Тереза прошла к скамье и начала доставать из корзинки провизию. На горизонте солнце погружалось в кучевые облака. Она выложила сандвичи, завернутые в целлофан, и два пластиковых контейнера с салатами.

Гаррет тем временем спустил паруса, и яхта почти сразу замедлила ход. Гаррет стоял спиной к Терезе, и она в который раз отметила его широкие плечи, мускулистые руки и узкую талию. Он производил впечатление очень сильного человека. Тереза никак не могла поверить, что находится с ним рядом. А ведь всего два дня назад она была в Бостоне… Нет, это просто фантастика.

Тереза посмотрела вокруг. Сгущались сумерки. Заметно похолодало, и усилился ветер. Когда яхта окончательно остановилась, Гаррет бросил якорь. С минуту он подождал, пока якорь опустится на дно, после чего занял место рядом с Терезой.

– Жаль, что я не могу вам помочь, – с улыбкой сказала Тереза.

Она откинула волосы через плечо, снова напомнив ему этим жестом Кэтрин, и он опять на секунду утратил дар речи.

– Что-нибудь не так? – спросила Тереза.

Он кивнул, внезапно почувствовав неловкость.

– Нет, все в порядке. Я просто подумал, что если ветер и дальше будет усиливаться, на обратном пути нам придется чаще менять галс.

Она выложила на тарелку картофельный салат и салат из капусты с морковью, рядом пристроила сандвич и передала тарелку Гаррету. Он подсел к ней значительно ближе, чем в прошлый раз.

– Значит, обратный путь займет больше времени?

Гаррет взял пластиковую вилку и подцепил салат с капустой.

– Не намного. Главное, чтобы ветер не стих. Вот тогда мы действительно можем застрять.

– С вами уже случалось такое?

– Раза два. Это бывает нечасто.

– Почему? – удивилась Тереза. – Разве тихая погода – такая редкость?

– В океане – да.

– Странно.

Он улыбнулся и положил себе на тарелку еще один сандвич.

– Ветер поднимается при разнице температур, когда теплый ветер движется в сторону холодного. Для того чтобы ветер полностью стих, нужно, чтобы вокруг на расстоянии многих миль была одинаковая температура. Пока светит солнце, на воде очень жарко, но как только солнце скрывается за горизонтом, температура резко падает. Поэтому лучшее время для прогулок на яхте – закат. Температура все время меняется, и яхта идет очень быстро.

– А что происходит, когда ветер стихает?

– Паруса опадают, судно останавливается, и сдвинуть его с места практически невозможно.

– И вы говорите, с вами такое случалось?

Он кивнул.

– И что же вы делали?

– Ничего. Просто сидел и наслаждался покоем. Опасности нет, потому что рано или поздно температура упадет, и парус снова наполнится. Поэтому я просто ждал. Примерно через час поднялся ветер, и я спокойно вернулся в порт.

– Мне кажется, вы вспоминаете об этом не без удовольствия.

– Да, это был замечательный день.

Он отвел глаза под ее пристальным взглядом и уставился на дверь каюты. Помолчал и добавил:

– Один из лучших в моей жизни.

Кэтрин подвинулась на сиденье.

– Иди сюда и сядь рядом со мной.

Гаррет закрыл дверь каюты и выполнил ее просьбу.

– Это один из лучших дней в нашей жизни, – тихо сказала Кэтрин. – В последнее время мы оба были сильно заняты и… мне хотелось, чтобы этот день стал особенным.

Гаррет подумал, что такой же нежностью лицо его жены светилось в их первую брачную ночь. Гаррет разлил по бокалам вино.

– В магазине было столько работы. Прости, что уделял тебе мало времени, – сказал он. – Ты же знаешь: я люблю тебя.

– Знаю.

Она улыбнулась и накрыла его руку своей.

– Я исправлюсь, вот увидишь.

Кэтрин кивнула и взяла бокал.

– Давай не будем сейчас об этом. Сейчас я хочу, чтобы мы оба получили удовольствие. И чтобы нам ничто не могло помешать.

– Гаррет?

Он вздрогнул.

– Простите?..

– С вами все в порядке?

Она смотрела на него слегка встревоженно и удивленно.

– Абсолютно. Просто кое-что вспомнил. И довольно обо мне. – Он закинул ногу на ногу и обхватил колени руками. – Если можно, Тереза, расскажите о себе.

Не зная, что конкретно его интересует, Тереза начала с самого начала – рассказала о своем детстве, об увлечениях, о работе. Но больше всего она говорила о Кевине – о том, какой он замечательный сын и как ей хотелось бы уделять ему больше времени.

Гаррет слушал ее, не прерывая. Когда она закончила, он спросил:

– Это был ваш единственный брак?

– Да. Наш брак продлился восемь лет. Просто с годами Дэвид… становился все холоднее, а потом и вовсе завел любовницу. Я не смогла с этим жить.

– Я бы тоже не смог, – тихо сказал Гаррет. – Но вам, конечно, от этого не легче.

– Да, это так. – Она отпила глоток газировки. – Правда, нам удалось сохранить видимость дружеских отношений. Он хороший отец, а большего мне от него и не нужно.

Яхта резко качнулась, и Гаррет обернулся посмотреть, не сорвало ли их с якоря. Когда он снова повернулся к Терезе, она сказала:

– Ну вот, теперь ваша очередь. Расскажите мне о себе.

Гаррет тоже начал сначала. Рассказал, что был единственным ребенком в семье и рос в Вилмингтоне. Его мать умерла, когда ему было двенадцать, и поскольку работа отца была связана с морем, Гаррет почти все детство и юность провел на воде. Он немного рассказал об учебе в колледже, благоразумно опустив подробности тех безумств, которые они совершали с сокурсниками. Потом поделился проблемами, связанными с содержанием магазина, и обрисовал, как проходит его рабочий день. Но на протяжении всего рассказа он ни разу не упомянул Кэтрин. О причинах Тереза могла только догадываться.

Пока они беседовали, совсем стемнело, и на воду начал опускаться туман. Яхта тихо покачивалась на волнах, и Тереза почувствовала, как между ними возникла какая-то новая близость. Свежий воздух, легкий бриз, овевающий их лица, и мягкое покачивание убаюкивали, притупляя нервозность, которую оба испытывали поначалу.

Позже Тереза попыталась вспомнить, когда у нее в последний раз было подобное свидание с мужчиной. Гаррет не уговаривал ее встретиться с ним еще раз и, очевидно, не рассчитывал на продолжение этого вечера. Большинство ее знакомых из Бостона полагали, что за те усилия, которые они потратили на организацию приятного вечера, им полагается определенное вознаграждение. Такое поведение было очень типичным, и сдержанность Гаррета внесла приятное разнообразие в ее опыт.