— А если ожог? Он ведь обгорел, помнишь?

— Вполне вероятно, но я сомневаюсь в этом. Во время войны раскаленный металл встречался на каждом шагу, но о пришельцах так ничего и не узнали. Кроме того, не забывай — пуля, попадая в тело, вызывает значительный ожог.

— Тогда…

В небе сверкнула молния, и раскаты грома заполнили дрогнувший сарай.

— Электрический удар!

— Ну конечно! — вскричал Реджелин. — Я думаю, это правильный ответ. Кстати, мы можем запросто его проверить. Радифь вздрогнула и неловко шевельнулась.

— Можете делать что хотите, — с усмешкой сказала она. — Но вы только зря потеряете время.

— А нам все равно больше делать нечего, — мягко ответил Реджелин.

Он взял охрану пленницы на себя, а я осмотрел багажник машины и нашел марсианский фонарь с мощной батареей в 12, 3 вольта. Вывернув линзу, лампу и отражатель, я прикрепил футляр с источником питания к трехфутовой жерди, которую вытащил из просевшей крыши сарая. Присоединив к клеммам батареи оголенные провода, я вывел их на торец палки и закрепил таким образом, чтобы кончики проволоки торчали на несколько дюймов. Стоило мне коснуться их и нажать на кнопку, как я почувствовал укус электрического тока. Не очень сильный, но тем не менее…

— Подойдите ко мне! — приказал я.

Радифь зарычала и отпрянула. Реджелин, наставив на нее револьвер, повторил приказ. Я загнал ее в угол и ткнул концом жерди.

Наша догадка подтвердилась — тело резко осело и разбухло, лицо будто сплавилось, на голом, в миг изменившемся черепе появился гребень. Она прокричала проклятие, но быстро пришла в себя и вновь начала принимать человеческий облик. Я еще раз ткнул в нее кончиком проводов, а затем ударил палкой по рукам, когда она попыталась ухватиться за жердь. Радифь зашипела и, приняв свой звериный вид, перестала сопротивляться.

Я повернулся и с триумфом взглянул на Реджелина.

— Вот так! Теперь мы можем подтвердить свой рассказ. И эта простая проверка выявит каждого из них.

— Гм-м, да, — произнес Реджелин, глубокомысленно посматривая на врага. — Насколько я понимаю, сложные элементы гистологии и даже внутренние органы не могут изменяться так быстро, как внешний облик. Верно?

Радифь как-то сникла и, сев на солому, закрыла лицо руками. Надо воздать ей должное — она долго и отважно оказывала нам сопротивление, но сила была на нашей стороне, и дальнейшее неповиновение могло окончиться для нее очень печально.

— Да, — прошептала она. — Мы можем приспосабливать дыхательную систему к широкому диапазону различных атмосфер, но, если вы расчлените брюшную полость кого-нибудь из нас или исследуете под микроскопом мозг и некоторые клетки, вашему взору предстанет то неизменное, что отличает нас от землян и марсиан.

— Значит, нам помогут и рентгеновские лучи, — воскликнул Реджелин. — Еще один тест!

— Но все военнообязанные в наших армиях проходят флюорографирование, — возразил я.

— Да, но не забывай, что чужаки занимали высшие офицерские посты. Они без труда проходили медицинские комиссии у тех докторов, которых предварительно заменили своими собратьями. Единственная опасность состояла в том, что кто-то мог погибнуть в бою или во время несчастного случая. Но они посчитали этот риск незначительным. Да и кому бы понадобился доскональный осмотр и экспертиза изорванных кусков кишечника?

Я взглянул на нашу пленницу, которая съежилась у моих ног.

— Откуда вы прилетели, Радифь? Она опустила голову и тихо ответила:

— С Сириуса.

— Но почему к нам? Что вам от нас нужно?

— Это началось очень давно, — сказала она. — Около двухсот лет назад или более того. В системе Сириуса существовали четыре разумные расы. Они достигли примерно такого же уровня развития, что и вы, — пусть ваши миры в чем-то обогнали их, а в чем-то отстали, в целом уровень один и тот же. Однажды в системе началась великая война. Жители Ша-Эба слыли знатоками биологии и достигли таких результатов, о которых вы в Солнечной системе не можете даже мечтать. С помощью искусственных мутаций им удалось создать нас, и основным предназначением нашего вида стали шпионаж и внедрение в ряды противника.

Я покачал головой, пораженный громадностью происходящего. Меня восхищал этот величественный путь от Сириуса длиною в девять световых лет по черной бесконечности открытого космоса; я всем сердцем принимал идею других рас и цивилизаций, изолированных в этой огромной бездне мрака; но более всего меня впечатляло достижение Ша-Эба. Я довольно хорошо знал биологию и понимал, что требовалось для создания таких протеиновых существ: пигментационные клетки, подвижные ткани, фантастическая система подачи кальция, чтобы за несколько секунд воспроизводить необходимые кости и зубы (их, скорее всего, заблаговременно размещали вокруг хрящевой структуры, а в самом хряще, очевидно, находились клетки, запасавшие кальций). А если добавить к этому разработку искусственной нервной системы, которая вплоть до мелочей могла бы управлять невообразимо сложными преобразованиями.

Неудивительно, что удар током нарушил равновесие отлаженной программы. Я склонялся к мысли, что их нервная система функционировала с помощью электрических импульсов. Но тогда оставалось только гадать, как им удавалось сохранять стабильный облик при всех других воздействиях.

— Сколько времени потребовалось для создания вашей расы? — спросил я Радифь.

— Не знаю, — угрюмо ответила она. — Возможно, около десяти лет. Наши творцы использовали стимуляторы роста. К тому же они могли манипулировать отдельными генами. Но мы знаем об их науке не больше вашего. — Она вздохнула. — Благодаря нам и с помощью хитроумного вооружения планета Ша-Эб победила в великой войне. В системе Сириуса установился мир. И мы, раса меняющих лик, стали никому не нужной обузой. Нас боялись и ненавидели, нам создавали невыносимые условия и запрещали принимать облик других существ, которые прошли естественный путь развития. Как будто любая форма жизни не порождается одними и теми же силами! В конце концов нам запретили иметь детей и обрекли нашу расу на вымирание.

Тогда мы тайно собрались вместе и попытались захватить власть на Ша-Эбе, используя свои способности к перевоплощению. Попытка не удалась, и многих из нас перебили. Но кучке храбрецов удалось захватить огромный звездолет, который планировалось использовать для изучения планет других солнечных систем. И мы, все те, кому удалось остаться в живых, бежали от своих создателей. Наш лидер избрал ваше солнце, так как астрономы Сириуса утверждали, что вокруг одиночных звезд вращается много планет. Он считал, что это увеличит наши шансы на успех и мы найдем новую родину. Полет длился почти сто лет. Чтобы растянуть скудные запасы воды и пищи, большинство из нас проводили время в анабиозе. — Она мрачно рассмеялась. — Вам может показаться странным, что я говорю не о «себе», а о «нас». Моих сородичей создавали в лабораториях, и я для вас «существо из пробирки». Но мы, таховвы, считаем себя расой разумных существ — существ, которым не нашлось места в этой Вселенной.