Став баснословно богатым, благодаря успеху своей компании, Форд мог спокойно отправиться на «скупердяйскую» пенсию. И для экономики в широком смысле этого слова это было бы совсем не плохо. Если только он не спрятал бы деньги «под матрасом», сбережения Форда все равно перешли бы другим людям, включая предпринимателей, ищущих средства для нового бизнеса.

Стив Джобс со своими нескончаемыми амбициями мог бы уйти на пенсию и устроить столько вечеринок по $300 000 каждая, сколько бы ему заблагорассудилось. И заслужил бы аплодисменты большинства экономистов. Однако «невидимыми» при таком сценарии остались бы те деньги и рабочие места, которые он никогда бы не создал, если бы стремился к бездумному прожиганию жизни.

Только инвестиции приумножают богатство. Как писал Адам Смит: «Только с помощью дополнительного капитала предприниматель в любой области может либо обеспечить своих сотрудников лучшим оборудованием, либо сделать распределение занятости между ними более совершенным»{107}. Увеличивайте инвестиции, расширяйте производство – и наблюдайте, как растет ваше богатство, – в долгосрочной перспективе. Бездумно растрачивая свои деньги, Богданович и Янг потеряли не только их, но и возможность создать больший капитал при помощи экономии.

На самом деле у американцев хорошо получается накапливать сбережения. Большое количество денег на депозитах в банках США придает отчетам прямо противоположный смысл. Но мы склонны неверно понимать природу самого большого приобретения, которое совершает большинство из нас, – покупки жилья. Принято считать, что ваш дом – это «инвестиция». На самом деле нет. Жилье – это потребительский товар. Покупка жилья никак не сделает вас более экономически эффективным. Она не приведет к инновациям в области программного обеспечения или медицины, не сделает ни один бизнес более эффективным, не поможет найти лекарство от рака, не откроет новый иностранный рынок. Покупка жилья – это расход капитала.

Оглядываясь на жилищный бум 2000-х гг., мы уже не удивляемся тому, что он совпал с пассивностью на рынке ценных бумаг, которую демонстрировало первичное размещение акций. 1980-е и 1990-е гг. ознаменовались выходом на рынок акций Microsoft, IBM и Cisco (если упомянуть лишь три главных компании), а в 2000-х гг. только Google со своими бумагами оказалась единственной птицей высокого полета, которая вызвала ажиотаж посреди всеобщей увлеченности рынком жилья. Когда все венчурные капиталисты устремились в этот сектор, нуждающиеся во вложениях предприниматели столкнулись с дефицитом капитала. Коротко говоря, инвестиции в сферу жилья росли за счет привлечения капитала, который стимулирует рост экономики.

Джанет Йеллен в том своем интервью журналу Time, казалось, нисколько не была обеспокоена тем, что рынок жилья поглощает столько средств. Оправдывая перераспределение капитала, осуществляемое Федеральной резервной системой в пользу казначейских векселей и ипотечных облигаций, которые удерживали уровень процентных ставок на месте, Йеллен объясняла, что «экономика отчасти стимулируется высокими ценами на жилье и высокими курсами акций, что побуждает людей, владеющих домами и акциями, тратить больше, что, в свою очередь, приводит к созданию новых рабочих мест и повышению доходов в экономике в целом»{108}.

Тут Йеллен явно позабыла уроки Адама Смита и Джона Стюарта Милля. Неважно, что рынок ценных бумаг был куда в более хорошем положении, а безработица была ниже в 1980–1990-е гг., когда Федеральная резервная система не пыталась с такой агрессивной настойчивостью сдерживать рост процентных ставок. Любая централизованная банковская политика, направленная на стимулирование покупки жилья, замедлит экономический рост, потому что покупка жилья забирает деньги из капитала, предназначенного для развития бизнеса. Любое стимулирование потребления, будь то покупка домов или чего-то еще, приводит к уменьшению инвестиций в производство. А рост производства, в свою очередь, повысил бы зарплаты. Генри Форд мог платить своим рабочим самую высокую зарплату потому, что его постоянное реинвестирование в производственные процессы делало труд его рабочих чрезвычайно эффективным.

Слушая экономистов, политиков и рекламодателей, продвигающих идею потребления чуть ли ни как обязанность любого патриота, легко забыть о том, что умеренность и бережливость некогда считались основными добродетелями американской нации. «Покупай то, что тебе не нужно, и скоро будешь продавать то, что тебе необходимо», – писал Бенджамин Франклин. Говард Кершнер в «Разделении капитала» призывает нас мыслить здраво: «Ответственный человек, который отказывает себе в удовольствии сиюминутного потребления ради сбережения и накопления капитала – настоящий герой и патриот, который тем самым дарует множество благ другим людям»{109}.

Экономический рост в Лас-Вегасе – одна из немногих положительных констант последних десятилетий. После 2008 г. жилищное строительство в городе несколько замедлилось, но население продолжало стабильно расти. Только в 1950-е гг. оно утроилось{110}. К началу нового тысячелетия число жителей города, отелей и казино еженедельно увеличивалось на 1500 человек{111}. В округе Кларк-Каунти население с середины ХХ в. увеличилось в 20 раз. Ни в одном округе США никогда и близко не было подобного роста{112}.

Некоторые из приезжающих – это те, кто вышли на пенсию, и хотели бы жить здесь и получать удовольствие от бесчисленных развлечений, не платя при этом подоходный налог штата. Но главным двигателем продолжающегося десятилетиями притока человеческого капитала в Лас-Вегас остается высокооплачиваемая работа, предлагаемая казино-отелями вроде Desert Inn, Sahara Hotel или The Sands. Американцы, как заметил в XIX в. Алексис Токвиль, «беспокойны даже посреди изобилия»{113}, а потому в ХХ в. многие из них направились в Лас-Вегас в поисках хорошей работы.

Однако три легендарных отеля, которые я назвал, – бывшие символами процветания и славы города, – больше не существуют. Площадка, где располагался Desert Inn, теперь занята отелями Wynn и Encore. Там, где когда-то сверкала огнями «Сахара», теперь стоит SLS Las Vegas. Знаменитый некогда The Sands сменили Venetian и Palazzo. Уничтожение некогда великих казино-отелей поучительно с точки зрения создания рабочих мест.