Накопившиеся миштеки решились на новый приступ, но волна дротиков и камней сбила натиск, так что щитовому строю почти не досталось работы.

— Неужели это будет самая легкая битва в моей жизни? — пренебрежительно хмыкнул Аскуатла.

Я мысленно пожелал ему типун на язык. Долина наполнилась врагами под завязку. Я видел, что на противоположной стороне, на таких же террасах, скопилось совсем иное воинство. Густые заросли перьев, обилие щитов — всё это было плохо видно, но я ясно понимал, что там, как раз собрались настоящие бойцы.

Но почему там?

— Кажется, тапириху даже привезли, — дальнозоркий Аскуатла тыкал пальцем в самый сгусток перьев.

Теперь понятно. Элита оберегала свою королеву. Вместо того, чтобы проламывать строй врага. Блин, их же там больше, чем всех моих черных! Даже с новобранцами!.. Тише! Мысли склонны материализовываться. Сидят там, вот и пусть их сидят.

В это время настала пора третьей атаки. Ополчения набилось так много, что они уже не могли оставаться за зоной обстрела. Командиры (вожди?) принялись орать изо всех сил, видимо, призывая богов, толпа вторила им всё яростнее, и, наконец, самая массовая волна хлынула на наши укрепления.

— Муравей, — повернулся я к Аскуатле. — Залейте их стрелами!

Генерал Белого воинства улыбнулся, заголосил по-гуамарски и кинулся в заросли кукурузы. Луков новых у нас почти не прибавилось, зато запасы стрел за месяц отдыха у йопи мы наделали просто гигантский. И теперь пришла пора его расходовать.

Первые залпы ударили навесом. Луки (еще и с высоты террасы) били гораздо дальше атлатлей, стреляли чаще, так что миштеки попали под смертоносный дождь на всю глубину строя. Миштеки, практически не имевшие ни щитов, ни доспехов. Вопль боли снова заполнил долину. Стрела вряд ли убьет сразу. Но, даже попав в руку или ногу — она выводит противника из боя. Это в кино могучий герой обламывает стрелу и бежит дальше. В реальной жизни раненый боец сразу частично теряет функциональность. Из-за боли он плохо реагирует на окружающее. А вытекающая кровь отнимает у него силы с каждой минутой (а то и секундой — смотря куда попало).

Тем не менее, третья волна добралась до строя. Отчаянные «зерги» уткнулись в каменную насыпь выше колена, безуспешно пытались оттолкнуть стену щитов, получали резкие злые удары копий и валились наземь, пугая идущих следом. Но идущие следом упорно шли — потому что с неба сыпались редкие, но смертоносные стрелы. И закрыться от них просто нечем.

— Жутковато, — шепнул я сам себе. Не знаю, как у моих людей, но моя кровожадность резко убавилась.

«Бегите, глупцы!», — хотел я крикнуть этим людям, добровольно идущим на избиение.

Но жалость в бою — плохой попутчик. Я слишком уверился в нашем невероятном превосходстве. Настолько, что почти забыл о главном преимуществе миштеков: их просто дохренища! И, пусть они не имеют должного военного опыта, дураков среди них все-таки немного. Стенающие ополченцы еще гибли на копьях Черного воинства, а сзади еще одна толпа медленно, но неотвратимо обходила наш левый фланг.

— Все луки налево! Налево! — заорал я.

Правда, Аскуатла уже давно находился среди своих и услышать меня не мог.

— Я передам! — крикнул кто-то из мастеров и, не дожидаясь моего соизволения, сам кинулся в кукурузу.

— Да етить! — выругался я, но было уже поздно.

По счастью, мастер (не сынок ли это Широкого Дуба?) сориентировался удачно: нашел Муравья и точно передал приказ. Я увидел, как лучники замельтешили среди зарослей маиса, перебегая влево. Почти сто луков выстроились у хлипкого завала в самый подходящий момент: новая орда в несколько сотен «зергов» уже накатывала на жалкую засеку из пяти кустов. Первый залп пустили практически в упор — и легли все! Стрелы словно гравитационной волной снесли первые ряды. А затем пришла очередь вторых, третьих…

Слева миштеки бежали. Я с таким жаром в глазах следил за этой ситуацией, что просто забыл…

— Владыка! — один из сигнальщиков робко тронул меня за локоть и указал на противоположную сторону долины.

— Что? — недовольно спросил я… и ахнул.

Противоположные террасы почти опустели! Густое «павлинье» облако давно спустилось в низину и плавно текло… вправо! Вправо, где скала, вроде бы, надежно прикрывала черных. Вроде бы…

Блин! Их-то прикрывала. Но, если ее обойти? Обойти и выйти в наш тыл! Где на «горе богатства» сижу я с тридцатью тетками и таким же числом мастеров, почти не умеющих правильно держать копье в руках!

Стоп, без паники. Всё не так плохо. Всё даже очень хорошо! Сейчас эти «павлины» полезут на скалу, утратят единство и повернутся как раз (как раз!) спиной к моему «засадному полку»! И ребята ударят! Должны успеть…

— Трубачи! Тройной сигнал! — рявкнул я, и перепуганные сигнальщики раздули щеки, подавая сигнал к решающей атаке.

Разговоры в тени — 3

— Ну? Ну, что там?

— Вниз! Вниз, жопа ты куитлатекская! И тихо!

— Дак не видно же ничего! — горестно просипел Вочтуиката, громогласным шепотом.

— Я тебе последний раз говорю: главное, чтобы нас видно не было! — гневно прошипел Желтое Лицо. — Один случайный взгляд в нашу сторону — а мы торчим из кустов… и всё! Конец засаде!

Два штрафника, которых владыка «вручил» командиру золотых, не входили ни в одну двадцатку, поэтому Желтое Лицо держал их при себе. И уже проклял всех духов, что подали ему такую идею.

Вочтуиката хмуро отвернулся от командира и впился в своего рослого приятеля, который, казалось, за всё время засады даже не шелохнулся.

— Спина, ну, ведь неправильно же, — жарко зашептал куитлатек. — Нельзя ничего не видеть. А вдруг там беда, но продудеть не смогли? А вдруг эти гады уже к нам подкрадываются? А мы не видим.

Отмеченная Спина медленно повернул голову к напарнику и качнул ею из стороны в сторону. И тут же резко двинул куитлатеку локтем, без замаха.

— Ах ты ж!.. — вскрикнул было Вочтуиката, но сам зажал рот ладонью. Надулся и замолк.

— Я тебя сейчас прире… — начал было Желтое Лицо, но сквозь шум отдаленной битвы ему вдруг явно послышался нестройный рев нескольких труб.

Второй. Третий.

Сигнал!

— Подъем! За мной! — негромко скомандовал предводитель и, не оборачиваясь, помчался к опушке сквозь подлесок. Три с лишним двадцатки — не так много человек, чтобы орать во всю глотку. А скрытность лучше не терять.

Впереди оленем скакал несносный куитлатек, поднявшийся на ноги еще до приказа.

Выскочив на простор, командующий Золотого воинства остановился, чтобы подождать отстающих и осмотреться. В низине за скалой прямо-таки грохотала битва. Но зато прямо перед ними, всего в сотне шагов…

— Гляди-ка, сиятельный командир!