Внезапно капитан жестом остановил нас. Он приставил палец к губам, и кивнул в сторону медицинского блока. Я тоже что-то услышал в этой комнате. На какое-то мгновение мне показалось, что это был детский плач, но на сколько мне известно, на Лейдрис посылали колонистов исключительно старше тридцати. По испуганным взглядам Уотсона и Стоунсена я убедился, что мне не показалось.

– Откуда здесь ребенок, черт возьми?! – Полушепотом произнес Стоунсен, обращаясь сразу ко всем, – мне это не нравится, надо валить отсюда!

Эсброн обернулся к нему, и резко уставил фонарь прямо в глаза.

– Я понятию не имею, что здесь творится, но сделай одолжение, закрой свою пасть! Или возвращайся на корабль, и лично доложи Совету, что ты сорвал нам миссию.

– Капитан, но я не…

Эсброн схватил его за воротник, и прижал к стене.

– Еще хоть одно слово, и остаток жизни ты проведешь за решеткой в качестве дезертира. Посмотрим, какой прием тебе окажет тамошняя интеллигенция.

Испуганный Стоунсен быстро закивал головой. Он зажмурился, отводя взгляд в сторону. Капитан довольно улыбнулся. Поправив воротник его куртки, он извинился перед доктором, и швырнул его на пол. Капитан испытующе посмотрел на нас с Трэвором.

– Ну а вы? Какие-то возражения?

Сглотнув застывший комок в горле, я коротко кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Трэвор последовал моему примеру.

Капитан довольно улыбнулся и зашагал вперед.

Мы продолжили продвигаться вглубь коридора. Заглянув на пищевой склад, мы обнаружили, что полки до отказа забиты едой. Мясные и рыбные консервы, бутилированная вода, коробки с прогнившими фруктами и овощами были нетронуты.

– Да что здесь творится? – Дрогнувшим голосом спросил Трэвор, – как они могли ничего не есть?

– Не задерживаемся. Нужно попасть в медицинский блок. – Капитан вышел в коридор. Он старался всеми силами сохранять спокойствие и не вдаваться в панику, но с каждой проведенной здесь минутой, это удавалось все труднее.

Дойдя до конца коридора, мы уперлись в приоткрытую металлическую дверь, у подножия которой я увидел ярко-красную лужу крови. Она была совсем свежей. Мы с Трэвором переглянулись. Он выглядел совсем подавленным.

– Будьте наготове, и следуйте за мной. – Эсброн снял автомат с предохранителя, и махнув нам рукой, вошел в помещение. Мы вошли сразу за ним.

Оказавшись внутри помещения, мне сразу же сделалось дурно. Источник мерзкого зловония найден. На кушетках лежали растерзанные до костей безголовые человеческие тела. Трэвор с диким воплем выбежал прочь из комнаты. Я ожидал, что капитан в ту же секунду метнется вслед за ним, но он даже не шелохнулся. Уверенность в глазах капитана пошатнулась. Эсброн стоял неподвижно, заворожено уставившись на тело безголовой женщины. Я увидел страх в его глазах.

Кровь пульсировала в висках, голова просто раскалывалась. На какое-то мгновение у меня задвоилось в глазах. Оледенелые руки судорожно тряслись. Пошатнувшись, я обернулся к доктору. Стоунсена вывернуло наизнанку. Он припал на колени, вляпавшись в содержимое своего желудка и, закрыл лицо руками. Подойдя ближе, я различил слова молитвы. Положив руку на его плечо, я попытался привести доктора в порядок, но ничего не вышло. Он раскачивался из стороны в сторону, и рыдал.

– Приведи Уотсона, – еле слышно проговорил капитан, – сейчас же.

Произнося эти слова, Эсброн по-прежнему смотрел на тело безголовой женщины. Мне показалось, что за все проведенное время в этой чертовой комнате, он даже не моргнул. Я подошел к кушетке с женщиной. Мне пришлось прикрыть лицо тряпкой, но это мало чем помогло. Запах был настолько отвратителен, что, казалось, мой язык потерял все вкусовые рецепторы.

Во рту стоял омерзительный прогорклый привкус. В горле пересохло; ужасно хотелось пить. Мне было трудно дышать.

Из разорванной кровавой прорехи вытекала какая-то тягучая голубоватая субстанция. Я присел на корточки. Наклонив голову набок, с удивлением отметил, что эта жидкость оставляет после себя след, подобно лиане. Она застывает в воздухе. Ни в коем случае нельзя прикасаться к этому голыми руками. Окинув взглядом комнату, мне не составило труда найти ящик с реактивами и медицинские перчатки. Я наполнил колбы образцами с каждого трупа, и поместил их в медицинский ящик.

Проделав все эти манипуляции в течение двадцати минут, я очень сильно запыхался, и присел отдохнуть на пол. Зловещая тишина в коридоре начинала сводить с ума. Доктора Стоунсена в комнате уже не было. Наверное, я не заметил, как он вышел, пока собирал образцы. Я поднял взгляд на капитана. Он находился все в том же положении. Уже не было никаких сомнений в том, что Эсброн тронулся умом. И хуже всего то, что это может произойти с каждым из нас. Приступ паники охватывал меня все сильнее.

Несмотря на безукоризненную репутацию нашего подразделения, мы оказались не готовы к подобному кошмару. Неужели Совет не был в курсе того, что здесь происходит? Как они могли отправить всего шесть человек в такой ад?

Размышлять об этом сейчас было бесполезно. Нужно попытаться выбраться отсюда, и передать образцы этого пахучего дерьма на Эбиториус. Быть может, именно этого они от нас и ожидают. Возможно, Совет знал уже все заранее, и решил испытать удачу, отправляя нас на самоубийство. Гребаные ублюдки.

Собравшись с силами, я встал с пола, и подошел к Эсброну.

– Сэр? Вы меня слышите? – Я помахал рукой перед его лицом. Никакой реакции. Как завороженный, он стоял с автоматом в руках, и смотрел в одну точку. На истерзанный труп безголовой женщины. Я медленно забрал у него оружие. Эсброн даже не сопротивлялся. Ему было уже не помочь.

Но если я брошу его здесь, как мне объяснить это на собрании Совета? Можно сказать, что враг нас поджидал.

Неприятель устроил хорошо организованную засаду, и остальные члены отряда погибли во время бойни. Однако если я единственный останусь в живых, они могут приговорить меня к смертной казни за дезертирство. Впрочем, у меня будет время все грамотно придумать, чтобы отвести в сторону лишние вопросы. Сейчас главное не это. Важнее всего выбраться отсюда, и передать образцы ученым. Я должен как можно скорее добраться до корабля.

Направив свет фонаря в дверной проем, я вышел в коридор. У меня все еще раскалывалась голова, и пить захотелось только сильнее. Возможно ли, что эта поганая жижа как-то воздействует на людей? Ведь каждый, кто вдохнул ее запах, так или иначе изменился в поведении, и неизвестно… ох, черт возьми, я совсем забыл про Трэвора! Куда понесло этого сосунка?! Но у меня нет ни