Дорогой я вспоминал, точно ли помню про то, что Толстой-старший здесь лечился от чахотки, а может, я путаю. В свое время, лет за 150 до Переноса, Самара была популярным местом лечения от туберкулеза. Так что если не сам литератор, то кто-то из его родных и знакомых могли лечиться от этой болезни. Болезнь эта буквально расцветает в сыром и ветреном климате, поэтому тогдашняя столица была прямо рассадником туберкулеза. От него тогда умер наследник престола, хотя к его лечению приложили все усилия. Но тщетно, ибо лечить как следует эту болезнь не умели. Лечение обычно было тогда трех видов. Первый способ — закармливание. То есть больного буквально пичкали едой, особенно жирной, как гуся для приготовления паштета из гусиной печени. С учетом того, что у больных аппетита чаще не было, чем был, кормить приходилось как того же гуся — рот раскрыли, в рот вложили и заставили проглотить.

Другой способ — смена климата. Было несколько мест в стране и за границей, считавшихся пользительными для больных. Вот и наследника туда отправили, откуда он вернулся уже в гробу.

И вот самый новый и популярный тогда метод лечения кумысом. Да-да, именно этой харазской гадостью. Только тогда его другие кочевники готовили. Чем помогал кумыс легочным больным — ей-ей, не представляю, возможно, он морально угнетал зловредную бактерию. Но с другой стороны, если плохо представляешь, отчего болезнь развивается и отчего человек гибнет, то это не самый неприятный метод лечения. Касторовое масло куда гаже на вкус.

Потом разработали лекарства для лечения, от болезни стали умирать только лица, которые ее совсем запустили, поэтому она перестала быть приговором. Хотя лечение было трудным и долгим, а некоторые лекарства для лечения нужно было есть килограммами на курс.[7]Но ели.

В нашем мире с болезнью проще. Порошок из красного лотоса вылечивает ее за один месячный курс. Тем, кому он не по карману, можно и корнями астиноферы пользоваться. Тут нужно три-четыре курса, но помогает тоже хорошо. Поэтому от туберкулеза мрут только самые темные туземцы, большей частью кочевники. Конечно, если лечиться собачьим салом, как они, можно и не выздороветь.

Кстати, вроде как среди работников самарских боен туберкулез бывает нередко. Но вдоль Кинеля астинофера растет аж полянами, можно и самому заготавливать. Если в семье кто-то заболел, его родные кооперируются с другими семьями и выезжают на Кинель в мае. Так безопаснее в смысле обитателей тамошнего Дурного болота и кочевников. У кого болезнь выявили зимой — покупает корень в аптеках. Когда я учился в школе в Федоровском, у нас в классе у двоих детей в разное время выявляли туберкулез. Оба они вынуждены были остаться на второй год, ибо до окончания второго курса лечения их в класс не допускали, чтобы никого не заразили.

После второго курса — уже безопасно. В мае корень астиноферы слегка напоминает по вкусу мыло. Все им давятся, но едят. Ближе к концу лета он становится сладковатым, но теряет лечебные свойства. Но это со многими целебными растениями происходит. Есть такие, у которых нужное вещество находится во всех их частях, но в разном количестве. Поэтому лучше всего лечиться цветами, а в другое время пользоваться отваром стеблей и листьев в три раза большем количестве.

Увы, дежурный ошибался: всякий тамошний житель не мог показать эту лавку. Было такое впечатление, что окрестные жители находятся в неявной войне с лавкой и пытаются не дать ей жить. Судите сами: в проходе висит вывеска «Оружейная торговля „Лебедь“. Дом… Свернуть на…» Номер дома на вывеске тщательно затерт, куда свернуть — тоже. Сидевший на завалинке дед, как выяснилось, направил меня в противоположную сторону от нужной. Они что — так ее разорить пытаются?

Но я ее все же нашел. Вообще попытки не допустить покупателей будут тщетными: все равно найдешь. Всего-то надо осмотреть девять зданий квартала. Так что не выдержат только особо слабонервные любители оружия.

Хотя приказчик на меня накинулся с таким жаром, что я засомневался: а вдруг ошибся и блокада лавки все же работает? Я притормозил его, сказав, что пусть он не спешит, я пройдусь по лавке, посмотрю, приценюсь, а потом буду уже говорить о покупке. Ну да, знаю я этих активных приказчиков — размякнешь от внимания к себе, и точно впарят какую-то не шибко нужную вещь.

Приказчик чуть увял и отошел, я же стал разглядывать щечки. Выбор был большим, но я решил, что возьму самые простенькие, сосновые. Коль уж револьвер сипайский, кобура сипайская, так и щечки будут сипайскими. Ибо я был не совсем уверен, буду ли сам пользоваться трофеем. У полиции его выдрал «чтобы было», но я уже привык к своему револьверу под сорок пятый калибр. «Чекан» был у меня раньше, а с тех пор как я этот сорок пятый получил от гномов, старый «чекан» так и не покидает оружейного шкафа. Валерий револьверов не любит, купил кольт и им пользуется. Ну что же, будет третий револьвер лежать в шкафу: два «чекана» и револьвер Алины. Это тоже гномская работа — пятизарядный револьвер под дамскую руку с уменьшенным курком и прочими дополнениями, чтобы меньше цеплялся за предметы в дамской сумочке. Патроны нестандартные — обрезанные «чекановские», с сильно уменьшенным зарядом. Я Алине предлагал тогда купить укороченный кольт, но она настояла именно на небольшом револьвере. С тех пор как Алина ушла в Убежище, он тоже в шкафу лежит, хозяйку дожидается. Эхма…

Подумаю я лучше о другом — о названии лавки, что ли… Оно для оружейной лавки как-то не очень. Птица красивая, но на нее редко охотятся — мясо у лебедей невкусное, есть его можно только с сильной голодухи. Охотятся на них больше из-за перьев. Гвардия харазского бея носит на шапках пучок лебединых перьев, да и в других местах любители таких перьев на шапке встречаются. В том числе и дамы. Есть для лебедей еще одно применение. Их не едят, просто делают из подстреленного лебедя украшение стола. Птицу аккуратно потрошат, чтобы это не видно было, и особым образом укрепляют шею, дабы она гордо вздымалась, как у еще живого. Лежит птица на блюде и украшает празднество. Очень многие бароны этим страдают.

Однажды птица на блюде чуть не стала причиной семейной драмы. На свадьбу барона ас-Рида прибыли многие гости, в том числе его дальний родственник барон Эрмлер вар-Аспе, который, увидев на столах двух таких птиц, внезапно возбудился, заявил, что это страшное оскорбление, которое надо смывать только кровью обидчика, и вызвал жениха на дуэль. Дело в том, что в левом поле его гербового щита размещался черный лебедь, и барон решил, что это специально сделано, чтобы насмехаться над его гербом. В зале началось броуновское движение — гости ходили, обсуждали и оценивали шансы каждого…

С одной стороны, свадьба без дуэлей и всяких комических происшествий — ужасно скучна и пресна. Но с другой стороны, дуэль еще до бракосочетания может кончиться печально для жениха. А значит, рухнет тщательно проведенная подготовка этого брачного союза, на которую мать невесты и другие заинтересованные лица положили массу усилий и полгода дипломатии. И девице в девках куковать! Кто ее возьмет после такого пикантного случая, когда она еще на свадьбе будущего мужа лишилась!