Самолет резко наклонился на крыло, и Мэтт от неожиданности потерял равновесие. Спина его выгнулась назад, и он взмахнул руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Винчестер с грохотом скатился по поплавку в воду.

И тут Мэтт почувствовал жесткую хватку на поясе. Несколько долгих секунд он смотрел в темные глаза своего бывшего тестя. Ветер пронзительно свистел в ушах. Старый эскимос, как бы раздумывая, крепко держал Мэтта за пояс. Наконец в его лице что-то изменилось, и он рывком втащил Мэтью в кабину.

Мэтт кубарем вкатился внутрь. Бейн бросился было к нему с третьего ряда сидений, радостно высунув язык, но Мэтт оттолкнул собаку и, развернувшись, первым делом захлопнул дверь.

Дженни прокричала с пилотского кресла:

— Они пошли на новый заход.

Мэтт поднялся на ноги и протиснулся к сиденью второго пилота. Впереди «сессна» делала крутой разворот.

Сев в кресло, Мэтт вдруг осознал, что винтовки у него в руках уже нет. Выругавшись про себя, он спросил:

— У тебя есть другая винтовка?

Дженни прибавила обороты, и самолет начал медленно набирать высоту.

— Нет, только пистолет и штатный дробовик в стойке на задней стене кабины. Но в воздухе они бесполезны.

Он вздохнул. Дженнифер была права: с дальней дистанции попасть из них в цель было практически невозможно.

Самолет продолжал набор высоты.

— Ничего не остается, кроме как попытаться добраться до Прадхо-Бея, — сказала Дженни.

Мэтт мысленно согласился. Там располагалась ближайшая военная база. Самим им в сложившейся ситуации все равно не разобраться. Но Прадхо был в четырехстах милях отсюда.

Дженни напряженно всматривалась в пикирующую на них «сессну».

— А с этими придется повозиться.

14 часов 25 минут

Под полярной шапкой

— Срочное сообщение, товарищ адмирал!

Виктор Петков проигнорировал вошедшего в капитанскую каюту молодого лейтенанта и продолжал читать «Бра тьев Карамазовых» Достоевского, сидя за столом. Книга, написанная давно умершим русским писателем, приносила ему душевный покой и вдохновение. Он часто сравнивал себя с Иваном Карамазовым, внутренний конфликт которого с самим собой и верой в Бога был так похож на его собственные переживания.

Его отец был другим. Воспитанный в православии, он никогда не подвергал сомнению слово Господне. Даже с приходом к власти Сталина, когда открыто практиковать религию стало смертельно опасно, его отец не отказался от своих религиозных взглядов. Может быть, именно поэтому одного из самых знаменитых ученых своего времени вырвали из семьи и под дулом пистолета отправили в ссылку на далекую полярную станцию в Арктике.

Виктор закончил читать главу «Великий инквизитор», в которой Иван отрекается от Бога. Сцена, описанная гениальным автором, вновь разбередила его душу. Острая злоба, с которой Иван говорил о Боге, была порождена его разочарованием в собственном предназначении, в собственной вере. Отец Виктора тоже погиб в результате предательства, хотя и не от руки одного из собственных сыновей, как в романе.

Но трагедия, постигшая семью Петковых, на этом не кончилась. После исчезновения дрейфующей базы в 1948 году мать Виктора впала в глубокую депрессию, длившуюся целое десятилетие и закончившуюся одним утром, когда восемнадцатилетний Виктор вошел в квартиру и увидел тело матери, безжизненно свисавшее с потолка на связанной в узлы простыне.

Родственников у Виктора не было, и его направили в армию, ставшую для него новой семьей. В поисках разгадки тайны смерти отца он стал с увлечением изучать все, что касалось Арктики. Его одержимость и глубоко скрытая ярость помогали ему безжалостно продвигаться вверх по карьерной лестнице в рядах русских подводников до тех пор, пока он не стал командующим Северным флотом.

Однако, несмотря на успехи в собственной карьере, он ни на минуту не забывал об участи, постигшей его родителей. Перед глазами то и дело возникали сцены семейной трагедии: отец, которого уводят посреди ночи… тело матери, свисающее с потолка на веревке…

— Товарищ адмирал, — снова обратился к нему лейтенант, переступив с ноги на ногу. Его голос подрагивал от волнения — кто знает, чем может кончиться незваное вторжение в раздумья Белого Призрака, одно имя которого наводило страх на подчиненных. — Мы… мы получили закодированное сообщение с пометкой «совершенно секретно», адресованное вам лично.

Виктор захлопнул книгу, задумчиво провел пальцем по кожаному переплету и протянул руку к лейтенанту. Он ожидал эту радиограмму. «Дракон» поднялся на перископную глубину полчаса назад и выдвинул антенну на поверхность сквозь трещину в льдине, посылая и принимая радиосообщения.

Молодой офицер учтиво подал ему папку с металлическим скоросшивателем. Виктор расписался в получении документа и взял папку в руки.

— Вы свободны, лейтенант. Если мне понадобится отправить ответную радиограмму, я позвоню в капитанскую рубку.

— Слушаюсь, товарищ адмирал.

Офицер развернулся на каблуках и вышел из каюты. Виктор открыл папку. В верхней части листа бумаги стоял гриф «ПЕРСОНАЛЬНО КОМАНДУЮЩЕМУ ФЛОТОМ». Далее следовал текст закодированного сообщения. Он вздохнул и принялся расшифровывать радиограмму. Она была послана генерал-полковником Ченко, директором ФСБ. «Новое название, да старая игра», — усмехнувшись, подумал он.

СРОЧНО СРОЧНО СРОЧНО СРОЧНО

От кого: Федеральная служба безопасности

Кому: «Дракон»

Рег. №: Лубянка 76-453А от 8 апреля

Тема: Координаты цели-Время атаки

СОВЕРШЕННО СОВЕРШЕННО СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО СЕКРЕТНО СЕКРЕТНО

Только для командующего Северным флотом

Текст сообщения:

Последние разведданные подтверждают начало контрразведывательной операции спецслужб США. Мобилизованы подразделения «Дельта форс». Руководитель операции установлен и подтвержден. Меры противодействия ускорены и скоординированы с группой «Леопард».

Дрейфующая станция «Омега» утверждена целью номер один. Координаты — альфа четыре два точка шесть — три один точка два согласно карте «Z».

«Дракону» с этого момента приказано соблюдать режим полного радиомолчания до получения команды на начало операции.

Начало операции в 08.00.

Дополнительная информация поступит вместе с сигналом на атаку.

Генерал-полковник Ю. Ченко.

Завершив дешифровку, Виктор нахмурился.

Сам текст сообщения был понятен. Цель — станция «Омега». Время — завтра утром. В Вашингтоне что-то пронюхали о секретах, погребенных на заброшенной полярной базе.

Но как всегда, в сообщении Ченко содержалась масса информации, скрытой между строк.