– У меня два сына Сван и Финр, у обоих по трое детей. Ринд это старшая дочь Финра. Живут в разных городах, но часто навещают. Ринд с рождения была со мной, так как она от первой жены Финра. Бедняжка, умерла после родов. Худая слишком была, врожденные болезни какие-то еще были. В общем, осложнения пошли, удалили матку, случился сепсис, и не спасли… Финр запил тогда, не до дочки было, но сейчас все хорошо. Вторая жена ему двоих родила, живут, горя не знают.

Я сидела, слушала ее, а у самой таких историй хоть отбавляй. Пять лет пролежав в больнице, каких только историй не услышишь. Но мне-то нынешней рассказывать особо нечего. Истории из своего мира рассказать не могу, и несколько раз ловила себя на том, что я открывала рот с желанием рассказать что-нибудь про себя и родителей… Потом вспоминала, где я, закрывала рот и продолжала слушать эту милую женщину. В эти моменты я видела, как Каспея смотрела в мои глаза, видимо, меняли цвет, но она ничего не сказала по этому поводу. Ближе к обеду пришла Роуз, отвести меня в палату. Каспея на прощание сказала, что вечером отправит ко мне Ринд. По возвращению, я сразу легла на кровать, слабость накрыла меня на подступах к палате. Желудок скрутило так, что бросило в пот. Насыщенное утро получилось, рано встала и ночь плохо спала. Роуз принесла мне обед и приготовилась подключить ко мне какой-то аппарат. Справившись с едой, выпила все лекарства, что дала мне Роуз, потом быстро переоделась в больничный халат и легла. Видимо моментально отключилась, так как уже не видела, как она устанавливала на мне какие-то провода и трубки. Снился папа. Мы шли с ним по парку, я крепко держала его за руку. Мне тогда лет шесть было. Помню отчетливо тот день. Мы после парка пошли в магазин маме выбирать подарок на день рождения...

Проснулась вечером от стука в дверь. Открыла один глаз и увидела на пороге молоденькую пухленькую девушку. Лицо круглое, волосы каштановые, заплетены в две косы. На макушке заколка в виде цветка пиона. Свободного кроя ярко-розовое платье и белые балетки. Она увидела, что я проснулась и смелее вошла в палату. Поздоровалась. Это была Ринд, внучка Каспеи. Тут было сразу видно, очень на нее похожа.

Я взглядом показала на табуретку. После сна я почему-то плохо ощущала свое тело, приподняв голову, поняла, что мне это дается очень тяжело. Ног не чувствовала. Но не стала пугать девушку, просто продолжала лежать. Как странно, утром я чувствовала себя отлично, а сейчас совсем нет сил.

Ринд, подвинув табурет поближе к кровати, села на него. Внимательно посмотрела на меня и спросила:

– Плохо да? Мне Роуз позвать?

– Нет, – прохрипела я, – все в порядке, – сказала и удивилась своему голосу, не так как-то он звучал.

– Ты не молчи главное, сразу говори, если вдруг что, – затараторила Ринд, – как мне тебя можно называть? Дядя зовет тебя Ира. Можно так?

Я кивнула и улыбнулась, ну надо же, как на бабушку похожа. Ринд сообщила мне, что днем приезжал доктор, приходил к Каспее, спрашивал, как прошла наша встреча, потом отдал распоряжения Роуз и опять куда-то уехал. Ринд оказалась такой же болтливой как ее родственники. Что только она мне не рассказывала за тот час, что просидела со мной, пока я приходила в себя. И про пациентов со странностями и про парней, которые ей делают знаки внимания. А я, вдруг, вспомнила про моего Тома Круз. Он же обещал прийти сегодня. Приходил или нет? Я все проспала? Перевела взгляд на Ринд, а она уже рассказывала про какой-то фильм, который посмотрела чуть ли не два года назад, и как запал он ей в душу. Я лежала и посмеивалась над ее болтовнёй. Где-то на середине рассказа про собачку дальней родственницы она уставилась мне в глаза и замолчала. Я же поняла, что она сейчас спросит, опередила вопросом:

– Серые или синие?

– Синие. А были светло-серые. Ой! Как такое, может быть? – воскликнула она.

Я лишь улыбнулась, но потом, вспомнив, какая она болтушка, серьезно сказала, что бы она молчала и никому не говорила, иначе у Норвала будут проблемы с Советом. Ринд встрепенувшись, показала жестом, как закрывает рот на замок и проглатывает ключ. Надо же совсем как у нас! После попыталась встать и с облегчением поняла, что я в норме. Села и свесив ноги, покачала ими. Фух! Все работает, желудок только немного побаливает. Жить можно.

Ринд поняла, что мне нужно в ванную, предложила свою помощь, но я отказалась. Попросила только предупредить Роуз, что я проснулась и хочу с ней поговорить. Когда вышла обратно, в палате никого не было. Я подошла к окну. Посмотрела вниз на проезжающие мимо машины и идущих по своим делам людей. Как мне надоели эти больницы. Не хочу вторую жизнь провести так. Что со мной будет дальше? Доктор никаких прогнозов не дает, так как я феномен у которого анализы всегда разные. Сбежать бы на берег моря и помереть там счастливо. Сил нет больше. Кстати о море. Где планшет? Надо посмотреть карту этого мира. В прошлой жизни на море ни разу не была, даже озера вблизи не видела, что говорить об океане. Надеюсь, тут есть поблизости водоемы какие-нибудь. Легла на кровать и включила планшет. Так…Океанов вообще нет, есть множество различных морей и озер. Я нахожусь в городе Таклин. Страна Ратнава, она самая большая на карте. Рядом слева чуть поменьше страна Дитва. Справа еще меньше Инсания. Дальше просмотреть не успела, зашла Роуз. Принесла стакан чего-то розового. Ммм, наконец, разнообразие. Я села на кровать, взяла стакан и поблагодарила ее. Она сама начала мне говорить, что Доктор Тоулс очень занят, приехал минут десять назад и заперся в лаборатории. Днем приходил майор Леннс, но она его не впустила, так как меня нельзя было будить, чтобы не сбить показания считывающего устройства. И все равно бы не вышло после снотворного, который она мне дала. Я перевела взгляд на нее. Стало тоскливо. Почувствовала себя лабораторной крысой. Захотели, усыпили. И слова не сказала ведь, что дает пить. Точно не выпустят отсюда. Марка приставили за дверью и теперь эта Ринд. Что бы под присмотром была всегда? Молча выпила содержимое стакана и легла обратно на кровать. Она взяла стакан и на выходе сказала, что Ринд придет завтра после посещения доктора и если он разрешит, то мы с ней пойдем на экскурсию по больнице. Оставшись одна, я расплакалась. Не видать мне моря. Посмотрела на планшет и разрыдалась в голос.

20 лет назад. Осень 5035 г.

Вот и пролетели два месяца каникул. В Социальной академии сегодня первый день занятий. В общежитие на прошлой неделе возвращались студенты и заселялись новенькие. Каиса уезжала на неделюповидать маму, но влюбленное сердце спешило обратно к своему парню Джерду. Консьерж Алва познакомилась с милым молодым спортсменом на второй день, когда уехали подружки. Правилами общежития хоть и запрещалось пропускать посторонних, но Алва не смогла отказать просьбе Каисы. Ведь за столько лет она знала, что девушка серьезная и счастью молодых не стала мешать. Но предупредила, что это только до двадцатого дня месяца Густоеда. Линн и Марна приехали накануне первого учебного дня с полными сумками вкусняшек от родственников. Сония сообщила подругам, что она задержится на неопределенное время по семейным обстоятельствам. Чуть позднее девушки узнали, что директору академии пришло официальное письмо от опекуна Сонии, ее сестры Леопы Кейтис, о том, что Сония приступит к занятиям лишь через месяц, в связи со смертью отца. Леопе как раз исполнилось двадцать пять лет, и она стала опекуном сестры. Оказывается, что за два дня до начала занятий, их родители разбились на авто. Отец погиб сразу, а мать впала в кому.