает глазами. Серега, почему-то шибко веселый, оттаскивает меня от него и хохочет:

— Бек, успокойся. Зато мы выловили более крупную рыбку.

Оказалось, совершенно случайно во время нашей операции через кишлак проходил душманский связник, направленный из Майданшахра в Кабул. На допросе он показал:

— Только вошел в село, откуда ни возьмись бронетранспортеры, солдаты. Я догадался, что это по мою душу. Забежал в первый попавшийся дом, попросил спрятать.

Но его выдали местные жители. Он сразу раскололся. В тот же день ХАД обезвредил в городе подпольную группу и разыграл оперативную комбинацию, будто в стане врагов у нас был агент, сообщивший о связнике. Душманская контрразведка устроила лютую проверку. Деятельность крупной бандгруппы была парализована на несколько месяцев.

Баграмская операция

Впрочем, жизнь шла своим чередом. Мы продолжали готовить бойцов, помогали афганцам в разработках операций, провожали их на боевые и встречали, часто побитых «духами». В таких случаях было невыносимо стыдно смотреть им в глаза.