И сразу же возникает вопрос: а кем был сам Добрыня? Летопись не сообщает по этому поводу ничего, кроме того, что он — брат Малуши и сын Малко Любечанина. Какое же положение занимал в Киеве этот родич холопки-ключницы, пусть и родившей от Святослава? Явно не самое низкое, иначе с ним вряд ли стали бы разговаривать гордые новгородские послы.

Ученые смотрят на этот вопрос по-разному. К примеру, маститый исследователь русских летописей Александр Александрович Шахматов предполагал, что Добрыня — внук воеводы Свенельда, ходившего на рати с Игорем и Святославом. Но хронологически это маловероятно, да и рабского положения Малуши не объясняет.

Самой спорной и одновременно самой занимательной гипотезой стала версия, предложенная замечательным историком и археологом XIX века Дмитрием Ивановичем Прозоровским. Он полагал так: «Простолюдин, хотя бы и брат княжеской наложницы, не мог занять такое место при Владимире, какое занял Добрыня, фактически бывший правителем Новгорода… Он был “муж”, боярин…» Но если он был таковым, то как же допустил он, чтобы сестра его попала в рабство?

Прозоровский задумался и над другими загадками, порожденными летописными сведениями о Владимире, Малуше и Добрыне. К примеру, почему незаконный сын киевского князя рос рядом с братьями, рожденными от знатной матери? Ведь из сыновей самого Красного Солнышка, у которого, по сообщениям летописца, было около 800 наложниц, были «признаны князьями только происшедшие от жен». В своей статье «О родстве св. Владимира по матери», опубликованной в 1864 году, Прозоровский объяснил это сенсационным образом: «Его (Владимира) мать, хотя и первоначально была наложницей Святослава, но происходила из такого рода, который давал ей право быть княгиней и по которому она впоследствии была признана женою Святослава». Но кто же тогда она и ее брат?

«Рабство было двух родов, — рассуждал Прозоровский. — Одно происходило из права юридического и делилось на три вида холопства… Другое — по праву войны, и к рабам сего рода относились пленники, которые поступали во владение князя… Положение Добрыни не показывает, чтобы Малуша была рабою купленною, иначе и Добрыня был не что другое, как холоп, и не мог бы пользоваться званием выше княжеского тиуна или конюха». Если мать и дядя Владимира были пленены, следовательно, надо вспомнить, какие войны вел Киев в 940–950-х годах. Прозоровский предположил, что Добрыня и Малуша оказались в рабстве после взятия древлянской столицы — Искоростеня.

В 945 году князь Игорь Рюрикович, не удовольствовавшись уже полученным, явился к древлянам повторно — за новой данью. Как говорит летопись, «древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: “Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит”. И послали к нему, говоря: “Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань”. И не послушал их Игорь; и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало». По легенде, они привязали непрошеного гостя к двум согнутым березам, и те, распрямляясь, разорвали князя пополам.

Ольга, по «Повести временных лет», отомстила за смерть мужа не менее жестоко. Одних послов князя Мала, посватавшегося к ней, она сожгла, других живьем засыпала в яме. Потом же вдова Игоря пошла в древлянскую землю, разбила оборонявшиеся войска и сожгла Искоростень. «Городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань» — так утверждает летопись.

Прозоровский после многократного прочтения этого сказания удивился: почему в нем ничего не говорится о человеке, который должен был вызвать особый гнев Игоревой вдовы, — Мале? Что произошло с ним? И тут исследователь вспомнил о том, как звали отца Добрыни и Малуши — Малко Любечанин… Да, по мнению историка, этот безвестный человек, живущий в Любече, был на самом деле узником Любечского замка древлянским князем Малом, которого после поражения стали называть уничижительно Малко… А мать и дядя будущего правителя Киева оказались его детьми, попавшими в рабство. Правда, о детстве Добрыни таких летописных сведений нет, но интересно, что былины о Добрыне Никитиче рисуют его как князем, так и бывшим конюхом и прислужником… Утолив свою месть за мужа, Ольга, оставшаяся на руках с малолетним Святославом, стала мыслить по-государственному и начала политику реформ, урегулировавших ее отношения с племенами, которые платили Киеву дань. Возможно, на этой волне произошло освобождение Добрыни и Малуши. Сын Мала стал влиятельным боярином, а его сестра из ключницы княгини Ольги превратилась в законную жену Святослава Игоревича.

Судьба Добрыни в изложении Прозоровского весьма напоминает авантюрный исторический роман Вальтера Скотта. Но далеко не все коллеги Дмитрия Ивановича отнеслись к этой гипотезе скептически. Например, маститый академик, филолог Измаил Иванович Срезневский был убежден, что Владимир, несомненно, был законным сыном Святослава, а Малуша — его женой. Ученый указал, что в летописи Малуша названа «милостницей» Ольги. Обычно это слово трактовали как «раздающая милостыню». По мнению Срезневского, оно означало «фаворитка».

Итак, юный Владимир со своим дядей оказался в Новгороде. За последующее десятилетие, когда младший Святославич взрослел, а Добрыня руководил его воспитанием, новгородцы ни разу не выказали своего недовольства князем и его советником — во всяком случае, летопись ничего подобного не фиксирует. А тем временем в стольном Киеве произошли перемены: возвращаясь домой из похода, погиб от руки печенега Святослав. На трон вступил его старший сын Ярополк, роль Добрыни при котором играл варяжский воевода Свенельд. Он-то и спровоцировал междоусобную войну новоявленного князя с братьями, первой жертвой которой стал Олег Древлянский. Будучи не в силах победить дружины Свенельда, Добрыня и Владимир бежали в Швецию, к королю Эрику IV, чтобы спустя два года вернуться со скандинавским войском, выбить из Новгорода Ярополкова посадника и вступить в жестокую схватку с князем.

К себе в союзники дядя и племянник попытались взять полоцкого князя Рогволда: Владимир посватался к его дочери Рогнеде. Но с тем же предложением к ней прибыли послы от Ярополка. Сказание гласит, что надменная Рогнеда отклонила предложение из Новгорода словами: «Не хочу раздеть робичича». На это Владимир ответил стремительным походом к стенам Полоцка, его взятием и разорением. Рогволд и его сыновья были убиты, Рогнеда насильно выдана замуж за Владимира. Какова была роль Добрыни в этих событиях? Исчерпывающий ответ на этот вопрос дал Сергей Михайлович Соловьев: «Странно было бы предположить, чтоб Владимир, будучи очень молод… мог действовать во всем самостоятельно при жизни Добрыни, своего воспитателя и благодетеля, потому что он ему преимущественно был обязан новгородским княжением… Словами Рогнеды была преимущественно опозорена связь, родство Владимира с Добрынею, и вот последний мстит за этот позор жестоким позором». В некоторых летописях сохранилась леденящая душу подробность, что разъяренный Добрыня приказал племяннику «быть с Рогнедой перед отцом ее и матерью».