снова встретились в лифте. Иринка почувствовала приближающуюся взбучку.

— Только попробуй! — пропищала она и заслонилась портфелем.

Но затрещины не последовало.

Удивленная девочка увидела, что Валька стоит в противоположном углу кабины и как-то глупо улыбается, а уши у него ужасно красные.

— Цып-цып! — ехидно пропела Иринка, когда Валька вышел на своем этаже.

И услышала добродушное:

— Сама ты … Хомячок.

С того самого дня Валька превратился в почти бессловесную ее тень. Куда бы ни шла Иринка: в школу или со школы, он неизменно следовал за ней. Но на некотором отдалении. Так продолжалось довольно долго.

Однажды Иринка, видя, что все равно он ходит за ней по пятам, предложила Вальке поднести ее портфель. Она уже тогда мыслила очень рационально.

Он с радостью согласился. И с тех пор он носил ее портфель, а позже сумку с коньками или ракеткой.

Теперь они часто ходили рядом и порой вполне миролюбиво разговаривали.

А на кабинке лифта, на самом видном месте в течение многих лет неизменно значилось загадочное для некоторых уравнение:

В + И = Л

И никакие усилия уборщицы тети Маши не могли заставить эту надпись исчезнуть.

Она появлялась в разном цвете: то синими, то фиолетовыми чернилами, пока, наконец, не была выцарапана острием перочинного ножичка, и тем самым приобрела статус вечности.

Иринка играет в куклы.

Конечно, она уже совсем большая девочка. Если бы мама узнала об этом, она была бы очень недовольна. Но в том то и состоит вся прелесть игры, что это плод запретный.

Кукол Иринка покупает в Детском Мире на сэкономленные от школьных завтраков деньги.

Иногда она тайком приносит очередную любимицу в класс, и, тайком, чтобы никто не видел, показывает ее школьной подруге Маринке Самоделовой.

Вечером Маринка приходит к ней в гости, и они увлеченно играют в женихов и невест. Если раздастся звонок, куклы мгновенно исчезнут в ящике письменного стола, и раскрытые тетрадки, и учебники не вызовут подозрения в душе не очень-то внимательной, уставшей после работы мамы.

Куклы выходят замуж. Это обязательно брак по любви. Так уж получается, что жених обладает всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами.

Жениха играет кукла девочка. Оставшаяся пара олицетворяет свидетелей.

Королева Маргарита выходит замуж за короля Генриха.

Барон фон Дитрих берет в жены княгиню Шаховскую.

Когда исторические познания девочек подходят к концу, события переносятся в нашу эпоху.

— Я выйду замуж за Валерку Куликова из третьего подъезда, — рассудительно говорит Маринка, — на мне будет венок из белых роз и гипюровое платье до самой земли. А ты, наверное, выйдешь за Вальку Курочкина?

— Вот еще, — обижено поджимает губку Иринка, — я, может быть, вообще не выйду замуж. Я стану известным всей стране врачом или журналистом.

У Иринки теперь не было даже минутки свободной. Ее мама, женщина очень энергичная и решительная, часто повторяла, что сейчас самая золотая пора для учебы. Голова свежая, все так хорошо усваивается, и если она упустит это время, то будет жалеть потом.

Но упущенного не вернешь. И она старалась не упустить. Кроме обычной школы она училась в музыкальной по классу фортепиано. Посещала студию живописи, занималась фигурным катанием. А кроме того, она умудрялась ходить в походы с туристическим кружком, участвовать в слетах и соревнованиях по ориентированию (за что получила значок «Турист СССР») и быть бессменным летописцем школьной стенной газеты. Голова у нее кружилась от множества дел.

А Валька? Он безропотно нес коньки, провожая ее на тренировку. Забирался подальше и с замирающим от восхищения и ревности сердцем смотрел, как ловко она кружится вместе с совсем уже взрослым партнером.

Время для него имело совсем иной смысл, чем для Иринки. Перебегая деловито из школы в школу, из секции в студию, она была больше погружена в себя, в свой внутренний мир.

Для Вальки все было сосредоточено на ней одной. С мыслью о ней он засыпал и просыпался. И так продолжалось из года в год.

Нам 14 лет, и у нас ужасно «победительный» вид. Улыбка точь — в — точь, как у «Нике» Коненкова, не сходит с ее лица.

А почему бы и нет? Жизнь развивается так стремительно, и у нас еще нет повода быть недовольной собой.

Иринка подросток. Возраст, в котором ум и физическое совершенство ценятся гораздо выше, чем какая-то красота и женственность.

Она достаточно умна, чтобы замечать очевидные вещи и делать из них соответствующие выводы. Начитана, у нее остренький язычок, который, не задумываясь, так отбреет какого-нибудь растяпу, вроде Вальки Курочкина, что только держись.

У нее бойкие серенькие глазки, которым недостает только чуточку туши, чтобы они сделались прекрасными, но об этом пока не может быть и речи. Иринка носит короткую стрижку. За лето ее пепельно-русые волосы так выгорают, что становятся даже чуть-чуть лиловыми. Когда она появляется осенью в парикмахерской, пожилая мастер ворчит на нее, подозревая присутствие чернил. Еще чего не хватало!

И, вообще, она пока совершенно не заботится о своей внешности.

Некоторым кажется, что щечки у нее слишком круглые и румяные. Ну и пускай себе так считают. Зато и они, и ее крепенькая, как у спартанских девушек, фигурка выражают то, что и должны выражать — юность, здоровье и силу. И то, что с ее коленок до сих пор не сходят синяки и царапины, означает, что она по-прежнему занимается спортом. Летом на теннисном корте, а зимой на катке — спортивными танцами.

Правда, особенных высот на этом поприще она еще не достигла, но зато не каждый мальчишка отважится выстоять против нее несколько геймов.

Из всех времен года Валька больше всего не любил лето. В начале июня, едва только оканчивались занятия в школе, Иринка вместе с родителями и бабушками уезжала на дачу на Украине. А без нее, все заманчивое, что было в лете: в зелени листвы, яркости цветов, и даже в запахе и шуме моря, куда он уезжал иногда с родителями и младшим братом — было безвозвратно испорчено.

Она возвращалась в конце августа, загорелая, веселая и удивительно похорошевшая. По крайней мере в глазах Вальки, потому что для других, равнодушных глаз она была милой девчушкой, чуть пончиком, хорошенькой, но не более.

Сама того не зная, Иринка была романтиком. Если не по складу характера, то в силу обстоятельств, от того, что не истраченный с детства запас нежности ищет выхода.

Любовь не возникает из ничего. Она таится в душе едва заметным угольком. И тлеет, и томится предчувствием чего-то тревожного и прекрасного, что когда-то должно случиться. Она терпеливо