Ага, щас. И встал, и подождал. Держи карман шире!

Придерживая Бельского одной рукой, я понесся по ступеням вниз. Короб забился у меня на спине.

А за нами бежала погоня — я слышал стук кроссовок и шлепанье босых ног по бетону.

И, не оборачиваясь, выбежал из парадной во двор, едва не сбив с ног какую-то женщину.

— За ним, за ним!.. — донеслось мне вслед.

Ну, это если мат пропустить.

Чуть замявшись возле домофонных ворот, я выскочил в переулок.

А за мной по пятам неслась толпа: волосатый парень в трусах, который все еще размахивал руками, бородатый мужик с вытаращенными глазами, его матерящийся приятель и еще невесть откуда взявшаяся тетка в длинной розовой футболке до колен, под которой упруго вздрагивала и перекатывалась свободная, как Анжела Дэвис, грудь пятого размера. Тетка держала в руке пучок каких-то сухоцветов, от которых стелился черный дым.

Все-таки приятно осознавать, что не только школа «Парящего Грифа» может выглядеть как толпа клиентов дурдома.

И я бы, наверное, улыбнулся этой мысли, если бы откуда-то из-под ног наших преследователей не вынырнули тени, похожие на силуэты ягуаров.

— Это… не твои, случайно?.. — с надеждой в голосе спросил я Бельского.

— Кака, — сурово ответил он мне. И громко, пронзительно заверещал: — Дай-дай-дай!..

Навстречу тем черным теням бросились другие, одна за другой отсоединяясь от моей собственной.

А на пересечении переулка с улицей показались четверо: тощий, высокая, мелкая и чувак в костюме.

— А я ведь говорил, что план ваш дрянной, и закончится все это скверно! — крикнул мне Пётр, расстегивая пиджак.

— Да плевать уже, — отозвалась Деметра, занимая боевую позицию.

— И да восторжествует правосудие! — воскликнула Фемида, расчехляя свой меч.

— С богом! — сказал Самеди. И снял маску.

Глава 9

Вот тебе, Даня, и Юрьев день

При виде своих мне сразу стало спокойней. Прикрывая рукой белую панамку несовершеннолетнего напарника, я отскочил от дороги в сторону, вжимаясь спиной в дом.

И, судя по всему, вовремя.

Когда тени схлестнулись с тенями, по асфальту пробежала волна искажающего марева. Брызги оранжевых искр плеснули на несколько метров в стороны. Черные силуэты закружил, заметались по серому полотну, роняя то тут, то там алые капли настоящей крови.

Преследователи притормозили, а дама в футболке вообще вдруг остановилась, что-то забормотала себе под нос и широко раскинула руки, точно собиралась обнять борца сумо.

От веника в ее руке потянуло густым туманом, как от дымовой шашки. В переулке стало по-осеннему тускло. Желтые отблески солнца на стенах домов и асфальте исчезли.

Группа встревоженных прохожих, только что озадаченно остановившаяся за спинами моих соратников, по-быстрому ретировалась. То ли наговор был прогонятельный, то ли просто народ оказался не готов к таким достопримечательностям культурной столицы — черт его знает. Но переулок в мгновение ока опустел.

— Я-яя! — выкрикнул бородатый, угрожающе глядя на нашу группу поддержки. И р-раз! Разорвал футболку у себя на груди, обнажая огромную татуировку дракона.

— Ты-ыы! — гаркнул в тон ему Самеди. И, сделав шаг вперед, р-раз! И рванул на себе толстовку.

Ткань треснула. Кость хрустнула. И правая рука скелета вдруг отлетела в сторону.

— Оу, как неловко вышло, — сказал барон, легкой походкой направляясь к своему противнику. Костяная лапка, весело дирижируя, взлетела вверх и вернулась к своему хозяину. Парень с татуировкой отшатнулся — видимо, на мгновение прифигев от красоты пейзажа, открывшегося промеж голых ребер Самеди. Похоже, он не ожидал, что наш барон и вправду скелет. Но тут же взял себя в руки, выпучил глаза — прямо как недавно на меня в той квартире. И громко крикнул:

— Смотри на меня! Внимательно! Ты делаешь то, что я говорю!..

— Да не работает твой магнетизм, не видишь, что ли? — рявкнул его напарник и достал оружие.

И это был вовсе не меч.

— Ложись! — крикнул я своим, прикрывая мелкого спиной. И в ту же секунду в переулке оглушительно грянули четыре выстрела кряду.

Демка закричала.

От этого ее крика у меня все внутренности наружу вывернулись. Обернувшись к ним, я увидел, как Пётр оттаскивает ее в сторону, а по обнаженному белому бедру моей богини струится кровь.

Черт, в нее попали!

Самеди тем временем волнообразно колыхнулся всем телом. Сплюнул на асфальт застрявшую в зубах пулю.

И, сделав незаметное глазу молниеносное движение вперед, схватил неудачливого гипнотизера за горло костяной рукой.

— И-иии-ху-ууу! — выкрикнул длинноволосый шаман, одним пластичным прыжком очутившись рядом со мной.

Все-таки ребенок на груди — хреновое обстоятельство для боя. Нельзя ни согнуться, ни наклониться, и при этом проиграть ты не можешь, потому что много ли надо таком хрупкому тельцу для того, чтобы перестать дышать?

Я не успел отскочить. И не смог атаковать первым. Только подставить свое плечо под удар, от которого затрещали кости.

Мелкий с перепугу заревел в три ручья. Прикрыв его рукой, я увернулся от просвистевшей мимо грязной босой ноги.

Фемида с мечом в руке бросилась мне на помощь. Поржавевший и тусклый клинок блеснул парой искр, пробежавших по его лезвию, и вонзился в асфальт перед длинноволосым. Яркая вспышка на мгновенье осветила переулок. Шамана невидимой силой отшвырнуло от меня в стену дома, а стрелявший мужик с воплем схватился за ногу.

— Око за око, — проговорила Фемида, сверкнув гневными очами.

Я выхватил Бельского из кенгуру и сунул богине в руки.

Та все поняла без слов.

Крепко обняв малыша, она выхватила свой почерневший меч и поспешила прочь из переулка.

— А вот теперь можно и силой помериться, — проговорил я6 оборачиваясь к шаману.

Тот метнулся от меня бешеным котом и встал в боевую позицию, готовый в любой момент напасть.

Самеди швырнул своего бесчувственного противника на дорогу, и в то же мгновение небольшая черная тень накрыла его спину, будто плащ.

Барон заскрежетал зубами.

Кости под полупрозрачным покровом на глазах начали менять оттенок с глянцево-белого на желтоватый и грязный.

Он шагнул к парню с пистолетом, но тот снова выстрелил. На этот раз — прямо в череп.

Барон покачнулся. Удивленно тронул костлявым пальцем образовавшуюся дыру.

— Однако, — проговорил он. — Будь я живым, я бы таковым уже не являлся. Какое счастье, оказывается, быть нежитью!

А кости на спине между тем все темнели под полупрозрачным телом стража.

— Отступай назад, к Бельскому! — крикнул я,