Куда идут эти реакции? Отчасти этот мальчик «проглатывает» эти эмоции и переживания, умственно подавляя их. В результате он может развить в себе такие физические симптомы, как проблемы пищеварения или напряжение в руках и челюстях. Он может скрипеть зубами или иметь проблемы с жестикуляцией. Иногда он бывает неспособен избавиться от этих симптомов до тех пор, пока в поддерживающей психотерапевтической обстановке не выразит полностью все свое не выраженное ранее эмоциональное и физическое напряжение.

Этот ребенок, соматизируя часть своих реакций на травмирующие обстоятельства, использовал свое тело для выживания, что дало ему возможность выдержать обстоятельства, не допустив полного разрушения своей целостности. Как и другие стратегии выживания, его подход в свое время был нужным и чрезвычайно полезным. Но годы идут, изначально творческая и находчивая реакция этого человека начинает создавать препятствия и, возможно, даже вредить его состоянию.

В ситуации холотропной терапии я также наблюдала ряд людей, которые связывали различные проблемы, касающиеся здоровья, с важными психологическими проблемами. Они много лет боролись с различными, связанными со стрессами, физическими недугами, такими, как частые заболевания простудой и гриппом, подверженность инфекциям или постоянная утомляемость. Благодаря психотерапии или другим формам самоисследования они начинают понимать, что это – соматическая составляющая их трудностей. Они также обнаруживают, что когда-то в своей жизни они научились перенаправлять эмоциональную боль в свое тело, и соматизация стала для них важным механизмом ухода от действительности.

Одна женщина говорила: «Я понимала, что одной ногой стою в могиле. Жизнь для меня стала чрезвычайно трудной. Я на самом деле даже не хотела быть здесь, поскольку мне было очень больно. Не правда ли, что в моем положении лучший способ полностью устраниться от страдания и ответственности – это стать больной? Мне стало интересно, не умру ли я, если и дальше буду болеть. В самом деле, смерть могла стать окончательным избавлением от моих страданий. Я чувствовала, что мои запущенные болезни ведут меня к ней». Это еще один пример того, как изначально полезные и хитрые методы выживания могут стать проблемой.

Многие из защитных механизмов, которые используют отдельные люди, могут использовать и целые группы населения. Чтобы уберечь себя и сохранить некоторую степень благоразумия, эти группы создают поведенческие защиты, которые охраняют их от угрозы извне, а также являются реакциями на их страх, стыд, гнев, боль и печаль. Они могут подавлять в памяти ситуацию, в которой они находятся, отрицать или приуменьшать ее, или обращать свое угнетенное положение в лицемерие и склонность всех осуждать. Они могут проявлять свои эмоции против других групп или оборачивать их против самих себя. Джейн Миддлтон-Моз трогательно рассказывает о «культурном отвращении к самим себе», которое можно обнаружить у деморализованных и униженных народов.

Эти социальные группы, так же как и отдельные люди, могут скрывать свои чувства или, наоборот, давать им безопасный выход через юмор. Например, когда в прежней Чехословакии правили коммунисты, там пресекались все творческие проявления, как личные, так и социальные. Кроме того, этот режим душил любые открытые выражения гнева, боли, тревоги, и миллионы людей чувствовали себя униженными. Но несмотря на это, в приватной домашней обстановке многие граждане Чехословакии отпускали едкие шутки по поводу существовавшего в то время режима, выражая свои эмоции в горьком юморе. Во время правления коммунистов эти горькие шутки были одним из немногих выражений эмоций, накопившихся за много лет.

Некоторые туземные народы объединили или слили свои верования и духовные системы с религиозными убеждениями угнетателей, создав тем самым синкретические системы. Синкретические религии являются сочетаниями верований и практик, и примеров таких гибридных религий существует достаточно. Африканские рабы, которых насильственно увозили с их родины и доставляли в Бразилию, взяли с собой свои священные верования. Живя в среде, где господствовала римская католическая церковь, они сумели в некоторой степени сохранить свою веру и свои обычаи, объединив их с религией захватчиков. Через некоторое время это объединение традиций, включив в себя также элементы традиций бразильских индейцев, развилось в уникальную форму религии, представленную несколькими разновидностями – кондомбле, умбанда и макумба. Эти новые системы отражают творческую способность выживания, но также представляют собой и печальный компромисс.

В соборе в Мехико висит всеми любимый образ Мадонны Гваделупской. На этой иконе Дева Мария изображена стоящей на полумесяце в молитвенной позе, а сзади нее сияют золотистые солнечные лучи. Гиды гордо заявляют, что она затмевает солнце и попирает луну, которую церковь считает символом язычества. Затем они рассказывают посетителям о том, как испанские конкистадоры построили собор на месте, где раньше стоял могущественный древний храм, посвященный солнцу, и что ими было убито много тысяч индейцев. Несмотря на очевидное оскорбление богатой и живой культуры своих предков, многие индейцы все равно обращаются к деве Марии, хотя они делают это в несколько иной форме, чем христиане. Они просто видят в символах солнца и луны, а также в красивом изображении женской богини важных представителей своей духовной и культурной традиции.

Вот свидетельства силы и творческой способности человеческого духа. Всякий раз, когда нам, как индивидам, так и группам, наносятся в той или иной форме оскорбления, мы чудесным образом объединяем все свои ресурсы и заботимся о себе.

Не секрет, что большинство из нас живет в ситуации, которая в той или иной форме разрушительно действует на нас. Всем нам пришлось претерпеть как от родителей, так и от окружающих те или иные оскорбления или неуважение к нам как к уникальным и одаренным индивидам. Поэтому мы развили особые творческие реакции. Но как бы ни были полезны и важны эти стратегии выживания, они, в конце концов, могут помешать благополучию как отдельных людей, так и целых групп. Что же должно стать с нашей жаждой целостности?

Давайте вернемся к теме нашего повествования о том, что мы являемся отдельными представителями божественной сущности, оторванными от своего истока. В силу человеческой природы мы уже существуем отдельно от нашего истинного Я. Если мы страдаем от оскорблений, то это ощущение изоляции становится еще сильнее. Через защитные механизмы, уход от реальности и отказ, которые мы создаем, чтобы защищать себя и заботиться о себе, мы становимся даже еще более отчужденными от своего прирожденного источника целостности.

Когда мы обнаруживаем механизм выживания, который для нас работает, мы используем его повторно. Мы начинаем полагаться на этот механизм как на метод, позволяющий совладать со стрессами и страданиями в нашей жизни. Мы включаем его в наш способ существования, веря в то, что тем самым обретаем контроль над собой, над другими людьми или над ходом событий. В конце концов, стратегии выживания, которые первоначально были столь искусны, полезны и нужны, становятся бременем. Мы постепенно начинаем отождествлять себя со своим поведением, со своими защитными механизмами, реакциями и отрицаниями.