Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Интересно, – пробормотал Зубов, аккуратно поднимая шприц за поршень. – А это – чье?
Он обвел взглядом молодых людей, с изумлением взиравших на майора и его находку, но ответа не дождался.
– Разберемся, – произнес он, поднимаясь с колен. Он позвал эксперта и понятых, чтобы оформить улики и вернулся в кабинет. Сергеев все еще беседовал с Ланским.
– У меня еще вопрос: вы держите в доме какие-нибудь медицинские инструменты? Ланцеты, скальпели, например? – спросил следователь.
– Зачем? – недоуменно спросил Антон. – У меня не хирургическое отделение. Теперь все?
– Пока да. Хотя минуточку! – Сергеев протянул ему полиэтиленовый пакет. – Это чье?
Ланской с трудом сглотнул.
– Это ваш галстук?
– Мой. Вернее, со вчерашнего дня мой, – Ланской вытер выступивший на лбу пот.
– То есть?
– Это подарок Сержа Булгакова. Как он к вам попал?
– Хороший вопрос, – кивнул Зубов. – Куда вы его дели, получив в подарок?
– Анна все подарки сложила в гостиной на китайский столик.
– Кто еще видел этот галстук? Он был запакован?
– Запакован в коробку и завернут в подарочную бумагу. Но я упаковку вскрыл, галстук примерил и положил обратно в коробку. Все видели, кроме Катрин и Анны – их в гостиной не было.
– Не сочтите за праздное любопытство – что еще вам подарили?
– Ради бога! Серж подарил галстук и Хеннесси, Анна – зажим для галстука, платиновый, но к этому галстуку он не подходит… Олег – Паркер, он каждый год мне паркеровскую ручку дарит, по-моему, он их партию закупил, правда, я их регулярно теряю… Катрин – шелковый шарф… Орлов – какой-то подарочный сертификат… Ах да, Мигель подарил «Травиату» на DVD и бутылку коллекционного французского вина. Вот и все, собственно.
– И все это лежит на столике в гостиной? – спросил Зубов.
– Должно, по крайней мере, лежать. За исключением вина и коньяка. Их мы с большим удовольствием вчера употребили.
– А «Травиату» слушали?
– Нет. Мы пили, танцевали, какая там опера!..
Следователь мельком глянул на Зубова, а тот еле заметно качнул головой.
– Благодарю вас, господин Ланской, – Сергеев поднялся, чтобы размять затекшие ноги, – пока все, спасибо.
– Позвать кого-нибудь? – спросил Антон.
– Пожалуй, мы прервемся на некоторое время, – ответил следователь. – Я прошу всех пока находиться на кухне.
– А может, вы разрешите нам перебраться в мою спальню? Девочки совсем вымотаны, – попросил Антон.
– Не возражаю, – кивнул следователь, а когда Ланской вышел, повернулся к Зубову:
– Саша, так чего там не было?
– «Травиаты». Все остальное на месте. Точнее, коробка с DVD валялась рядом с диваном, на полу, но там еще должна быть аудиоверсия, а ее нет.
– А в комнате есть проигрыватель?
– Да, стоит музыкальная система Sony.
– Ну-ка, пошли, посмотрим.
Они вернулись в гостиную, где продолжали работать криминалисты. В углу возился с бумажками Зимин. Зубов жестом подозвал его к себе и кивнул на музыкальный центр.
– Здесь уже снимали отпечатки?
– Нет еще, не успели. А что, надо открыть? – поднял капитан вопросительно брови. – Это мигом.
Женя Зимин достал шариковую ручку из внутреннего кармана пиджака и дотронулся до кнопки. Лоток беззвучно выехал из гнезда. Они заглянули внутрь – в лотке проигрывателя отливал перламутром диск, с надписью по-итальянски: Verdi Giuseppe «La Traviata» – «Teatro alla Scala».
– И что это такое? – хрипло произнес Глинский, подошедший посмотреть, чем они там занимаются.
– А он, оказывается, любитель музыки, – откликнулся Сергеев хмуро. – Черт, только этого мне не хватало. А ну-ка, Вить, пойди, спроси у любовничка нашего, включал он ночью музыкальный центр или нет.
Глинский вернулся через пару минут:
– Говорит, не включал. Как он изящно выразился: «Романтик – не в моем стиле».
Следователь повернулся к майору:
– Ну и что ты думаешь?
Зубов пожал плечами:
– Если Рыков не лжет – значит, музыкальный центр включал убийца.
– Может, испанец?.. Нервный он…
– Вовсе необязательно. Хотя он ночевал один, и алиби у него нет по определению, – покачал головой Зубов.
– Испанские страсти, – встрепенулся Сергеев. – Хозе, Кармен и все такое…
– Кармен, между прочим, не испанка, а цыганка, – вмешался Глинский.
– Да ладно?! – удивился Сергеев. – Всю жизнь считал, что испанка…
– Сто пудов – цыганка, – упрямо повторил капитан.
– Умный больно, – беззлобно проворчал Сергеев. – Но какая, по сути, разница? В любом случае, надо прояснить кое-что по части этого подарочка. Сдается мне, здесь не все так просто. Давай-ка, капитан, сюда этого Хозе…
Мигель старался сохранять спокойствие. Он поудобнее устроился в кресле напротив следователя и замер в высокомерном ожидании. Однако вскоре от его равнодушия не осталось и следа.
– Ваше полное имя?
– Мигель Кортес де Сильва и Эстебес.
– Род занятий?
– Энолог.
– Что это такое? Эно…?
– Энолог. Я занимаюсь оценкой виноградников, пробой почвы, воды и вина.
– Место работы?
– Я фрилансер, работаю по контрактам.
– Где вы находились в момент преступления?
– Если вы мне скажете время преступления, я смогу вам ответить. Я был со всеми, когда Орлов обнаружил труп. Зрелище не из приятных. Но когда ее убили – это не ко мне, а, скорее, к Булгакову.
– То есть?
– Булгаков врач… хирург. Он осматривал труп после того, как мы ее нашли.
– Как подробно он ее осматривал?
– Я не очень хорошо видел. Кажется, он пощупал ей пульс, вот здесь, – Мигель прикоснулся к шее. – Чтобы убедиться, что она мертва.
– Больше ничего?
– Трудно сказать. Диван стоит так, что за Сержем мне почти не было видно эту несчастную девицу…
– Ну хорошо. Расскажите о вчерашнем вечере.
– А что – вчерашний вечер? – удивился Мигель. – Провели мы его прекрасно.
– У вас была дама?
– Ах, вот вы о чем! – усмехнулся Мигель. – Слух обо мне пойдет по всей Руси великой… Да, у меня была прелестная дама. Мы чудно провели вечер. И если б нам его не испортили…
– Астахова сама попросила вас разыграть эту сцену? – нетерпеливо перебил его Сергеев.