Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда же мы начинаем задумываться над тем, как именно мы совершаем те или иные действия, то при попытке подобного осознания, упорядочивания в виде последовательных мыслей мы в тот же момент снижаем эффективность конкретного автоматизма. Зачастую лучше не думать, как ты делаешь, а просто делать — так всё будет много стройнее.
Тут вспоминается анекдот про ёжика, который забыл, как дышать, и умер. Отчасти он демонстрирует нам суть рассматриваемого явления.
Попытка осознать может нарушить отточенный временем автоматический механизм действия, давно контролируемый бессознательным.
По данным Клэкстона, дети в среднем собирают кубик Рубика быстрее, чем взрослые (Claxton, 1998). Якобы дети всецело отдаются во власть своего двигательного интеллекта и просто делают, в то время как взрослые ещё и пытаются понять, как они это делают. Пытаясь перейти в сознательное, процесс бессознательного алгоритма становится отрывочным, последовательным и от этого перестаёт быть целостным, теряет свою всеохватность.
Очень интересный пример неосознаваемого научения был продемонстрирован советскими исследователями ещё в конце 60-х. Тогда талантливому нейрофизиологу И. С. Бериташвили пришло в голову проверить одну идею насчёт ориентирования на местности у незрячих людей (Беритов, 1969). Изучая восприятие людей, в том числе и слепых, он пришёл к выводу, что ориентирование в пространстве у тех происходит не только посредством размахивания руками или палочкой и не только за счёт воспринимаемых ими звуков, но и за счёт звуков, которые не преодолевают порог осознания.
В ходе эксперимента незрячему надевали наушники, в которые подавали звуковой сигнал, глушащий все прочие звуки извне. Затем он должен был пройти расстояние, заставленное различными препятствиями. Без наушников в "нормальном" состоянии такие люди обходили большинство предметов без малейших сложностей.
Но стоило им надеть глушащие наушники, так они тут же начинали то и дело натыкаться на препятствия.
Тут как бы и ничего удивительного, но интересным же было то, что все эти незрячие испытуемые решительно утверждали, что при ориентировании они не руководствуются какими-либо звуками, потому что никаких особых звуков не слышат. Но, по их собственным словам, при ориентировании они внимательно прислушиваются к ощущениям на коже собственного лица.
Все незрячие, как один, утверждали, что перед каким-либо препятствием они ощущают словно едва уловимое прикосновение к лицу. Будто какое-то мимолётное дуновение воздействует на кожу.
Удалось установить, что все эти описания означали не что иное, как чрезвычайно слабые сокращения мышц собственного лица. Именно они-то и воспринимались испытуемыми как "прикосновение" или "дуновение".
Но чем были вызваны эти слабые сокращения лицевых мышц аккурат перед препятствием?
Бабки у подъезда в таких случаях говорят о биотоках, ясновидении, Ванге, Большом адронном коллайдере и нейтронно-позитронном генераторе XGC-715…
Но всё оказалось проще и одновременно сложнее.
Беритов Иван Соломонович (он же — Бериташвили) пришёл к заключению, что всё дело в условном рефлексе, который формируется на неосознаваемый раздражитель.
В данном случае речь шла об изменяющихся звуковых волнах, отражённых от препятствия. Но интенсивность этих звуков настолько мала, что они просто не преодолевают порог восприятия и не осознаются.
В пору раннего обретения опыта ориентирования незрячие постоянно натыкаются на предметы. Бессознательное при этом фиксирует все типичные звуковые волны, отражённые от препятствий. И каждый раз, когда происходило столкновение с предметом, этому предшествовало определённое изменение неосознаваемого звука — меняется его частота.
Затем происходит столкновение, у человека возникает гримаса, происходит сокращение мышц лица и шеи.
Всего после ряда таких столкновений с препятствием, имеющим сплошную поверхность, в глубинах психики незрячего человека возникает условный рефлекс — сначала происходит регистрация неосознаваемого звука, а за ним и непременное столкновение, влекущее за собой напряжение мышц лица. Именно по этой причине впоследствии у слепых и вырабатывается слабо ощутимый мимический рефлекс на неосознаваемый звук.
То есть бессознательное регистрирует звуковые волны, свидетельствующие о приближении препятствия, и заранее "морщит" лицо, поскольку такая реакция уже выработана.
Поскольку незрячие не осознавали сам звук, то более-менее могли ощутить мимолётную дрожь в собственных лицевых мышцах и уже на основании этого делали вывод о препятствии впереди.
Эксперимент с наушниками доказал справедливость этого предположения.
К тому же мельчайшие мимические колебания были зафиксированы у незрячих непосредственно перед препятствиями со сплошной поверхностью (то есть с хорошим звукоотражением), но не регистрировались перед препятствиями из сетки, на которые испытуемые всегда непременно наталкивались.
Вот такой необыкновенный и изящный пример формирования условного рефлекса на неосознаваемый стимул. Звук не осознаётся, а реакция на него есть…
Неосознаваемое (имплицитное) научение играет чрезвычайно важную роль в формировании поведении человека. Определение закономерностей в окружающей действительности и выработка соответствующего поведения — это всё способно осуществляться уже на уровне бессознательного, что и приводит к тому, что люди зачастую просто не могут осознавать и объяснять, почему они делают то или это и именно так, а не иначе. Дальше мы будем подробнее говорить об этом, когда речь пойдёт о самом базисном свойстве человеческой психики — о подражании. Подражание тем лучше развито, чем лучше развито неосознаваемое научение.
В исследованиях феномена имплицитного научения были получены весьма интересные результаты (Костандов, 2004. С. 117). Когда испытуемые выполняли определённое задание, на экране предъявляли слова «хорошо» и «ошибка», говорящие об успехах в достижении результата. Если слова-оценки подавались с достаточной для осознания длительностью, то в обработке этих импульсов преимущественно участвовало левое полушарие мозга. Если же слова демонстрировались в сверхбыстром режиме и не осознавались испытуемыми, то в обучении обнаруживалось функциональное преимущество правого полушария.
О связи именно правого полушария с бессознательным накоплено уже предостаточно сведений. Но, безусловно, самой настоящей вехой в изучении этой проблемы стали исследования Роджера Сперри и Майкла Газзаниги.
Читаем дальше — вот сейчас будет самое интересное.
4. Бессознательное и правое полушарие
В середине XX века тяжёлые формы эпилепсии научились лечить рассечением связей между полушариями мозга. Полушария соединены между собой пучками нейронов, называемыми комиссу̀рами (лат. committo — соединяю). Крупнейшая из них — так называемое мозолистое телолат. сcallosum
Вот именно рассечение этого самого мозолистого тела и прекращало все дальнейшие эпилептические припадки, поскольку делало невозможным распространение очага эпилептического возбуждения с одного полушария на другое.
Операция по рассечению комиссур мозга называется комиссуротомией.
Пациенты, страдавшие эпилепсией, после
