– Только не до конца сезона, – возразил герцог. – Я хочу быть свободным до конца сезона. Хотя бы до конца сезона!

Его друг метнул на него явно заинтересованный взгляд.

– Вот как? Однако, Арчи, ты темная лошадка. Даже не сказал мне, что уже успел оседлать кого-то еще. Неудивительно, что Ты не приходишь к Аннет. Так кто же она?

– Никто, – поспешно заверил его герцог. – Ты не правильно меня понял, Брюс.

Но его друг лишь ухмыльнулся в ответ.

– И ты опасаешься, что старые симпатии отвлекут тебя от нее? – спросил лорд Брюс. – Бедняга Арчи! Но они и не требуют, чтобы ты веселился с ними двадцать четыре часа в сутки. Они и сами любят отдохнуть и поспать вволю. Когда ты с ней встречаешься, Арчи? Утром, днем, вечером?

– Я уже сказал тебе, Брюс, ты меня не понял. – Герцог устремил на друга строгий взгляд.

Однако провести лорда Брюса было не так-то легко.

– Если ночью, значит, у тебя новая содержанка, – с задумчивым видом размышлял он, устремив взгляд в потолок и поигрывая вилкой, на которой торчал последний кусочек бифштекса. – Если днем, ты ее не содержишь. Арчи, она содержанка?

– Как бы твоя вилка не вонзилась тебе в переносицу, – спокойно произнес герцог. – Выбери другую тему для шуток, старина.

– Нет, это что-то другое, – продолжал дразнить Брюс. – Будь она куртизанкой, ты не замедлил бы сообщить о своей новой победе. А если она не содержанка, значит, она респектабельная дама. Вращается в свете. Замужняя? Арчи, Арчи, ты ступаешь на опасный путь! Она хороша собой? Кто она?

– Положи в рот этот отвратительный кусок сырого мяса, – сказал герцог Тенби, решительно поднимаясь из-за стола, – и проглоти его. Мы отправляемся на «Таттерсоллз». Покупать лошадей. Как и намеревались. И если ты скажешь еще хоть слово, – герцог предупреждающе поднял руку, поскольку его друг уже открыл рот, – я вобью его тебе обратно в глотку вот этим кулаком.

Лорд Брюс задумчиво, в полной тишине, дожевал мясо, запил глотком эля, оставшимся в его кружке, вытер салфеткой рот и встал из-за стола.

– Я выясню все сам, – выходя следом за герцогом из столовой, заметил он себе под нос, – Всего и нужно-то припомнить, на кого, кроме леди Филлис, ты обращал внимание с начала сезона. Таких дам немного, не так ли, Арчи? И есть только одна моложе сорока. Очень интересная дама. – Лорд Брюс Ингрэм издал довольный смешок.

Герцог Тенби притворился, что он его не услышал.

* * *

Похоже, он был не в духе. Он поздоровался с ней, когда кучер посадил ее в карету, но всю дорогу до их любовного гнездышка молчал и хмуро смотрел в окошко, хотя занавеска была наполовину задернута. В спальне он притянул ее к себе и, не поцеловав, не сказав ни единого ласкового слова – вообще не сказав ни слова, – начал расстегивать пуговицы на ее платье. Как будто она была неодушевленным предметом.

Но она не была неодушевленным предметом.

Как жаль, что она не сделала того, что обещала самой себе сделать – всю субботу и воскресенье она твердила об этом. Она не хотела выходить к его карете. Всего-то и нужно было – выполнить это намерение, и их связи пришел бы конец. Не явись она в условленное место, он уже больше никогда не приехал бы за ней. Все эти четыре дня ее терзало чувство вины. Особенно мучительно было придумывать новую ложь для Аманды на понедельник. Гарриет не хотела встречаться с герцогом Тенби!

Однако ее тело не слушало ни доводов разума, ни ее совести – оно взбунтовалось. И сильнее, чем когда-либо. В понедельник, за завтраком, когда Аманда предложила погулять по парку, пока там мало народа, Гарриет извинилась и сказала, что уже дала обещание сопровождать леди Биконсвуд, они должны нанести визит ее подруге. В четверг ей надо будет придумать что-нибудь другое, нельзя снова ссылаться на Джулию.

Тело ее томилось в предвкушении любви – она употребляла слово «любовь», потому что не знала других, грубых, слов, которые произносят в таких случаях мужчины. На самом-то деле то, что будет происходить с ней, к любви не имеет никакого отношения. Но Гарриет отдавала себе отчет в том, что не сможет противостоять искушению встречаться с Тенби. Пусть это случится еще хоть один раз. Может быть, сегодня все пройдет легче. Что означало это «все», она, пожалуй, и сама не знала.

И вот она здесь, а он молчит и довольно холоден. Он медленно спустил платье и сорочку с ее плеч, спокойным, оценивающим взглядом окинул ее грудь. Никакой романтики – об этом он ее предупреждал. И она согласилась на это условие. Но она не представляла себе, что интимная близость может быть такой – даже ничуточки нежности.

– Отныне нам надо быть вдвойне осторожными, – произнес герцог. – Завтра или в среду в Лондон приедут моя бабушка и тетя. До ушей моей бабушки не должна дойти ни малейшая сплетня, я не хочу ее компрометировать.

– Чего вы опасаетесь, ваша светлость? – спросила Гарриет. – Что я влезу на крышу дома сэра Клайва и возвещу интересные новости на весь свет? – Эта саркастическая реплика поразила ее самое. Она никогда не была язвительной.

Его серые глаза пристально смотрели на нее.

– Строптивая! – тихо произнес он и взял в руки ее груди, затем отвел ладони и, положив одну ей на поясницу, повел ее к кровати.

Она лежала и смотрела, как он раздевается. Приезжает его бабушка?

– Бабушка была довольна, когда вы сообщили ей насчет леди Филлис? – спросила Гарриет. – И едет в Лондон, чтобы самой посмотреть на нее?

– Похоже на то, – нахмурившись, ответил Тенби. – Она постарается поторопить меня с помолвкой, а я этого не хочу. До конца сезона еще целых два месяца, и я намерен оставаться, свободным и наслаждаться вами все это время. Я буду на этом настаивать. Однако мне придется нелегко, у бабушки железный характер.

Стало быть, его настроение не означало, что он хочет разорвать их отношения, когда они, по сути, еще и не начались. Напротив – он хотел наслаждаться ею еще два месяца. Наслаждаться. Однако нежности в этом слове не было. Но почему она ждет нежности?

– Не будем попусту терять время, – сказал он. – Гарриет, мне казалось, что эти четыре дня никогда не кончатся. Я изголодался. А вы? – Он лег в постель.

– Я тоже, – призналась Гарриет, протягивая к нему руки.

– Я бы все отдал, чтобы быть с вами каждый день, – сказал он. – Надеюсь, вы готовы к тем божественным ощущениям, которые ждут нас в эти полтора часа? – Он приник к ее губам.

– Да, Арчи, – промолвила Гарриет, – для того я и пришла сюда.

Правда, это было не совсем то, чего она ожидала. Ну да, она приехала заниматься любовью. Гарриет хотела быть честной сама с собой: пусть хоть так она может объяснить свое недостойное поведение. Но даже зная, что, кроме физической близости, между ними ничего не будет, она все же ждала чего-то большего. Надеялась. Ждала если не любви, то хотя бы ласки, нежности. Знаков того, что они нравятся друг другу, они – леди Гарриет Уингем и герцог Тенби. Она хотела знать – всей душой жаждала! – что он хочет именно ее, Гарриет.