class="p1">Возвращалось понимание произошедшего. Перед глазами поползи схемы, формулы и цепочки химических символов — остаточные явления работы мозга в сверхрежиме. Словно компьютер перезагружался, после сверх интенсивного использования.

— Значит, используем этот, — второй шприц, помещенный в специальный футляр, был аккуратно уложен в рюкзак, а первый шприц вставлен в медицинский пистолет. Легкое касание к предплечью и биологически активное содержимое оказалось в его теле. — Судя по моим расчетам полная перестройка организма займет около двух месяцев. Долго, конечно, но переживу.

Тщательно убрав все следы своего пребывания, Александр запел помещение лаборатории и положил ключ-карту на место. Даже рукав рабочего халата педагога смял именно так, как было перед его приходом. Затем поспешил к выходу из гимназии, встречать своего сменщика.

Буквально, чудом успел. Он только оказался у входной двери, как та распахнулась сама. За ней показалось заспанное лицо сменщика, зевающего так, что челюсть выворачивалась. Перекинувшись парой фраз, разошлись: сменщик пошел переодеваться и убираться на своем этаже, а парень начал спускаться по лестнице.

— Насколько я помню, в ночное время здешняя территория полностью закрыта для всех личных машин. Значит, придется пройтись…, - он закинул рюкзак и направился к воротам.

Пройти нужно было не больше двух километров вдоль шоссе до первого перекрестка, где его обычно подбирал дядя или он садился в один из муниципальных автобусов.

Идти было легко. Странное покрытие под ногами пружинило, при каждом шаге чуть подбрасывая его.

Дневная жара спала, уступив время ночной прохладе. Первое время он еще кутался в форменную куртку, но постепенно отогрелся и даже расстегнул замок.

Свет от мощных дорожных фонарей, висевших над головой, полностью заливал ее светом. Да, и чего было бояться? Движение здесь откроется лишь после шести утра, когда в гимназию потянуться первые педагоги. Пока же, можно было смело идти по самой середине шоссе, не опасаясь машин.

— …С коммуникатором еще нужно будет разбираться. Что-то я не вижу здесь функции по отслеживанию физического состояния… Нужен постоянный диагност-мониторинг организма… Кто знает, как отреагирует тело моего аватара на сыворотку, — он не обращал внимания на дорогу, доверился телу. Ноги его сами несли по шоссе, оставляя ему время для размышлений над недавними событиями. — Побочки быть не должно. Все ингредиенты были тщательно подобраны, рассчитаны коэффициенты массы и индексы обратной реакции. Погрешность в расчетах составила не более 0,2 %

Будучи интелом, он даже трансформацию своего тела с помощью сыворотки воспринимал, прежде всего, интересным экспериментом, лишь потом более эффективным инструментом решения своих проблем. И ничего странного в этом не было. Вбитые в подкорку, правила кодекса ла Турна влияли на его поведение и сознание и в этом мире. Смысл существования всего сущего есть приращение нового знания.

— … Интересно, а насколько она универсальна? Ведь, еще дома я разрабатывал ее параметры для себя. Здесь скорректировал под это тело. А как она поведет себя в отношении женщины? Старика или здоровенного бугая под полтора центнера весом? — «руки вновь зачесались». Тело едва не завернуло обратно, чтобы возвратиться в лабораторию. Еле-еле затушил в себе этот порыв.. — А если попробовать на животном? Ясно, что коэффициент массы сыграет свою роль. Только в каком ключе? И, главное, насколько?

Задача, и правда, вырисовывалась довольно любопытная. Универсальность этого биологически активного средства, способного повысить физические возможности организма, могла оказаться очень даже кстати для него. В конце концов, полностью отработанную и универсальную технологию можно было предложить кому-нибудь, чтобы обеспечить себе безопасность.

— Это было бы хорошим ресурсом для торгов с кем-то из сильных мира сего…

Прошагав большую часть пути, Александр начал замедляться, пока совсем не остановился. Недоуменно завертел головой. Ему явно послышался шум приближавшихся автомобилей.

— Хм, что-то крупное, мощное, — в звуках слышался басовитый рев, нотки едва сдерживаемой мощи.

Из-за поворота выскочили пара крупных пятен с яркими фарами-прожекторами. На встречу ему летели два мощных внедорожника, своими габаритами и хищными решетками больше напоминавших небольшие грузовики. Раздавался сильный рев клаксонов.

Свет фар слепил. Вообще, ничего видно не было. Пришлось рукой закрываться и больше на слух ориентироваться.

— Народ, гляньте! — после раздавшегося визга тормозов, кто-то радостно заорал с автомобиля. — Охота! Охота, народ!

— Охота! Охота! — тут же с восторгов взревели еще двое или трое голосов. Кто даже от душивших его эмоций начал долбить ботинками по железу. — Охота! Охота!

Первая кровь…

— //-//-

Ситуацию он просчитал сразу же, на раз. Тут не нужно было обладать сверхинтелектом интела, чтобы понимать происходящее и, главное, сделать катастрофический для себя прогноз.

— Дело швах, — еле слышно выдал Александр, настыв на середине ярко освещенной трассы. — Причем, полный швах.

Буквально в паре метров от него ревел движком здоровенный внедорожник. Его массивная металлическая решетка, смела поспорившая даже с рамой небольшого грузовика, сотрясалась от выдаваемой движком мощи. Слева застыл его точно такой же собрат, слепивший глаза ярким светом прожекторов со своей крыши. В добавок, время от времени он оглашал окрестности пронзительным звуком автомобильного клаксона.

— Охота! Охота! — радостно улюлюкали с машин женские и мужские голоса. — Охота! Хотим Охоту! Хотим охоту!

Все было просто, как рассчитать орбиту кометы Хестера, двигавшейся по выпуклой эллипсоидной траектории вокруг красного гиганта в системе Стрельца. Простите, просто, как дважды два. В эту ночь ему не повезло нарваться на одну из компаний «золотой» молодежи, представителей «особых» семейств империи, промышлявших весьма модным в определенных кругах занятием — «Охотой». Этим довольно незатейливым словом они называлось преследование какого-нибудь бедолаги, обычно, в лесу. Загонщики выбирали на улице обычного человека, иногда мужчину, иногда женщину, и предлагали некоторую сумму за такое развлечение. От ответа бедолаги, правда, ничего не зависело: он все равно принимал участие в охоте в качестве жертвы. Его отвозили в ближайший лес или парк и давали небольшую временную фору, по истечении, которой начинали преследование.

Жертва, как правило, выживала. Переломы и рваные раны были обычно не в счет. Женщины, правда, доставалось еще и по другой части, когда загонщикам хотелось любви. Иногда загонщики распалялись. Особенно, когда жертва попадалась излишне шустрая, и начинали применять Силу. Тогда становилось совсем плохо. От воздушных кулаков столетние деревья ломались, как спички. Каменные ладони сносили с пути целые холмы, а водяные дубины создавали на пути беглецов рукотворные волны. Тут случались и смерти, которые, впрочем, никого особо не беспокоили. Шустрые адвокаты