даётся работа. Я не очень люблю чужих детей, особенно маленьких. Но приходится терпеть, потому что другой работы для меня в этой глуши нет.

Вечером вернулась домой позже обычного. День рождения заведующей, которое нельзя было пропустить. На улице уже довольно темно. Я замечаю черную машину и стараюсь ускорить шаг, чтобы побыстрее спрятаться в доме. Закрываю за собой дверь и медленно сползаю на пол. Сердце бешено колотится. Я глажу живот и стараюсь успокоиться. Это всего лишь мои страхи. Здесь меня никто искать не будет. Включаю свет и передо мной оказывается крепкий мужчина, который сидит на стуле и смотрит в мою сторону.

— В этот раз и правда было сложнее. — улыбается он. — Но, Геля, я всегда тебя найду. Везде.

— Вадим, зачем я тебе? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Геля, ты грохнула Артема и свалила. А ведь только ты знаешь все его схемы вывода бабок и места их хранения. — отвечает мужчина, не сводя с меня глаз. — Где флешка с инфой?

— Я не знаю. — мотаю головой. — у меня ничего нет. Правда.

— Хотел бы я тебе верить. Но нет… Геля, мои методы тебе не понравятся. — спокойно произносит Вадим и подходит ко мне с раскрытым ножом, который подносит к моей щеке.

— Вадим, я правда не знаю. Я убегала с одним чемоданом.

— И где он?

— У меня его нет. — почти шепотом проговариваю я.

Мужчина бьет меня по лицу, и я падаю. Он набирает номер в телефоне и через минуту на пороге появляется еще один громила.

— Геля, где флешка? — настойчиво продолжает Вадим.

— У меня ее нет. — со слезами отвечаю я и второй быстро накидывает пакет мне на голову, от чего я начинаю задыхаться. На момент пакет снимают, и я быстро начинаю тараторить. — Вадим, пожалуйста. Я беременна. Прошу не надо. Умоляю. — разревелась я.

— Даже так? — ухмыляется он. — шустро Стасик сработал… ладно. Мы же не звери какие, да? Витя, пакуй ее. — командует Вадим и выходит из дома. Я даже не сразу понимаю, что он знает моего мужа.

Мужчина хватает меня за руку и ведет к машине. Я еле влезаю внутрь, где уже сидит Вадим, его водитель и охранник. Рядом со мной занимает место второй охранник, который тащил меня сюда, и машина трогается с места.

Дорога была долгой. Практически весь путь я не спала, потому что боялась. Но усталость взяла свое и я просто вырубилась.

Проснулась от грубых ударов по щекам.

— Просыпайся, соня. Приехали. — произносит Вадим.

Меня заставляют покинуть машину, и я будто возвращаюсь в прошлое. Передо мной тот самый дом, в котором прошли кошмарные минуты моей жизни. Меня снова хватают под руку и ведут внутрь. В ту самую комнату. Толкают и я падаю на пол, где лежал Артем. Мозг тут же вырисовывает четкую картину прошлого, от которой становится плохо.

— Дом охраняется. Из комнаты выйти не получится, это теперь твоя тюрьма. Балкон не вариант, внизу злые собаки, которые моментально истерзают твое тело. — быстро проговаривает Вадим и подходит ко мне, чтобы схватить за подбородок. — Геля, я не тупая шавка Маяковского. От меня ты не сбежишь. Я везде тебя найду.

Мужчина отталкивает меня и уходит. Я слышу только его указания своим лакеям.

Тяжело было снова находиться в этой комнате. В этом доме в целом. Здесь все мое прошлое, от которого я бежала, но так и не смогла убежать. Я села в кресло, которое стояло практически в самом углу и не вставала оттуда. В комнату уже пробрались обеденные лучи солнышка. А я все продолжала сидеть. Ко мне никто не заходил до самого вечера. Кроме охранника, который принес ужин.

На следующий день я также сидела в кресле, только иногда вставая к окну, чтобы увидеть закат и звездное небо.

В таком режиме прошла неделя, которая показалась мне вечностью. Наконец кроме охранника с едой, в комнату вошёл Вадим в прекрасном настроении.

— Добрый день, Ангелина, как там тебя по отчеству? — спросил он и нагло уселся передо мной на стул. Я лишь посмотрела на него грустным взглядом. — да, в принципе не важно. Ты мне лучше скажи, готова рассказать мне где флешка? Или ты все в голове держишь, так?

— Вадим, у меня нет флешки. Я не знаю как Артем выводил деньги и где прятал их. — безразлично ответила ему. Настроение мужчины сразу переменилось.

— Геля, не зли меня. Тебя спасает только то, что ты беременная. Моего терпения хватит. А вот хватит ли твоего? Ведь, когда ты родишь, я перестану быть таким добрым. — Вадим подошел ко мне и схватил за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза. — ты же понимаешь это?

— Я не знаю где флешка. — пробубнила сквозь боль, которую доставлял мужчина, сжимая своей рукой лицо.

Он покинул комнату, снова оставив меня в одиночестве. Меня почему-то беспокоило только одно. Ищет ли меня Стас? Ведь уже две недели меня нет. Догадается ли он, где меня нужно искать?

Понемногу я стала привыкать к жизни в заточении. Меня волновало отсутствие врачей, которым Вадим запретил здесь появляться. Но у меня было время, чтобы продумать как можно отсюда выбраться. Ведь пока я в положении, он не посмеет меня тронуть. Пока я любовалась очередным закатом в окне, который был единственным, что было доступно мне из прекрасного, почувствовала что-то необычное. Потом снова. Я приложила ладони к животу, который стал немного больше и почувствовала легкое шевеление. Это было очень трогательно. Я расплакалась и стала разговаривать с малышом, который отвечал еле ощутимыми движениями. По телу прошло тепло и единственным желанием было, чтобы Стас был здесь…

Слышу, как поворачивается ключ в двери, но не тороплюсь смотреть в ту сторону. Потому что мне все равно на Вадима. Мне нечего ему рассказать.

— У меня для тебя ничего нет. — сразу произношу я, предугадывая его вопрос.

— Это плохо. — слышу женский голос и резко поворачиваюсь, чтобы посмотреть.

— Марго?

— А ты ожидала увидеть Шерон Стоун? — язвит девушка и подходит ко мне.

— Ты с ними заодно? — спрашиваю Марго.

— Ангелина, речь идет не обо мне, а о тебе. — с улыбкой отвечает она и нагло садится на кровать, закидывая ногу на ногу.

— Чем он заставляет тебя? Почему ты помогаешь ему? — продолжала выяснять я.

— Где флешка? — не обращая внимания на мои вопросы спрашивает Марго.

— У меня ее нет.

— Хорошо. Тогда скажи, где она? — повторяет девушка.

— Можешь не утруждать себя расспросами, нового ты ничего не услышишь. — грубо отвечаю