птиц полёт,

теплеет Кнула берегами,

растают холод вьюг и лёд.

Фонтан на Театральной

Светом наполнен и музыкой город.

Лето прощается, близится холод.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном… Владимир. Так дорог

памятью лиц, тихих скверов прохладных,

шалостью лип лет сбежавших нескладных,

радостью зрелости, болью утраты,

счастьем нежданным для поздней отрады.

Осень… Так близко дыханье печальное.

Дай насладиться. Фонтаны хрустальные

бьют и несут к небесам театральные

жизни сюжеты фатально-венчальные.

Внуки, что голуби… Плещутся в брызгах

солнца и радости годы — так быстры!

Падают, блекнут от радуги искры.

К югу летят журавли в долгих мыслях,

с грустью прощаются в вечности выси.

Музыкой, светом наполнен мой город.

Близится холод дождями за ворот.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном. Владимир… Так молод!

Город Владимир. Памятник художнику

Осень, здравствуй! Свинцовые тучи

нависают холодным дождём.

Октябрём заколдован плакучим

город милый — с тобою вдвоём

на пленэр, где владимирской дали

щемит сердце певучая грусть,

где соборы и вера восстали,

сберегая великую Русь.

От земли до небес восхожденье –

лишь мгновение — к’ороток век.

Что расскажешь, душа, для спасенья,

как предъявишь пред Богом ответ?

Осень дарит последние краски.

Скоро савана белого снег

всё сокроет… Тревоги и маски

канут в Лету. Уснёт человек.

Я спокоен. Вновь кисти мазками

оставляют мой трепетный след.

Куполами соборов, крестами

лечит время от боли и бед.

Я дарю тебе, город волшебный,

этот скромный пейзаж и любовь.

Пусть разбудит край русский заветный

мая чистую, юную новь.

Неприкаянно шаталась

Хмуро. Тускло. Грустно. Осень

ходит пО лесу нагая –

рубище худое — гложет

холод кости. Замерзая,

уходить не хочет осень.

Над Мещёрой издеваясь,

проклинает зиму, просит

просинью в лесу остаться.

Неприкаянно шаталась,

улеглась в болоте зыбком

не забылась сном, забилась,

беспокоя воды зыбью…

В золоте, шальной, сентябрьский

ветер снился ей опять

и полёты к звёздам дальним,

и дубов кудрявых рать.

Все ей были слуги, братья,

все любили нарасхват,

а теперь в болоте чахнет,

счастья не вернуть назад.

Пусто, грустно, хмуро. Осень

погрузилась вглубь болота.

Лес, в предзимье замирая,

ждёт Красавицу…

Встречает.

Лес

Отчизна. Родины безбрежной

велик, красив и дорог край!

Мне милой, доброй, тихой, нежной

Мещёры лес — дом-крепость, Рай!

От детства дух земли лелеял,

питал с терпением трудом,

дела и время верой мерил,

творя покой и мир кругом.

Шли годы. Быстро, неизбежно

менялся лик людей, земли.

Сердца подвластны воле грешной.

Набатом новый век гремит.

От мала до велика души

погружены в потоки лжи.

Народ тельцу златому служит:

и князь, и нищий… Тьма спешит.

Я помню шумные дубравы

и корабельных сосен бор,

берёзок рощи… Строгий, бравый

лесник служил — молчал топор.

Руси богатство — крепкий, правый

дух православный, как затвор,

оберегал благие нравы.

Бессильны были враг и вор.

Что вижу… Мертвая, Мещёра?!

Рассечены душа и лес!

Проклятье людям злобой чёрта –

наживы бес везде пролез.

Сгноили правду. Совесть стёрта.

Пеньки да гарь. Мой дух отверст.

Болота чернью — крест простора…

Воздет небесный судный перст.

Звереют ветры. Рваны раны.

Долины стонут. Тракт пылит:

рубли, вагонов караваны,

смерть лесовозами рычит.

Порушены природы храмы.

Порядок Божий пал, разбит?

Бульдозеры, лебёдки, краны.

Агонией душа храпит.

На дыбе племя распиная,

хохочет злобный ада царь.

Отравы ядом власть иная

плюёт в Отечества алтарь.

«Князья», «бояре», не икая,

подачки жрут. Алкает тварь.

Чумой рвёт пир, вопя, спиваясь.

Всё круче в небе хаос, хмарь.

Доколе?! Где страны защитник,

попиленной России страж?

Восстанет чести зов забытый,

проснётся в сердце Божий страх?

Топор возмездья, столп гранитный,

стон перед плахой — взвоет враг.

Продажный, смрадный слой «элитки» –

вон, прочь в истории овраг!

Я верю! Встанут скрепы лесом:

деревья, дети, совесть, дух!

Воспрянет добрым дивным веком

Россия. Пусть лелеет слух

дубравы шум, природы смехом

разносится Мещёры гул.

Надежда девственным подлеском

с Любовью, с Верой ввысь растут.

Опушка острова Мещёры

Опушка острова Мещёры.

Болот нехоженых страна.

Брусника с клюквой ало спорят

за место у большого пня.

Осины листья золотые…

Ещё украшены стоят

деревья. Ночью долгой стынут

от ветра дали, небеса.

По Утру стелет хмарь грибная,

туманом ворожит река,

и лес застужено роняет

слезу о лете… Никогда

не повторяются восторгом

прошедших снов зарницы лет;

лишь раз в году, лишь в мае грозы

мечты лелеют. Первый снег

на ПокровА укроет пледом

леса, болота, жизнь, поля;

заснёт Мещёра тихо… Следом

спешит Красавица-Зима.

Город Владимир. Филёр и Шалопай

Над шалопаевкой ништяк погоды;

изведаны лазейки и проходы;

филёр полгода кружит хороводы;

я с сумочкой для шухера отвода.

Наш атаман кошель давно приметил;

на рынке щипачём углы пригреты.

Когда нырнёт мошна на дно с приветом,

судьба засветит рубликом заветным.

Как надоел филёр своим соседством;

та сумочка от мамочки наследство;

на долго не запрёшь по малолетству;

я скинул хвост лишь мне знакомым средством.

Шалмана дым навеял тёплый ветер.

Свободы босоногой шалый вечер.

Для хулигана путь к Централу мечен,

навечно шалапаевкой засвечен.

Владимир дремлет… Тихая погода.

С зенитом лета солнце счёты сводит.

Иное время, здесь туристы бродят.

Пацан филёров снова хороводит.

Над городом ништяк опять погоды.

Расклад другой, иные нынче годы.

Богоявление. Стихи

Монах и постник, друг пустыни

в верблюжьей шкуре возгласил:

Покайтесь… Близится… Отныне

пришёл Спаситель! Он крестит.

Вот агнец Божий — вслед за мною.

Приблизил Неба Царство Он.

Мне лишь водой крестить речною;

Христос на землю снизошёл.

Предтеча руку возложил

на голову Мессии — чудо:

людских грехов вдруг забурлил

поток в пустыне судеб будто.

И Иордана освятилась

вода — день Божия явленья,

вся истина небес открылась:

Вот Сын, и в Нём благоволенье…

Святая Троица явилась:

Отец и Дух Святой, и Сын.

Увидев Бога, озарилась

вселенная — с надеждой мир.

Наследуй и прими, раскайся.

Что больше может быть, ценней,

как верить, к Богу приближаться,

Его молить остатком дней:

пусть Иордан моей души,

Спасителя омытый силой,

течёт, ведь тьме не затушить

свет Троицы Святой,

свет дивный.

Владимирская область. Богоявленский храм в селе Бавлены построен в 1803–1810 годах с декором в стиле классицизм на месте деревянного храма XVI века. История села Бавлены очень древняя. В первый раз село упоминается в 1410 году.

Рождество

Снежная равнина.

Церковь далека.

Белая перина.