Прошло больше двадцати минут, когда я наконец добралась до своего первоначального пункта назначения. Я вкатила переднее колесо велосипеда в велосипедную стойку перед домом и закрепила его навесным замком. Я не хотела оставлять сумочку Терезы в корзине велосипеда и не хотела, чтобы кто-нибудь заметил ее у меня в руках. Я сняла пальто, перекинула лямку сумки через плечо – и снова надела пальто.

Парадные двери театра, вероятно, еще не были открыты; было чуть больше шести часов, а я знала, что спектакль начнется не раньше восьми. Я сомневалась, состоится ли вообще спектакль, учитывая то, что произошло с Терезой. Я подошла к выходящей на аллею задней двери, как меня проинструктировала через Джулию Дор, и обнаружила, что дверь приоткрыта.

Проскользнув внутрь, я оказалась в огромном закулисном пространстве. Оно было высотой по меньшей мере в три этажа и напоминало самолетный ангар; всюду были сложены декорации. Очевидно, они предназначались не для постановки «Десяти негритят» Агаты Кристи, а, скорее, для «Ромео и Джульетты» (среди декораций был балкон), или «Микадо» (японский сад).

Гомон голосов на английском (большую часть труппы составляли американцы) сопровождался стуком молотков и другими звуками – судя по всему, происходила проверка сценического освещения. Пахло сигаретным дымом и свежей краской.

Не успела я задуматься о том, как найти офис, где работала Дор, как услышала свое имя.

– О, привет… э-э, Табита, верно?

Я повернулась и увидела Нила Кингсли, одного из гостей на вчерашней вечеринке Дор. Даже без пары бокалов вина он показался мне таким же смуглым и красивым, каким я его запомнила. Он играл Филиппа Ломбарда, то есть исполнял одну из главных ролей в текущей постановке, и я заметила, что он уже был в сценическом гриме. Значит, спектакль все-таки состоится.

Шоу должно продолжаться.

Нил был не выше ста восьмидесяти сантиметров ростом, но его манеры и взгляд придавали ему мужественности. Безусловно, он обладал достаточной силой, чтобы легко одолеть женщину и нанести ей удар ножом. И был довольно привлекателен, чтобы заманить ее в темный угол…

Подавив приступ паники, я ответила:

– Да, Табита. Я ищу Дор – ты ее не видел?

– В последнее время нет. Но она вряд ли где-то далеко – Марибель в ярости, а бедняжка Дор обычно разруливает все проблемы, в чем бы они ни заключались. В этом-то все и дело. Она принимает удар на себя, за всех нас. Особенно за Теда. Марибель доводит его до белого каления. Иногда он просто уходит и прячется, лишь бы быть от нее подальше.

Он зажег сигарету и резко затянулся, а я полезла в карман и достала серебряный портсигар.

– Его забыли у Дор прошлой ночью – он твой? – спросила я.

Он покачал головой.

– Нет. Скорее всего, Джастиса. – Я кивнула и собралась спросить, где искать Дор, когда Нил заговорил снова: – Какой ужас случился с Терезой, не так ли? – Под слоем грима его красивое лицо выглядело изможденным. – Просто жуть. Говорят, ее зарезали в подвале дома – прямо там.

– Ее могли убить где угодно, – возразила я. – Но нашли в подвале. Я вышла вместе с ней. Мы вдвоем спустились на лифте.

– Она ушла с тобой? – Он нахмурился и еще раз затянулся. – Я думал, она поедет с Джонни. Прошлая ночь как в тумане. – Он потер лоб рукой, в которой держал сигарету. – Она что-нибудь говорила… ну, знаешь… хоть что-нибудь?

Я поняла, что он спрашивал, не намекала ли она на то, что ее жизнь в опасности.

– Она сказала, что будет ждать такси. Может быть, Джонни не был готов уходить, когда ей захотелось, и она ушла одна.

– Значит, ты спустилась с ней на лифте. – Он пристально посмотрел на меня и выпустил струю дыма. – Ты что-нибудь видела? Кого-нибудь?

Я покачала головой.

– Я живу через дорогу, так что не стала задерживаться и пошла домой. А она вернулась в вестибюль, чтобы дождаться такси. Насколько я видела, вокруг никого не было.

– Наверное, кто-то зашел с улицы, какой-то бродяга или типа того, поймал ее и… сделал это.

– В разговоре с детективом у меня сложилось впечатление, что, по их мнению, ее убил знакомый, – возразила я. Не было надобности рассказывать ему о ноже Джулии – либо он был убийцей и уже об этом знал, либо скоро узнал бы.

Он удивленно округлил глаза:

– Хочешь сказать, что Терезу убил кто-то со вчерашней вечеринки? Это смешно.

– Я ничего не утверждаю. Я лишь делюсь впечатлением, которое сложилось у меня от разговора с инспектором Мервелем.

Нил бросил на меня оценивающий взгляд.

– Ух ты, – вот и все, что он сказал, и снова затянулся сигаретой.

Я хотела спросить, разговаривал ли он с детективом, но в этот момент к нам подбежала молодая женщина:

– Вот ты где! Нил, нам нужно закончить твой грим. Твой костюм отглажен, а туфли были в пятнах, так что я хорошенько их отполировала. До звонка меньше часа. – Ее глаза покраснели, и я подумала, не плакала ли она. Из-за Терезы, или из-за тяжелого характера руководителя труппы, или по какой-то другой причине. А может, просто от пыли?

– Извини, – пробормотал Нил. – Долг зовет. – И он исчез в облаке сигаретного дыма. Женщина ринулась за ним следом, и я даже не успела ничего ей сказать.

Я постояла и направилась в ту сторону, откуда доносились шум и голоса. Я прошла мимо стола для реквизита, костюмерной и стола режиссера, но Дор нигде не было.

– Табита? Что ты здесь делаешь?

Я повернулась и увидела Марка Джастиса. На его губах блуждала довольная, но смущенная улыбка. Густые светлые волосы были растрепаны, и по золотистому блеску щетины на подбородке я догадалась, что этим утром он не брился. Однако своему наряду он уделил гораздо больше внимания: на нем были аккуратный пиджак, жилет, рубашка, а также блестящие черные туфли и идеально завязанный галстук. В одной руке он держал потрепанную аптечку, а в другой – шляпу. Насколько я поняла, он оказывал первую медицинскую помощь труппе театра и его посетителям, а при необходимости помогал за кулисами. Я не знала, имелась ли у него другая работа или он болтался по Парижу, растрачивая деньги своих родителей.

Даже если так, я не могла его упрекнуть, ведь я делала то же самое. Хотя в моем случае это были в основном деньги моего деда.

– Привет, Марк. Рада тебя видеть. Я ищу Дор. Ты ее видел?

– Она на левой сцене с горгоной, – ответил он,