влияние на жизнь населения этих территорий. Правда, не повсеместно. В глубинных районах о ней не знали, но в местах боевых операций коренные жители воочию увидели, как страшна и разрушительна современная война. Деревни уничтожались, люди гибли. Для снабжения армии забирались домашний скот и птица.

Около 5 тыс. коренных жителей Папуа и Новой Гвинеи были мобилизованы в армию и мужественно сражались бок о бок с австралийскими и американскими солдатами; они самоотверженно помогали австралийско-американским войскам и как проводники, и как носильщики, спасали летчиков со сбитых самолетов, доставляли раненых в госпитали, совершая для этого многокилометровый путь. Этих добровольных санитаров в войсках союзников называли тогда «курчавые ангелы».

Война, однако, была не только несчастьем для аборигенов Папуа и Новой Гвинеи, а и своеобразной школой. Они увидели во множестве белых людей, работали и сражались вместе с ними. Они поняли, что светлокожие пришельцы не одинаковы и не одинаково относятся к ним. До этого аборигены сталкивались лишь с жестокими белыми плантаторами и презиравшими их колониальными чиновниками, теперь же с австралийскими и американскими солдатами у них устанавливались дружеские связи. Коренные жители Папуа и Новой Гвинеи познакомились с современными машинами, разнообразными товарами. Они наблюдали сооружение военных баз с огромными складами. Многие втайне надеялись, что все эти сокровища будут оставлены на острове. Так, в сознание аборигенов входил неведомый, чужой, но уже сильно заинтересовавший их мир, благами которого они хотели пользоваться.

Если в ходе войны коренные жители Папуа и Новой Гвинеи открыли для себя новый мир, то, в свою очередь, внешний мир тоже, в сущности, только тогда и узнал об этих территориях. На протяжении нескольких лет мировая пресса сообщала никому не ведомые названия новогвинейских городов и деревень, тысячи семей в Австралии и США получали оттуда солдатские письма. Для многих из них эти трудно выговариваемые названия запомнились навсегда как места гибели сыновей, отцов, братьев.

По мере сокращения боевых действий жизнь входила в обычную колею. Возвращались плантаторы и владельцы приисков, АНГАУ предпринимал меры для возобновления производства, снабжения европейских колонистов местной рабочей силой. В мае 1943 г. было создано бюро по контролю за производством, председателем которого стал глава военной администрации. В течение первого года работы бюро в частное владение перешло 29 плантаций копры и 22 каучуковые плантации. Производство каучука превысило уровень 1940 г. К середине 1944 г. на плантациях работало 40 тыс. коренных жителей.

В октябре 1945 г. деятельность АНГАУ прекратилась, и возобновилась деятельность гражданской администрации.

Следует указать на то, что в ходе войны колониальные устремления австралийского правительства не только не ослабли, но, напротив, усилились. Ведя войну, оно не переставало думать о своем положении в Папуа и Новой Гвинее после прекращения военных действий. В 1941 г. было образовано самостоятельное федеральное ведомство по колониальным делам — министерство внешних территорий, а также исследовательский директорат, подчинявшийся премьер-министру и главнокомандующему австралийской армией, задачей которого являлась разработка планов послевоенного управления Папуа и Новой Гвинеей.

В феврале 1944 г. австралийский премьер-министр Д. Кэртин объявил о создании постоянного подкомитета в составе заместителя премьера, министров армии, иностранных дел, финансов и внешних территорий для подготовки и представления на рассмотрение парламента законопроекта об управлении Папуа и Новой Гвинеей. Этот законопроект был представлен парламенту в июле 1945 г. Уместно отметить, что интересы Австралии шли дальше Папуа и Новой Гвинеи. Она собиралась играть «особую роль» во всем Тихоокеанском бассейне в послевоенное время. Ее волновали судьбы всей островной системы Океании.

Именно это было поставлено во главу угла во время австралийско-новозеландских переговоров в Канберре в начале 1944 г. В последовавшем соглашении, подписанном 21 января 1944 г., акцент делался на проблемах послевоенного устройства на Тихом океане.

В соглашении декларировалось намерение обоих доминионов тесно сотрудничать в решении вопросов, касающихся проведения политики в бассейне Тихого океана, подчеркивалась необходимость создания оборонительной зоны, базирующейся на Австралию и Новую Зеландию и распространяющейся на цепь островов к северу и северо-востоку от Австралии до Западного Самоа и островов Кука.

Специальный пункт (статья 16-я) касался тихоокеанских островов. Боясь за судьбу своих владений в Тихом океане, Австралия и Новая Зеландия записали в соглашении, что в соответствии с общепринятыми международными нормами сооружение и использование во время войны какой-либо державой морских, сухопутных или военно-воздушных баз на территориях, находящихся под суверенитетом или контролем другой державы, не является само по себе основанием для территориальных претензий или установления права на суверенитет или контроль над этими территориями после прекращения военных действий.

В то же время, будучи не в силах скрыть свои территориальные вожделения в бассейне Тихого океана, оба доминиона заявили в соглашении, что использование вражеских тихоокеанских территорий «жизненно важно» для обеих стран и потому передача кому-либо суверенных прав на эти территории возможна «только с их согласия».

В соглашении Австралия и Новая Зеландия сообщали также о намерении создать специальную международную организацию для решения вопросов, касающихся Тихоокеанского бассейна, и приглашали все заинтересованные державы принять в ней участие. Пока же они договорились о том, что актуальными проблемами будут заниматься представители обеих стран.

Международная организация экономического характера появилась уже после окончания войны, 6 февраля 1947 г. Австралия, Новая Зеландия, Англия, Франция, США и Голландия подписали соглашение о создании Южно-тихоокеанской комиссии.

Во время второй мировой войны в Австралии у власти находилось лейбористское правительство. Оно предпринимало все для сохранения подвластных территорий, но, заботясь о своей «пролетарской» репутации, старалось показать, что единственной целью колонизаторской политики страны является альтруистская «забота о благе и развитии туземных народов». Поэтому, представляя в июле 1945 г. австралийскому парламенту законопроект об управлении Папуа и Новой Гвинеей, министр внешних территорий Э. Уорд говорил: «Нынешнее правительство считает, что территориям до японского вторжения уделялось недостаточно внимания, недостаточно выделялось средств для их развития, не удовлетворено оно также положением туземного населения. Прогресса можно достигнуть, только предоставив средства для лучшей организации здравоохранения, образования и приобщив туземцев к делу улучшения благосостояния их страны и косвенно к управлению ею». Неотложной задачей австралийского правительства, продолжал Э. Уорд, является восстановление хозяйства территорий, опустошенных в годы войны, и, более того, принимая во внимание стратегическое значение их для Австралии, оказание им широкой экономической помощи «с целью подъема уровня благосостояния туземцев»[78].

Парламент утверждает акт о создании единой администрации для Папуа и Новой Гвинеи, получающих теперь повое официальное название Территория Папуа — Новая Гвинея. Административным центром объединенной территории становится Порт-Морсби. Профессор сельскохозяйственных наук Квинслендского университета Д. Муррей (однофамилец, а не родственник Д. Муррея, администратора Папуа с 1907 по 1940 г.) назначается администратором Папуа — Новой Гвинеи.

Таким образом, австралийское правительство распорядилось судьбой Папуа и Новой Гвинеи еще до того, как